Мастер для ведьмы (СИ) - Летто Виктория. Страница 52

— Хорошо, — кивнула я. — Телепортируемся?

— Теперь все выходы и ходы перекрыты, — хмурясь, ответил он. — Придётся поразмыслить.

— Думай, — посоветовала я. — А у меня на этот счёт нет никаких мыслей.

— Знаю, — кивнул Авдий.

Знает? То есть, он уверен, что я бесполезный балласт, который он тащит за собой из чувства жалости? Он подавляет меня и это очевидно: не понимаю, как оказалась в его власти.

— Есть ещё один путь, но я не успела его освоить — воздушные порталы, — вспомнила я, как Климент когда-то носил меня на руках в Академию и обратно домой.

— И это единственный путь к спасению, — согласился Авдий.

— Ты, если что, где живёшь? Может, у тебя затаимся на время? — предложила я.

— Нет, мы отправимся к тебе, нам надо где-то собраться с мыслями.

Он шутит? Где и опасно нам находиться, так это у меня дома — Елена знает, где я живу, и с лёгкостью определит наше местоположение. Я предупредила Авдия, но он сказал, что это даже очень хорошо, потому что мы не собираемся отсиживаться. Авдий объяснил, что во внешнем мире нам легче будет их одолеть. Я не стала возражать, чтобы он не подумал, что я струсила, но даже представить себе не могу, как мы одолеем простейших или мытарей.

За нашими спинами лифт со скрежетом затворился и поплыл вниз, если хотим выжить самое время «делать ноги». У нас не более пяти минут, чтобы успеть покинуть остров.

Авдий схватил меня за руку и потащил за собой к краю уступа, а там, как назло сегодня нет океана: чёрт возьми, так всегда, все сложности мира только для меня. И, что прикажете делать? Климент говорил, что это иллюзия, что океан не исчезает, но как убедить себя, что ты не разобьёшься о скалы или о землю.

Пока я соображала, Авдий шагнул в пропасть и увлёк меня за собой.

Кто испытывал хоть когда-нибудь ощущение свободного падения, тот поймёт мой восторг и страх, и смешение чувств, но падение длилось недолго, Авдий подхватил меня на руки, и мы на мгновение зависли. После чего стали подниматься вверх, а дальше, понеслись под облаками в сторону горизонта.

Я злюсь на Авдия, но справедливости ради стоит заметить, что он превзошёл все мои ожидания — он настоящий маг, два года обучения не прошли даром.

— Вот мой дом, — закричала я, когда увидела знакомый район в своём городе. — Ты знал? — удивилась я, когда Авдий осторожно приземлился у моего дома.

— Спасибо, — в шутку поблагодарила я его.

В городе ночь. Очень кстати, потому что я бы не хотела напугать соседей своим появлением и особенно тётю Лизу, которая в тот же час позвонит моей маме.

— Идём, — пригласила я Авдия к себе домой. — Как ты понял, куда нам надо, ты ведь ни разу не был у меня дома?

— Ориентировался по твоим мыслям.

Ах, да, я ведь вспоминала по пути Климента и то, как мы парили с ним под облаками.

Чёрт возьми, я не знаю, что с моим Мастером и это так мучительно.

— Вот тут я и живу, — пригласила я в квартиру гостя. — Если всё обойдётся, больше ни за что от дома не оторвусь, — пообещала я себе вслух.

— Они скоро найдут выход, нам надо подготовиться, как следует.

Зачем сражаться у меня в доме? Почему мы не остались на скале, не понимаю.

— Я могу быть полезной, пиромания мой конёк.

— Мы не будем жечь твой дом, и портиьт имущество горожан тоже не стоит, — улыбнувшись, пообещал Авдий. — Твой дом, лишь временная остановка, а в остальном доверься мне.

Довериться Авдию? Даже не знаю. Когда Елена пришла ко мне, Климент спешно перебазировал меня в общежитие, а, значит, было чего опасаться.

— Елена определилась с выбором, и теперь она по ту сторону — уже не с нами, — объяснил Авдий, как будто мысли мои прочитал: хотя, всё может быть, я уже ничему не удивляюсь. Он ясновидящий и возможно в стрессовой ситуации его дар раскрылся окончательно.

— А тебе, откуда известно про Елену? — спросила я.

— Ты всё время забываешь о моих способностях ясновидения. Пока есть время, пойди и завари чай, добавь чертополох и ещё шалфей, если есть, — распорядился Авдий. — Гадость, которой нас напоили мытари надо срочно вывести из организма.

— Они отравили нас, верно? — поинтересовалась я.

— Да, тот отвар «бомба замедленного действия», но травы нам помогут очиститься от порчи, — объяснил Авдий.

Пока готовила чай, думала о том, что жизнь человека ничего не стоит. Вот мы с Авдием могли погибнуть, или даже можем погибнуть — этот вопрос ещё не решён, — но кому до этого есть дело? Конечно, отец Авдия поднимет шумиху, станет искать сына, но не найдя его всё равно со временем успокоится. И моим близким, маме и сёстрам, просто сообщат, что я пропала без вести и всё. Жизнь продолжится, но уже без нас. Кому до этого есть дело? Только родные прольют слёзы и будут вспоминать нас молодых и полных сил. Жизнь несправедлива, или лучше сказать, безразлична к нам и нашим судьбам, а если так, то к чему за неё держаться. Если бы Климент предложил мне остаться с ним, я бы согласилась без раздумий, как Елена, ушла бы за любимым в пустыню.

Я налила нам чай и позвала Авдия. Он пришёл ко мне на кухню и сел за стол: хмурый и немного подавленный: конечно, нам с ним досталось.

— Когда всё закончится, ты вернёшься домой? — поинтересовалась я.

— Да, — сдержанно ответил Авдий.

Я так и думала. Теперь он сильный и его дар поможет ему в делах. В будущем Авдий преуспевающий банкир — красивый завидный жених. Вот ему точно надо жить — у Авдия впереди гарантированное счастье на долгие годы.

— А мы с тобой встретимся ещё когда-нибудь? — спросила я, заранее зная ответ.

— Вряд ли, — ответил он и отпил чай из чашки.

Конечно, разве банкир станет водиться с провинциальной актрисой.

Я посмотрела на его руки, а они у него дрожат — он боится? Вот это совсем некстати.

— Тебе страшно? — пытаясь сохранить спокойствие, спросила я.

— Нет, — несколько несдержанно ответил Авдий. — Пей чай, — приказал он. — Вопросы будут потом, а теперь, сосредоточься, возможно, мне понадобится твоя помощь.

Авдия не узнать, он как будто повзрослел в одночасье. Сейчас я верю ему, и готова выполнить любое его поручение — да, такой Авдий вытащит нас из беды.

— Иди, переоденься в свободную одежду, — сказал Авдий, когда мы выпили чай. — До рассвета далеко, но они могут появиться в любой момент.

— Ты их чувствуешь? — спросила я, поднимаясь со стула.

— Если бы так, — устало отозвался Авдий. — Я только предполагаю.

Авдий остался на кухне, а я пошла в комнату, чтобы переодеться. Вещи мои в общежитии, а тут только старые джинсы, футболки и толстовки. К джинсам надела футболку и свободную рубашку в мелкую красную клетку. Ладно, сойдёт и так, я ведь не на прогулку собираюсь.

— Я всё, — позволяя Авдию войти в комнату, крикнула я.

Он вошёл, оценил меня одобрительным взглядом, а потом стал разглядывать фотографии, от которых уже места нет на полках.

— Тебя любит камера, — заметил он.

— В гриме любой будет выглядеть на миллион, — устало отозвалась я.

— Скучаешь без сцены? — поинтересовался Авдий. — Кажется, театр был любовью всей твоей жизни. Помню, первое время у тебя все разговоры были о Храме искусств.

— Что для меня театр теперь? — Я задумалась. У меня не нашлось однозначного ответа на этот вопрос и это удивило меня. — Знаешь, я многое поняла, когда сцена безжалостно вышвырнула меня, хоть я и любила её восторженно. Театр — иллюзорный мир, глум, по сути. Кучка людей стоят на площадке, и старательно пытаются убедить зрителей, что они в открытом море сражаются с волнами, или идут по заснеженной тайге. Это глупо. А в последнее время вера артиста в предлагаемые обстоятельства пошатнулась, потому что главной целью стали деньги, а не желание «глаголом жечь сердца людей».

— Деньги? — удивился Авдий. Вот, даже банкир удивляется, что в театре можно заработать деньги. — Не слава, не блеск? — продолжил после паузы он.

— «Блеск и слава» остались в текстах у Чехова. Теперь артист добивается ролей не для удовлетворения творческих потребностей, роль — это дополнительные баллы, а, значит, в конце месяца больше денег.