Пороги безмолвия (СИ) - "Рэйя_Гравис". Страница 41

Гарри улегся обратно на кровать и посмотрел на друга. Том сохранял нейтральное выражение лица, но был страшно бледен, Поттер натянуто улыбнулся.

— У меня, конечно, нет глаз на спине, и я не могу видеть насколько все плохо, но судя по тому, как ты на меня смотришь, к обеду я должен скончаться.

— Знаешь, — лучший друг поднялся на ноги и собрал все свои книжки, явно намереваясь уйти, — лучше бы ты больше не лез всех спасать, это плохо сказывается на твоем здоровье.

— Здесь я с вами соглашусь, мистер Арчер, — раздался холодный голос, оба подростка повернулись к неожиданному гостю, стоящему на пороге комнаты.

Люциус Малфой, высокий сухощавый аристократ с длинными светлыми волосами и ледяным взглядом, удостоил обоих мальчишек мимолетной улыбкой, небрежно расправил складки на своей роскошной мантии из темно-синего бархата и шагнул ближе, внимательно разглядывая Гарри.

— Рад видеть, что вы выздоравливаете, мистер Поттер, — пропел он, — признаться, меня весьма обеспокоило письмо Драко о вчерашних событиях, надеюсь, ваши травмы не так серьезны, как описывал мой сын?

— Достаточно серьезны, сэр, — отчеканил Том, Гарри метнул в него предупреждающий взгляд.

— Жить я буду, не сомневайтесь, — сухо пообещал подросток.

— О, это радует, — тонкие губы старшего Малфоя изогнулись в равнодушной улыбке, — но я здесь не только за тем, чтобы справиться о вашем самочувствии.

— О? — у Поттера хватило наглости приправить свои интонации изрядной долей ехидства. — Как неожиданно.

Люциус проигнорировал колкость и, переложив в левую руку деревянную трость с вырезанным в форме змеиной головы набалдашником, вытащил из кармана мантии свиток пергамента, перевязанного зеленой лентой. Оба слизеринца насторожено следили за действиями старшего волшебника.

— Что это? — полюбопытствовал Гарри.

— Указ о запрете на преподавательскую деятельность Рубиуса Хагрида, по вине которого был сильно травмирован на уроке один из учеников, — любезно пояснил Малфой.

Гарри резко сел, забыв про свои раны.

— ЧТО?!

Том сел обратно на стул, флегматично глянув на друга.

— Да брось ты, Гарри, зачем так нервничать, у тебя же раны снова откроются.

Малфой бросил любопытный взгляд на Тома и снова обратил своё внимание на зеленоглазого слизеринца.

— По тому, что мне стало известно, преступная халатность этого, — он поморщился, — полувеликана, стала причиной вашей травмы, и чтобы в будущем оградить от опасности других студентов, я намерен обратиться в Министерство с официальной просьбой об увольнении. Его необходимо удалить из Хогвартса.

— Но, это была случайность...

— Случайность или нет, пострадал ученик, и это не должно повториться.

Поттер открыл было рот, чтобы заметить, что в Хогвартсе постоянно травмируется кто-нибудь из учеников, и лично он, Гарри, провел половину школьной жизни в лазарете, но его перебил лучший друг:

— Мне кажется это хорошая идея, сэр, — согласился он, — не стоит доверять такому, как Хагрид. Говорят, он даже сидел в тюрьме, — Том скривился, — это портит репутацию школы.

Люциус почти искренне улыбнулся ему.

— Рад слышать, что вы поддерживаете мою точку зрения, мистер Арчер, — сказал он, Гарри раздраженно глянул на друга. Что творит Том? Соглашаться с Малфоем? Арчер же терпеть его не может!

— Мистер Поттер, — слизеринец отвлекся от своих гневных размышлений и вопросительно глянул на блондина, — коль скоро мы согласны друг с другом, я хотел бы попросить вас подписать этот указ.

— Зачем вам моя подпись? — заинтересовался подросток.

— Вы пострадавший и свидетель, эти документы станут основанием для увольнения полувеликана.

— О, я понял, — Гарри задумчиво закусил губу.

Так вот зачем этот цирк с соболезнованиями и миндальными речами, Малфою нужна его подпись! Люциус развернул пергамент и подошел к Гарри, протягивая ему свиток, мальчик послушно принял из его рук Указ и сделал вид, что углубился в чтение. В палате повисла тишина.

Гарри было жаль Хагрида. Он был неплохим человеком и очень старался вчера, ведь это был его первый урок в качестве преподавателя. Да, возможно учитель из него был не особо хороший, но все с чего-то начинают. К тому же, Поттеру было прекрасно известно, что когда-то Хагрид не по своей вине остался без образования и был заключен в Азкабан по обвинению в преступлении, которого не совершал. А в прошлом году из-за Люциуса Малфоя и кретинов из Министерства снова оказался в этой тюрьме. Теперь же, когда у него появился шанс заниматься любимым делом, эту возможность хотят у него отнять и выгнать на улицу. Это было нечестно. Неправильно.

Гарри нахмурился, чувствуя, что забрел в непроходимые дебри добра и справедливости, где почти запутался. Ему очень хотелось мыслить правильно. Так, как сделал бы любой честный человек. Ведь честный, сострадательный человек так и должен думать и чувствовать, да? Он должен руководствоваться и подпитываться такими мыслями, чтобы совершать хорошие поступки. Мальчик поискал в себе зачатки этой честной сострадательности и вздохнул.

Ведь дело-то было не в том, что ему нравился Хагрид, и он страстно желал помочь полувеликану. Ему просто не нравился Малфой, и эта мотивация оказалась куда сильнее жалости. Пару минут подросток молча переживал ужасный момент осознания, что он не честный и не сострадательный, потом отложил пергамент на тумбочку и посмотрел в серые глаза Малфоя.

— Там написано, что я обвиняю Хагрида в халатности и непрофессионализме и подтверждаю, что он поставил под угрозу мою жизнь и жизни других учеников.

— Совершенно верно, — кивнул Малфой.

— И ещё там сказано, что Хагрид несет ответственность за случившееся и это полностью его вина.

Люциус кивнул.

— Именно так.

— Что ж, — Поттер снова взял пергамент и пробежал взглядом по тексту, — это очень интересно.

— Вот как? — мужчина вопросительно поднял брови. — И почему же?

Гарри медленно вдохнул.

— Потому что это неправда.

— Что?

Том покосился на лучшего друга, Люциус поджал губы в легком раздражении.

— Мистер Поттер, я прошу вас объясниться.

— Я не обязан это подписывать, — мальчик бросил пергамент на одеяло, — и я не хочу это подписывать. Все, что там написано, это ложь.

— Ложь? — мягко уточнил волшебник. — Но вы же не будете отрицать, что пострадали...

— Буду, — решительно заявил Гарри, — я был ранен не по вине Хагрида или гиппогрифа. Я пострадал по вине Драко. Хотите кого-то обвинить в халатности, обвините своего сына.

— Что?

Арчер застыл, в черных глазах мерцали искры веселья, ему почему-то всегда нравилось то, как его друг шокирует людей.

— Я могу свидетельствовать, что Драко намеренно дразнил гиппогрифа, из-за чего пострадал я.

— Это клевета.

— Да ну? Это могут подтвердить и другие ученики.

— Я подам запрос и без вашей подписи, мистер Поттер, — жестко сказал Малфой, — не стоит сейчас идти мне наперекор.

— Я свидетель и пострадавший, — напомнил Гарри. — Я могу подать встречный иск. И вы с этим ничего не сможете сделать.

— Хотите проверить, мистер Поттер? — опасно сощурившись, уточнил Люциус.

— А что вы сделаете? — подал голос Том, спокойно рассматривая раздраженного аристократа. — Убьете его?

— Существует много способов закрыть рот предполагаемым свидетелям, мистер Арчер, — процедил Малфой, — и для этого совершенно необязательно пачкать руки, — мужчина взял пергамент и убрал в карман. — На вашем месте, мистер Арчер, я бы посоветовал Поттеру правильно расставлять приоритеты. Он плохо выбирает союзников.

— А на вашем месте, Люциус, я бы не стал беспокоить травмированного ребенка и осыпать его угрозами, — холодно отчеканили от входной двери.

— А, Северус... — не оборачиваясь, промурлыкал Малфой, глядя Поттеру в глаза. — Твои слизеринцы расстраивают меня.

— Соболезную, — невозмутимо произнес профессор, подходя ближе — но, как ты верно отметил, это мои слизеринцы. И в данный момент один из них нуждается в покое, который ты так грубо нарушаешь. И меня безмерно интересует, Люциус, почему ты всё ещё здесь?