Пороги безмолвия (СИ) - "Рэйя_Гравис". Страница 26

Этим же вечером, Гарри решился подойти к своему декану с журналом по зельеварению. Завуалировав тихим голосом и скромным взглядом зверский информационный голод, мальчик сунул в руки зельевара журнал и уставился на него большими вопрошающими глазами. С минуту Снейп молчал, читая задания, потом явно боролся с какой-то внутренней смутой и, наконец, ответил:

— Пыльца.

— Что?

— Пыльца Актиас Луны, — закатил глаза зельевар.

— А что это? — тупо спросил юный эрудит.

— Это, Поттер, бабочка, — с трудом сохраняя спокойствие, пояснил профессор.

— Но вопрос был про название травы, — жалобно пискнул Гарри.

— Во-первых, эти кроссворды составляют неграмотные идиоты, а во-вторых, Поттер, кто вам сказал, что Saturniidae это трава?

— Так похоже ведь, — загнусавил подросток, — тоже ведь на латыни.

Северус глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Чтобы вы знали, это семейство чешуекрылых, — саркастично сообщил профессор. — А теперь идите отсюда, Поттер, пока я не решил, что я переоцениваю ваши знания по зельям и ваш интеллект.

Гарри кивнул и понуро поплелся к выходу.

— Сэр, — он остановился на пороге, — а как вы поняли?

Зельевар смерил мальчишку угрюмым взглядом.

— Я разработал это зелье.

— О-о-о, — мальчишка восторженно округлил глаза, — это потрясно, сэр.

— Избавьте меня от своих словечек, Поттер, — заворчал зельевар, отмахиваясь от Гарри, как от назойливого насекомого. Но он не мог отрицать, что искреннее восхищение мальчика отозвалось в душе совершенно необъяснимым теплом. Только с чего бы?

====== Глава 6. И снова осень ======

Сентябрь, крадучись, подобрался к дверям Снейпа, опустившись на крыльцо одиноким желтым листочком. Серые тучи разбрелись в стороны, и дождь приостановился, впервые за лето, явив миру солнце. Ветер покачивал невысокие деревца, выстроившиеся вдоль улицы неровными рядками, и стучался в окно спальни искривленной коричневой веткой. А за окном, со скоростью небольшого смерча носился тринадцатилетний мальчишка, пытаясь сообразить, что он уже положил в чемодан, а что оставил в шкафу или тумбочке. Следом за ним, как преданная собачонка, скакал зачарованный школьный сундук, в которой мальчик периодически бросал мелкие вещицы. Если бы магглы увидели подобное представление, то они наверняка бы удивились, но для магглов окна дома оставались пусты и безжизненны круглый год, словно здесь никто вовсе и не жил.

Профессор Снейп настоял на том, чтобы Гарри ехал с однокурсниками в поезде, сообщив, что от гиперактивных идиотских детей у него мигрень, к тому же, если Поттер потащиться за ним через камин, то он, со своими талантами, вполне может поставить под угрозу существование всех каминных сетей магического мира в принципе. На обиженный скулеж мальчишки, Северус только отмахнулся, а Ремус со свойственной ему доброжелательностью предположил, что если следовать логике зельевара, то путешествие на поезде поставит под угрозу других пассажиров, и в таком случае более гуманным было бы пожертвовать каминными сетями. Тогда Снейп ответил, что в Хогвартс-Экспрессе взрывоопасность Поттера разбавляется другими мелкими идиотами, и начавшийся было нелепый спор сошел на нет. И вот теперь Гарри, то и дело поглядывая на часы, судорожно пытался вспомнить, что из вещей он мог забыть. В дверь постучали, и на пороге показался Люпин.

— Как успехи? — он оглядел царящий внутри бардак и поднял брови. — Гарри, мы так опоздаем...

— Я почти всё! — Гарри вылетел из ванной, в одной руке у него была зубная щётка, а в другой волшебная палочка, с помощью которой он левитировал свой чемодан. Ремус покачал головой.

— У нас двадцать минут, постарайся ничего не забыть, — ещё раз окинув веселым взглядом руины спальни, профессор тихо прикрыл за собой дверь, радуясь, что Северус не заглядывает в комнату к мальчику, иначе до Хогвартс-Экспресса Гарри бы не дожил.

Наконец вещи были собраны, чемодан закрыт, Хедвиг посажена в клетку, а Поттер одет как подобает волшебнику, а не как “чучело огородное”, если верить комментариям Снейпа. Гарри и Ремус вышли на крыльцо, после чего старший волшебник положил руку на плечо слизеринца и оба с хлопком исчезли. Снейп позволил себе выдохнуть. Теперь оставалось надеяться, что чёртов поезд не сойдет с рельс и не улетит со всеми учениками в какую-нибудь кошмарную пропасть. Осознав, о чём он вообще думает, а заодно припомнив, что никаких «кошмарных пропастей» на маршруте Хогвартс-Экспресса нет, и не было, мастер зелий скривился и отправился пить успокоительный настой. Дурацкий Поттер вечно портит ему нервы!

*

На платформе 9 и 3/4 Гарри встретился с Томом, и к поезду они отправились уже вдвоем, если не считать сопровождающего их профессора ЗОТИ, конечно. В поисках свободного купе ребята обошли половину вагонов, попутно поболтав со всеми знакомыми, пока, наконец, не расположились в предпоследнем купе. Ремус предоставил учеников самим себе и отправился в головной вагон, где ехали сопровождающие преподаватели. Гарри и Том отсутствия учителя не заметили, захваченные обсуждением своих каникул и накопившихся по этому поводу планов на грядущий год. Поезд тронулся, оставляя позади серый Лондон, и друзья обменялись счастливыми взглядами — они снова ехали в Хогвартс.

— Кстати, — Гарри развернул третью по счету шоколадную лягушку, — ты знал, что Снейп Пожиратель Смерти?

Том поднял голову, отрываясь от чтения Ежедневного Пророка, и задумчиво взглянул на друга.

— Ну, можно было догадаться, — сообщил он, — тебя это беспокоит?

Поттер неопределенно пожал плечами и отвернулся к окну, без интереса разглядывая скользящий за стеклом пейзаж.

— Не то чтобы беспокоит, — наконец, протянул он, — просто любопытно, почему такой как Снейп решил поддерживать Волдеморта.

Том фыркнул.

— Жажда власти, жажда силы, врожденная жестокость, ненависть к магглам, восхищение могуществом Тёмного Лорда, желание круто повернуть свою жизнь, неспособность принимать самостоятельные решения, — он хмыкнул, — политические убеждения. Вариантов полно, выбирай, какой нравится больше.

— Хм... — Гарри почесал нос, хмуря брови, — и всё равно здесь что-то ещё, — пробормотал он. — Не верю я, что Снейпом двигала жестокость или алчность, он не похож на такого человека, а стать Пожирателем только из-за преклонения перед Тёмным Лордом — глупость несусветная, должен быть мотив.

— Ты удивишься, узнав, что многие волшебники присоединились к Тёмному Лорду только по этой несусветно глупой причине... без всякого мотива, — насмешливо сообщил Том, Гарри презрительно фыркнул.

— Пожалуй, ты прав, — протянул он, — но почему профессор Снейп? Мне очень хочется знать.

— Так спроси у него, — флегматично предложил Том, всем своим видом показывая, что тема разговора ему наскучила, Гарри благоразумно промолчал.

Вскоре к друзьям в купе начали заходить гости и уже через полчаса ребята болтали со своими сокурсниками обо всём на свете, поедали сладости и обменивались забавными историями. Время летело незаметно и за окном уже начало смеркаться, когда Хогвартс-Экспресс замедлил ход. В купе к тому времени оставались только Гарри, Том и Блэйз, который вот уже полчаса собирался уходить, но сладости всё не кончались. Остальные, не спеша, разошлись по своим купе, чтобы переодеться и, возможно, немного подремать. Когда поезд практически остановился, мальчики недоуменно переглянулись.

— Мы что, уже приехали? — шутливо полюбопытствовал Забини.

— Что-то не припомню, чтобы раньше нас высаживали посреди поля, — заметил Том, глядя на сумеречный пейзаж за окном.

Наконец, со свистом, отдаленно похожим на усталый вздох, Хогвартс-Экспресс выпустил из трубы облако пара, и, вздрогнув в последний раз, остановился. В поезде повисла абсолютная тишина. Ученики недоуменно переглядывались и поглядывали в окна, пытаясь понять, почему они остановились. Спустя минуту всеобщего недоумения, во всём поезде погас свет, и тогда звенящая тишина сменилась удивленными вскриками и испуганными возгласами. Начали открываться двери купе, студенты выглядывали в коридор, переговаривались с ребятами из соседних купе, кто-то из старост отправился в головной вагон, чтобы позвать сопровождающих профессоров и выяснить, что происходит, но почему-то, несмотря на все разговоры, передвижения и звуки открывающихся и закрывающихся дверей купе, Гарри казалось, будто вокруг стоит оглушительная тишина. Медленно и неотвратимо в поезд начал заползать зимний холод, Том и Гарри вопросительно переглянулись.