Н 5 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 29

Вежливо дождался, пока слегка растерявшаяся принцесса зайдет внутрь. Захлопнул дверь, сбросил на кресло пиджак и принялся расстегивать рубашку, начиная с верхних пуговиц.

– Объяснись. – Стал жестким ее голос.

– Жена? Жена. – Равнодушно произнес я, аккуратно складывая рубашку на спинку кресла и стягивая футболку.

– Ты что себе позволяешь?!

– Если что – развод за дверью. Можем разбежаться прямо сейчас. – остановился я перед ней с обнаженным торсом. – Уходишь?

– Муж мой, вы желаете оскорбить свою супругу этим… Этим… Местом! – поджав губы, повела она рукой по комнате. – В стенах университета, как с какой-то первокурсницей!

Не с какой-то, а вполне определенной – погрустнел я.

– На стенах шумоизоляция. На окнах – пленка. Впрочем, если вам нравится без них – можно убрать. – Сделал я шаг ближе.

– Но откуда тут эта комната! – Отшагнула она на полшага, бегая взглядом по сторонам.

Однако за дверь не уходила.

– Крупная взятка и знакомства в деканате. – Был я честен.

Подошел ближе и коснулся края пояска на платье.

– Уходишь? – Шепнул я ей мягко.

Взгляд принцессы перестал метаться и спрятался от меня – но почему-то в кубиках пресса. А места за ее спиной не осталось, чтобы отступать. Зато все еще можно было скользнуть за дверь – я не перекрывал выход.

– А ты… Ты правда спасешь мир? – Смущенно шепнула она.

– Я – честный человек! – веско ответил я, потянув за поясок.

И узел легко поддался, опав тканью на мягкий ковер.

Что может быть громче, чем заполошный стук женского сердца в мужских объятиях?

Только требовательный стук в дверь. Мрачный, мерный, звучащий вовсе не от костяшек пальцев по полотну, а от ударов ногой по закрытой двери.

– Прячься, жена пришла! – Яростно прошептал я, отодвинув принцессу от себя и оглядывая комнату в раздумьях, куда ее теперь деть.

– А я тогда кто?!

– Это совсем другое дело! – Спешно поправлял я ее платье, накидывая обратно на плечи. – Это страшный человек!

– Горю желанием познакомиться! – Гордо подняла она подбородок, ни капли мне не помогая.

Но говорила все-таки нервно и шепотом.

– С ума сошла?! У нее справка из психдиспансера! Ты в курсе, что она старого князя Шуйского чуть не убила?! – Бросился я к футболке с рубашкой, надевая сразу обе.

– Я слышала, что это был ты. – Нахмурилась принцесса, сложив руки на груди.

– Верь больше! Я вообще был при смерти. Еле уговорил краснокнижного пожалеть, – пиджак занял свое место на плечах.

Удары по двери стали громче и требовательней.

Я метнулся к окну и оценил высоту до земли. Высоковато…

– Даже не думай! – Оценила принцесса мой маневр.

– Не время спорить! – Подхватил я Елизавету на руки и вместе с ней опустился на колени возле кровати.

– Куда?! Туда?! – Шепотом прошипела она, глядя на темный провал под краем балдахина.

– Не беспокойся, там теплый пол и пыли нет, – приводил я успокаивающие доводы, пытаясь запихнуть упирающуюся принцессу в безопасную темноту.

– Ну, знаешь, Самойлов, это край! – Отпихивалась Рюриковна, пытаясь встать. – Довольно!

– Тебе, что, жить надоело?! – Прижал я ее к полу за плечи и опасливо повернулся на дверь.

Которая отчего-то стала сильно пылить – с тихим шорохом оседающего со склона песка.

Перевел взгляд на Елизавету и увидел испуг в глубине ее глаз, что так же смотрели на истлевающую преграду.

– Если тебе интересно, дверь – артефакт. Была артефактом, – привел я веский довод и задвинул уже не упирающуюся девушку под диван. – И замаскируйся, она целитель!

Спешно поднялся, огляделся по сторонам. Поднял с пола тканевый поясок и засунул в карман. Оправил рубашку, причесал волосы, еще раз оглядел комнату и подошел к двери. Досадливо цокнув, двумя резкими движениями запнул туфли в глубину подкроватья, игнорируя злое шипение оттуда. Отдышался, открыл дверь.

– Где она? – Мрачным предвестником неминуемого взглянула на меня Ника, держась одной рукой за стену – так, чтобы никто не мог проскользнуть мимо.

Ладонь ее наполовину была утоплена в песок, которым эта самая стена успела стать.

Я молча отодвинулся в сторону и широким жестом предложил ей осмотреть комнату самостоятельно.

Ника посмотрела на меня длинным взглядом, полным недоверия и подозрения. Затем неохотно присмотрелась к комнате. И сделала шаг внутрь.

Обошла кресла, заглянув за них. Подошла к окну и раздернула шторы, посмотрев по углам. Коснулась ручки тяжелого шкафа и потянула на себя, обнаружив там только пустые вешалки.

– Еще под кроватью посмотри, – дружелюбно подсказал я, оставаясь возле выхода.

Ника направилась к постели. Встала возле, опустив руки. Затем села на нее, сгорбившись и спрятав лицо ладонями.

– Я веду себя отвратительно, да? – с горечью произнесла она.

Закрыв то, что осталось от двери, я не торопясь подошел к невесте и присел рядом с ней.

– Эмоционально, – ответил я без укора, с легкой толикой сочувствия. – Это пройдет.

– Что пройдет? – Глухо спросили из под ладоней. – Она – принцесса. Я – никто. Она пришла – мне уходить. Я не хочу.

– Вот эти рассуждения пройдут. – Осторожно приобнял я ее плечи и позволил прижаться к себе. – Никуда тебе не надо уходить. Считать себя ниже тоже не надо.

– Ты ничего не понимаешь, – попыталась невеста отодвинуться. – Она – по сравнению со мной… – Горьким тоном начала было Ника.

– Бедная, несчастная девушка. – С искренним сочувствием прервал я. – Которую обманули, обвели вокруг пальца и оставили ни с чем. И которой мы нужны в стократ больше, чем она – нам.

Атмосфера недоумения после этих слов была в два раза плотнее, чем обычно.

– Но… – Затянула Ника, сбившись и не зная, с чего начать. – А как же конец мира?

– Он будет через год. А может, его не будет. – Пожал плечами. – Есть категория людей, которая даже в самый последний миг будет думать, как урвать побольше себе. Ведь мир обязательно спасут для хороших людей, но мерзавцы тоже уцелеют. Они на это и рассчитывают.

– Я не понимаю. Она пришла добровольно. Она была довольна!

– Допускаю, что решение принималось на самом верху. Никого другого Елизавета слушать бы не стала. Но между приказом и принцессой так много безымянных исполнителей, которые все готовят… Ай, не щипайся!

– Самойлов! – Недовольно произнесла Ника. – Детали!

И правую ногу согласно пнули из-под кровати.

– Какие еще детали? – Раздраженно сдвинул я ногу. – Еще вчера принцесса Елизавета правила центром Москвы! Ты представляешь себе этот куш? Представляешь себе амбиции и Силу девушки, которой дали такой богатый и важный объект?

– Возможно, она рассчитывала приобрести что-то более ценное.

– С паспортом Юсуповых, распечатанным на гербовом бланке Империи? Без традиции сватовства и свадьбы? Вообще без какого бы то ни было приданного? Да ее вещи демонстративно вышвырнут за порог у Юсуповых, захоти она там появиться! В дворцах княжества слишком много гордости!

– Я, между прочим, тоже без приданного.

– Твое приданное – три моих спасенных жизни. – Отмахнулся я. – Думай о другом. Как только ее вышвырнут, она явится к отцу или деду. Те прижмут ее к груди, посочувствуют. Потом окажется, что центр Москвы уже под кем-то другим из сыновей или внуков. Окажется, что Елизавета нелюбимая, вторая супруга, со скандалом выгнанная из дома.

– У нее есть шанс быть первой и единственной. – Понурилась Ника.

– Слушай и не перебивай. Принцессе дадут небольшой город на кормление, потому что большое и важное дело отдавать такой уже нельзя. И оставят боевым резервом в семье, не желая отдавать такую силу никому из князей. Юсуповых загонят в немилость – теперь есть за что. Душить они умеют. Условием примирения станет контроль надо мной.

– Родители никогда не сделают такое с дочерью!

– Они – нет. – Вздохнул я. – Я же говорю – кто-то еще, способный вмешаться в процесс подготовки. Способный всучить свитскому конверт с паспортом. Способный замять и заговорить ситуацию с приданным. Допускаю, что он достаточно хитер, чтобы не занять центр Москвы самостоятельно. Но будь уверена, он стребует за это назначение немалую сумму.