Мастер для ведьмы (СИ) - Летто Виктория. Страница 19

Я проводила подругу ведьму и ещё долго думала над нашим разговором. Нет, я не стану отсиживаться в сторонке. Вот только обрету силу, и тогда меня уже никто не удержит. Даже Климент. Кстати, он поднимается по ступенькам и через пару минут постучит в дверь. Я почувствовала его. Нет, я не почувствовала я увидела его и это даёт мне право думать, что магические способности крепнут во мне, обретая силу.

Не только радости

Сегодня Мастер решил преподать мне урок истории. Ладно, пусть поделится знаниями, всё равно ночь вместе коротать. Одна я ни за что в доме не останусь.

— Люди жили общинами и были счастливы вполне, делясь всем, что имели, потому что знали, что все они от одной плоти, от одной матери и имя ей Природа.

— Так говоришь, как будто лекцию читаешь, — захихикала я.

— Может, хоть попытаешься вникнуть в суть? — пожурил меня Мастер. Я успокоилась и приготовилась внимательно слушать Климента. — Современный человек, о чём думает? Что его тревожит? К чему он стремиться?

— Всё это понятно, — согласилась я. — Но если бы Высшие силы применяли равное внимание к людям, всё могло развиваться иначе. Вмешательство извне повлияло на общее развитие человечества. Кому досталась удачливая судьба, стали получать всё, а другие оставались ни с чем. Ну, и кто виноват, по-твоему?

— Да, Высший разум оказал своё влияние, но никто и предположить не мог, во что это выльется. Оглянись вокруг — разруха, вражда, голод, ненависть, вот, в какой обстановке живёт современный человек. Увлекательное шоу, должен заметить.

— Шоу? Ты шутишь? А простейшие со своей неприязнью к ведьмам, тоже шоу по-твоему?

— Конечно, простейшие с интересом наблюдают, внося свою лепту во всеобщую разруху, и ждут, во что выльется всеобщий хаос.

Если Климент так презрительно отзывается о людском обществе, зачем пытается помочь нам? Значит, жизни людские для них ничего не значат? Тогда зачем всё это?

— Я тоже «шоу» для тебя? Пока Высшие силы решают важные дела, вы заключаете пари, на счёт нас? Наблюдаете за нами с презрением и радуетесь, если человеку не удалось справиться с превратностями судьбы.

Климент тяжело вздохнул и устремил на меня колкий взгляд. Я разозлила Мастера, впервые и теперь не знаю, чего мне ждать. Ах, будь, что будет, Климент сам начал этот разговор. Я хоть и не люблю людской род, но отзываться нелестно о них никому не позволю. Человек не виноват — он не понимает, кто он, откуда и куда ему стремиться. Всё смешалось в один мировой ком, и хаос завладел миром. Кто виноват, что единственная цель, которую преследует человек — личное благосостояние. Мы сами пришли к этому, потому что других целей и стремлений во внешнем мире быть не может: человек должен «выживать», вместо простого «жить».

— С кем ты говорила о простейших? — потребовал объяснений Климент.

Не хочу говорить ему, что приходила Елена. Она обещала оказать мне посильную помощь, и я верю ей. Если захочет, сама расскажет Клименту о своих планах.

— Может, мы продолжим урок истории? — предложила я.

— Нет, — приблизив ко мне лицо меньше, чем на дюйм, незнакомым голосом произнёс Мастер. — Я бродил в пустыне, пытаясь выяснить, кому понадобилось твоё тело, а ты вместо того, чтобы отдыхать и набираться сил, как я приказал тебе, встречалась, чёрт знает с кем.

— Елена, подруга твоего «брата», — парировала я. — И потом, разве я не сказала тебе, что Аэлита…

— За ней кто-то стоит, это я и пытался выяснить, — объяснил Климент. — Фабий мне не брат, — продолжил он, уже успокоившись. — А с Еленой я едва знаком. Я был её наставником и всё. Думаешь, я со всеми вожусь так же, как с тобой? — Климент устремил на меня изучающий взгляд. — Надеюсь, ты не слишком откровенничала с ведьмой?

Вот чёрт. И что мне ему ответить?

— Нет, — выпалила я, боясь наказания за откровения с Еленой.

— Я встретил её в пустыне, — признался Климент.

Что? Елена была в пустыне? Но ведь она сказала, что никогда не была там? Чёрт возьми, кажется, я переоценила дружеские отношения с ведьмочкой и сказала много лишнего.

— Ты не смотришь мне в глаза, почему? — Приподняв двумя пальцами мой подбородок, Климент попытался заглянуть в мои глаза, а в них скопились слёзы, готовые выплеснуться на мои пунцовые щёки. Таким я Мастера ещё не видела — он сам не свой. И этот голос утробный и чужой.

— Эй, ты чего? — смягчил свой тон Климент. — Я напугал тебя? Прости. И я не без греха, бываю жёстким, если неопытный маг, мой ученик, доверяет кому-то больше, чем мне. Ещё много слёз прольётся, пока ты научишься жить в этом непростом мире.

Надеюсь, когда-нибудь я научусь не принимать близко к сердцу его гнев. По сути, я ведь реально провинилась, поделившись с Еленой своими проблемами: а не должна была. Теперь неизвестно чего ждать от неё. Вот, она соврала мне, что никогда не была в пустыне, разве так друзья поступают? Теперь пусть и не надеется на мои откровения в дальнейшем, буду осторожничать в общении с магами.

— А ты когда-нибудь вредил ведьмам? — осмелилась спросить я. Если Климент простейший, по сути, значит, «судьбоносные шалости» имели место быть и в его биографии.

— Тебе незачем знать обо мне больше, чем тебе уже известно, — ответил Мастер. — Приступим к занятиям. Одевайся, я перемещу нас на остров.

Без лишних слов я переоделась, и мы отправились на остров. Из ночи в день, очень удобно. Значит, завтра снова не пойду в театр. Надо будет позвонить завтруппой, чтобы узнать расписание.

— Ты готова? — строго спросил Мастер. — Вижу, витаешь в облаках.

О, лучше не шутить с огнём, кажется, я ошиблась в оценке ситуации.

Но «шутить с огнём» всё же пришлось, только с реальным огнём. Сегодня я осваивала азы пиромании и преуспела в этом нелёгком деле, как сказал Климент.

— Ты с огнём на дружеской ноге, — сказал Мастер, провожая меня на лекцию по Практической магии. Магистрат никогда не ошибается и с тобой в самую точку.

Так и есть, Магистрат определил меня в Пироманию, когда принимал в Академию.

Мне нравится изучать Практическую магию, но не нравится Фаина. Она приходит из внешнего мира, поэтому я не воспринимаю её серьёзно. Её лекции скучные и я часто отвлекаюсь, а потому не улавливаю суть и страдаю, потому что в голове ничего не откладывается. Не знаю, как буду сдавать зачёт.

— Алиса?

— Авдий, — обрадовалась я. Вот мой спаситель. Я ждала начала занятий и думала, что первый день будет необыкновенным, а вышло наоборот и виноват мой Мастер, который решил слегка повоспитывать меня, так сказать, следует методу «кнута и пряника».

Авдий выглядит отдохнувшим и радостным. Каникулы, хоть и недолгие, пошли ему на пользу.

— Дома хорошо, да? — поинтересовалась я.

— Здесь лучше, — ответил Авдий. — Дома я скучал. Старые друзья раздражали примитивом.

— Да, наверное, — согласилась я, представив, что мне тоже было бы неинтересно теперь встретиться со своими друзьями. В моём распоряжении было три свободных дня, но даже в мыслях не возникло съездить домой, чтобы повидаться с мамой, с сёстрами, с давно покинутыми мной друзьями. И ведь в театре тишина — обменные малые гастроли, куда не вошли спектакли, в которых я занята. Неужели, магия отнимает у человека всё, и даже родственные привязанности.

— А когда ты не был слушателем Академии, какой была твоя жизнь?

Авдий ответил не сразу. Мы уже подошли к аудитории, когда он всё-таки решился мне ответить.

— Я сын банкира. Этот ответ удовлетворит твой интерес?

— Ты оставил беззаботную жизнь? Добровольно? — удивилась я. Нет, я понимаю тех, кто родился и жил за гранью возможностей, но это парень, почему?

— Мне надоело, есть хлеб, который пахнет людскими слезами.

Ого, бывает же такое! Из серии невероятно, но факт — сынок банкира почувствовал горький вкус наживы.

— Разве банкиры враги народу? Они оказывают финансовую помощь, — стала рассуждать я.

— А потом выбивают мозги должникам, — глухо отозвался Авдий. — Жизнь складывается по-разному, не угадаешь где и как упадёшь.