Н 5 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 52

– Нет. – Глухо прозвучало в абсолютной тишине.

– Интересно, случись бы такое у соседей, винил бы ты, князь Тарусский, в этом жадность недалеких наследников? Или бесчестье?

– Ты забываешься, как мне кажется. – Задрожал от гнева голос новоявленного холостяка. – Кто тебе позволил лезть в наши с князем Стародубским взаимоотношения?!

– А они – есть? – Поднял равнодушный взгляд на него тот, кого он посмел упомянуть. – Или ты что-то сделал, чтобы они объявились? Почему когда вы, жадная свора, делили наследство покойников, ко мне приезжал не ты, а князь Панкратов, уговаривая дать разрешение на розыск и погребение семьи Фоминских? Где ваше радение за родичей, потомки Юрия Святославовича, ежели за покойных просит чужак? Почему он их хоронит, а твоя жена приходит их оплакивать на его кладбище?!

– Ты сказал, нет у тебя претензий к семье Фоминских. – Потупил взгляд Скрябин, скрывая злость. – Не желали мы тебя гневить, о старом напоминая. Новую жизнь рода сердце велело начать. Что до покойных, честь по чести придали бы останки земле! Ежели бы не этот вор, что украл себе землю и достояние, и армией своей грозил уничтожить всякого!! – В ярости ткнул он перстом в Панкратова. – Как кровь родную хоронить, когда пулей грозят?!

– Идти под пули, вестимо. – хмыкнул князь Урусов. – Ты совет для чего собрал? Чтобы мы под пули за твою честь и твоих предков пошли, а ты в Москве сидел?

– Чтобы пресечь поток и разграбление! – Дал осечку голос, подлетев к потолку.

– Так, я слышал, нет там его. – задумчиво прокомментировал князь Туманов, сидевший среди «неопределившихся» коллег. – Говорят даже, города грамоты направили князю Панкратову, чтобы на княжение его пригласить. Но может, врут. Князь, было ли такое? – Обратился тот ненавязчиво к Панкратову, про которого словно вспомнили только сейчас.

– Грамоты имеются. – Скупо ответил он.

– От всех городов, весей, поселений? – Словно не поверил ему Туманов.

– Именно так.

– Защитником или владетелем? – уточняли у него.

– Защитником. – И словно оправдываясь, добавил чуть тише. – Крови было много: мародеры, насильники на улицах… О законах позабыли, словно звери, а не люди. Города хотели безопасности. А благородные на этих землях сидели по своим домам и не думали высунуть носа. А кто высунул – грабил соседа. – Обвел он мрачным взглядом присутствующих.

Была в его словах правда. Она всегда была – во всех словах, кто говорил сегодня, но князь не спешил уточнять масштабы и детали – равно как то, что грамоты выписаны после установления мира. С собой эту правду для того и принесли. Но для совести и чести своей – сделал он куда больше добра, перенимая бесхозное. И закон – он вернулся в охваченное паникой княжество именно с его вымпелами, привезенный на броне его БТР.

– Стало быть, и владетелем тебя не назвать?

– Я таковым себя разве называл? – Изумился князь. – Я столько денег потратил, чтобы людей из подвалов вытащить и восстановить водоснабжение. Павших по чести похоронить. Пропавших из под завалов спасти. Сегодня слышу речи, будто я разорил и разграбил.

– Святой с нами за одним столом! – Едко прокомментировал князь Скрябин. – Поди, жизнь ты им оставил, а карманы за помощь свою вывернул до донышка, да еще за ноги потряс, чтобы грош какой не утаили!

– Княжество я принял нищим. – Сухо ответил Панкратов, вызвав волну удивления.

– Это Фоминских-то?!

– Золото в сокровищнице целиком ушло на восстановление, да еще не хватило. – Недовольно повел он плечом. – Своих поперек имеющегося доложил почти десятикратно. Бумага сгорела.

– А банковские счета?! – Гудели уже по всему периметру стола.

– Форц-банка-то? – Словно припоминая, уточнил Панкратов. – Так его у меня нет. Забрали. – Развел он руками, сетуя.

Удивление стало оборачиваться форменным изумлением.

– Это у тебя-то? – Сглотнув вязкую слюну, обескураженно спросил князь Тарусский.

– Он был очень убедителен. – Постарался не скрипнуть зубами Панкратов.

И не обращать внимание на тыкающий в его бок локоть князя Давыдова, требовательным шепотом бубнившего «это он? Это он, да?».

– Сейчас этот банк подарен моему внуку, Игорю. – Подал голос князь Долгорукий.

Градус изумления приподнялся вновь.

– На свадьбу, – словно само собой разумеющуюся мелочь, повел тот рукой. – Так молодые решили в честь торжества все счета вновь открыть, как были. Ради народной радости и в помощь погорельцам бывшего княжества Фоминских. Потому, ежели кто держал там вклад – будьте спокойны, ваши деньги на месте. Ну а кто задолжал… – взгляд из добродушного стал цепким и хищным. – Извольте внести в кассы добровольно.

Добрый десяток князей невольно почувствовал ком в животе.

– А деньги?! Деньги Фоминских там же?! – Занервничал Скрябин.

– Вот их что-то не припомню. – Озадаченно покачал головой Долгорукий. – Нет, не было. – Посмотрел он на порученцев у стены, отрицательно покачавших головой. – Ну так на том свете, поди, они им не особо нужны.

– Фоминские еще есть! Моя бывшая жена!

– Юридически, это так. – Вдруг произнес князь Черниговский, сдвигая очки на переносице чуть ближе к глазам. – По праву крови, ей владеть наследством. А раз ты защитник, а не хозяин, так будь добр – отдай.

– Послушайте, да тут у многих были жены из рода Фоминских! – возмутились со скандального полукруга стола. – С чего бы ей быть хозяйкой? Вон, князь Челокаев выбросит свою гадюку, чем она не княжна?!

– Ах ты мерзавец!!! – Резко встал дородный мужчина напротив. – Ты где был со своим советом раньше?!!

– Тишина! – Произнес Император.

И народ мигом угомонился, вспомнив о хозяине дома.

– В этом вопросе есть проблема. – Продолжил Император. – Раз у Фоминских нет денег золотом и на счетах, то как им платить взносы на защиту границ, образование и содержание городовых?

– Так князь Тарусский приданое жене вернет. – с усмешкой произнес князь Урусов. – Вот с той земли заберешь свое.

– И мне с того приданного затраты бы компенсировать. – Озадачено произнес князь Панкратов. – Но уважая право императора, я готов ждать, пока налогами с княжества не компенсируют мне потери.

– Это вот – дело! – Забубнили по углам стола.

– А до той поры дети княгини в моем доме поживут, в качестве гарантии. – Подвел черту Панкратов.

Лет за сорок, быть может, он решит, что оплатили достаточно – ведь будут расходы по содержанию мытарей, администрации, чиновников и все прочее, что почти обнулит баланс казны каждый год. Главное, наотрез отказать брать компенсацию полной суммой – не ради денег он все это затеял. Так что, может, и за сто лет не вернут долги – а там заложники породнятся с его вассалами, по любви разумеется, ведь других кандидатов и кандидаток рядом не будет все равно. И в его кабинете на огромной настенной карте появятся новые отметки вассальных городов.

– Постойте. – Занервничал князь Тарусский. – Тут верно говорят, претенденток может быть много. Следует обозначить список желающих и решить среди них, кому возглавить род.

– Вас, так понимаю, следует записать в списке первым? – Уточнил Туманов.

– Женщины непредсказуемы. Возможно, горе отступит и она захочет вернуться в семью. – Бухнулся тот на свое кресло.

На кой демон ему терять два города и отдавать детей в заложники ради княжества под чужим управлением…

– Вопрос считаю закрытым. – Подытожил Император. – Благородные из числа Фоминских определят себе нового князя и придут ко мне. Есть еще вопросы у благородного собрания, достойные нашего времени и участия?

– Есть. – Величаво поднялся с места князь Шемякин, сидевший по правую руку князя Черниговского.

Расслабленно-бравурные настроения, неминуемо коснувшиеся Панкратова с союзниками, сменились мрачной сосредоточенностью.

А император одобрительно качнул головой, приглашая говорить.

В обществе, где аристократу нельзя соврать, есть много обходных путей, как сохранить честь и обхитрить противника лукавой речью, полной скользких формулировок, многозначительно оборванных фраз и двойственных смыслов. Но там, где могут потребовать не юлить и говорить прямо, предпочитают действовать надежнее и проще – отдавая право говорить другим. А уж те вполне могут ошибаться, искренне заблуждаясь или не обладая полным объемом информации – но веря в нее истово.