Ночной охотник - Барнс Томас. Страница 60
— Наконец, преступника обезглавят! Ему отрубят голову, и голова будет насажена на позорный шест! Там она будет торчать до тех пор, пока солнце, ветер и дождь не превратят ее в прах! Так было решено на Совете Купцов Города! Так должно быть!
Правитель города, Глава Совета Купцов вместе с семьей и нианскими старейшинами занял место на специальной трибуне.
Тотчас несколько десятков отборных крепких охранников в кожаных жилетах растянулись с обеих сторон плотными цепями, оттесняя мощными спинами нетерпеливо напирающую колышущуюся толпу.
Трос, на котором висела ржавая клетка, ослабел и стал прогибаться, опуская клетку на эшафот.
— Неужели они все–таки казнят его? — скрипел зубами Джиро. — Никогда еще не чувствовал себя таким бессильным… мы никак не можем помочь этому парню!
Охранники подбежали и отворили решетчатую дверь, открывшуюся с немыслимым скрипом и грохотом.
Помощники палача вытащили иннейца из клетки, словно он еще сейчас мог причинить кому–нибудь смертельный урон. Хотя Медноволосый Хорр и не думал сопротивляться, они намеренно грубо подхватили его под руки и повели к эшафоту.
Они действовали неторопливо, методично. Подручные палача знали, что за ними наблюдают десятки глаз, и не могли отказать себе в удовольствии немного порисоваться. Вскоре иннеец оказался привязан к деревянным козлам.
Высоко вверх, так чтобы все могли видеть, они подняли его правую руку и привязали ее к деревянному брусу. Все считали, что именно в правой руке он держал кинжал, и именно пальцы этой руки были обагрены кровью жертв.
Затаив дыхание, собравшиеся на площади ждали, когда начнется пытка.
Но палач намеренно не спешил. Несколько раз доставал из огня металлический рифленый прут и внимательно разглядывал его окончание, только каждый раз оставался недоволен результатом.
По его мнению, железо еще недостаточно нагрелось в жаровне. Оно должно было раскалиться добела, тогда и следовало приступить к экзекуции.
Клубящийся дым валил из жаровни. Помощники усиливали огонь, они подлили туда какое–то черное, густое и вязкое вещество, которое сразу отозвалось в воздухе отвратительным чадом.
Запах этот оказался для многих настолько непривычным, что горожане зажали носы и скорчились от омерзения,
Иннейцы, стоящие рядом с Хрипуном, тоже кашляли от смоляного дыма, валившего с эшафота, и что–то тихо твердили на своем лесном наречии. Дождевые охотники не беседовали друг с другом, а постоянно повторяли какие–то слова, напоминавшие заклинание.
— Что вы там кудахчете, как курицы? — не выдержал Джиро. — Говорите нормально!
— Мы просим, чтобы Дух Проливного Дождя помог нашему брату, — сурово ответил Рябой Рахт. — Не мешай, медвежья морда! Дух Проливного Дождя не любит этого.
Наконец, палач надел прочную перчатку, обшитую керамическими пластинами, снова вытащил рифленый прут из чадящего очага, в котором бесновалось жаркое пламя, и на этот раз остался доволен. Все остальные тоже увидели, как продолговатый кусок металла раскалился до такой степени, что стал светиться, озаряя все вокруг.
Высоко подняв над головой светящийся прут и показав его всем горожанам, палач неторопливо к Медноволосому Хорру, привязанному к деревянным брусьям.
Все было готово к казни. Ничто не мешало справедливому возмездию. Все притихли и только ждали последнего приказа повелителя Нианы.
Палач вопросительно посмотрел на Главу Совета Купцов, и тот одобрительно махнул рукой…
Неожиданно на помосте возникла фигура высокой девушки в темном плаще с высоким островерхим капюшоном. Никто не мог бы сказать, каким образом она пробралась туда сквозь густую толпу и как прорвалась сквозь плотное кольцо стражи.
Но девушку видели все. Чем–то сверхъестественным веяло от ее образа. Особенно странными выглядели зеленые глаза, мерцавшие на удивительно бледном, болотно–сером измученном лице в окружении темных глубоких впадин.
— Это же она… Зеленоглазая Ратта… — окаменев от ужаса, произнес Рябой Рахт, стоящий рядом с Хрипуном. — Клянусь Духом Проливного Дождя, это та самая, которая была в лесу!
Он мог этого и не говорить. Кийт и сам прекрасно видел, что на площади Свинцовой Звезды появилась девушка, удивительным образом напоминающая тот образ, который по ночам преследовал сёрчеров.
Зеленоглазая Ратта заслонила своим телом привязанного к крестовине молодого мужчину, словно защищая его от палача, и сбросила с плеч длинный плащ. Никто не мог помешать ей.
Девушка встряхнула густыми черными волосами, заплетенными в тонкие косички. Никто не мог объяснить этого феномена, но ее голос слышали все.
Над площадью разнесся необычайно низкий, хриплый и изломанный голос:
— Стойте! Стойте!.. — закричала она, обводя взглядом запруженную площадь. — Остановите убийство!
Плечистые охранники застыли и словно оледенели, увидев незнакомку. Палач не мог сдвинуться с места и неподвижно стоял, тупо поглядывая на нее через прорези в своей маске.
— Вы не можете убить честного, ни в чем не повинного человека! — пронзительно продолжила она. — Перед вами вождь дождевых охотников, обитающих в северных лесах Тайга… это доблестный воин по имени Медноволосый Хорр… никогда, никогда его клинок не поднимался на безоружного человека.
Ее перебил властный, скрипучий голос.
Начальник охраны Нианы раньше всех опомнился от неожиданного появления незнакомки. Меола сурово крикнул:
— Безумная! Убирайся прочь! Покинь место справедливой казни и удались отсюда!
Девушка не шелохнулась. Она словно не слышала начальника охраны и тотчас вскинула руки, намереваясь снова обратиться к толпе. Но Меола перебил ее:
— Убирайся прочь! Быстро уйди, или я прикажу своим людям раздавить тебя!
Она снова не обратила никакого внимания на его слова, высоко вскинула вверх руки и громко возопила:
— Медноволосый Хорр ни в чем не виноват! Настоящий убийца живет во мне!
В этот момент произошло нечто невероятное, заставившее всех затихнуть. Случилось нечто настолько непостижимое и неслыханное, что даже Кийт не мог ничего объяснить.
— О, Дух Проливного Дождя… что же это такое? — ошеломлено спрашивали иннейцы, стоящие рядом с ним.
На площади Свинцовой Звезды, еще мгновение назад залитой солнечным светом, внезапно стало стремительно смеркаться. Стало темно, как осенним вечером, хотя все видели, что небо по–прежнему совершенно чисто, а в вышине полыхает раскаленный солнечный диск.
Все вокруг стало покрываться густым плотным туманом, с едва слышным шипением заволакивавшим запруженную народом площадь.
Нианцы, еще недавно веселившиеся и толкавшиеся, мгновенно замерли на своих местах. Колыхавшаяся от возбуждения толпа боязливо застыла, бесчисленные изумленные глаза уставились на женскую фигуру, возвышавшуюся в центре помоста.
Ошеломленные взгляды были направлены на странную девушку, потому что всем казалось, будто именно ее тело было источником мглистых туманных клубов, заполнивших огромное пространство площади.
В тишине, даже в самых дальних уголках, в самых отдаленных местах было слышно, как тяжелый металлический прут с глухим стуком вывалился на деревянный эшафот из пальцев ошеломленного палача.
Яркий огонь, полыхавший в специальной жаровне, предназначенной для раскаливания орудий казни, начал заметно чахнуть. Языки пламени приникли и стали уменьшаться в размерах, пока не погасли совсем, оставив на полукруглой чаше грязно–серую горстку влажного пепла.
Сверхъестественная энергия пронизала девушку, контуры ее фигуры стали размываться, исторгая клубы едкого марева. Волны плотного тумана выплескивались наружу и расширялись над головами зевак наподобие непроницаемого полога.
Нианцы неподвижно замерли. После появления сверхъестественного тумана они испуганно притихли, наивно пытаясь отодвинуться от серых влажных клубов, накрывавших их сверху. Некоторые ротозеи, пришедшие позже всех и располагавшиеся в самых последних рядах, даже решили поскорее скрыться отсюда. Они предусмотрительно стали покидать площадь Свинцовой Звезды, в ужасе устремляясь в длинный древний тоннель.