Королева Кандеса (ЛП) - Шредер Карл. Страница 56

— Сюда! — Венера жестом показала Сарто идти впереди и зашагала к далекой груде контрфорсов и крыш, которая была Ярмаркой.

Гарт отправился вслед, но, когда медленно улетучился туман боли и изнеможения, то обнаружил, что прикидывает шансы. Втягиваться в войну для Венеры было безрассудством. Уйдя на второй план, она могла остаться в безопасности.

Сакрус знал, что такого можно о ней раскрыть, чтобы вырвать ей клыки, но предпочел не раскрывать. Единственным человеком на этой стороне конфликта, кто знал ее тайну, был сам Гарт. Если она станет достоянием гласности, Венера естественно предположит, что это дело рук Сакруса. Это будет так просто...

Мятущийся, но решившийся следовать этой мысли до логического завершения, Гарт прибавил шагу и нагнал направившуюся к Ярмарке Венеру.

Лирис громоздился на самом краю бездны. На вечернем выключении солнца крышу здания заливало светом — золотым, пурпурным и розовым. Небо за зубцами открывалось на все стороны; Венера почти что вообразила себя снова в провинциях Меридиана, где городские колеса были небольшими и управляемыми, и можно было лететь сквозь вольный воздух, когда бы ни захотелось. Она высунулась, растворяясь в сиянии.

Поодаль на крыше расставили палатки, и Мосс устроил двор для приема неописуемого множества сановников Спайра. Они прибывали — всех форм и размеров, замаскированные и без масок, лорды и леди, дипломаты и генералиссимусы. Объединенные страхом перед Сакрусом и его союзниками, они спешно составляли план сражения, пока их крохотные армии двигались сюда через Большой Спайр. Венера уже пыталась высмотреть эти армии — но кто мог углядеть там или тут дюжину людей, пробирающихся между похожими на лабиринт стенами поместий?

Жутковатое путешествие, как она понимала. Гарт показывал ей заросшие ворота в поместья, чьи окна были замазаны черной краской, чьих обитателей не видели поколениями. Над их печными трубами витал дымок: кто-то был дома. Солдаты ее альянса могли бы остановиться возле пары-другой таких ворот, покричать и поколотить в двери в надежде найти союзников внутри. Но ответа бы не последовало, разве что ружейный выстрел из-за стены.

В первый раз за многие дни Венера оказалась не у дел. Она слишком устала, чтобы подыскивать себе занятие, и потому, пока она вглядывалась в бесконечные небеса, ею овладевала знакомая глубокая меланхолия. На этот раз она дала меланхолии волю.

Она хотела снова к Чейсону, пора в этом признаться. Каждый день помногу раз Венере страстно хотелось обернуться к нему, усмехнуться и сказать: «Смотри, что я сделала!» или «Ты когда-нибудь подобное видал?» Например, как всего лишь час назад, когда первых из лошадей Дали ввели в их новый паддок в дальнем углу лирисовского надела. Высокие, тонкие скакуны были обучены ходить под седлом, и она сама села на коня и прорысила по кругу. Ох, как бы ей хотелось в этот момент быть кое у кого на виду! Но она теперь была Амандерой Трейс-Гайлс. Не перед кем было покрасоваться, не было даже Гарта, который с их прибытия показывался редко.

Она услышала за собой звук шагов. Брайс оперся на камни и невзначай взял ее за руку. Она чуть не отдернула руку назад, но его прикосновение что-то пробудило в ней. Венера желала не этого мужчину, но была своя значимость в том, что он желал ее. Она улыбнулась ему.

— Все пешки и кони в игре, — произнес он. Его большой палец погладил по тыльной стороне ее руки. — Ход наших оппонентов. Чем хочешь заняться, пока мы ждем?

Пульс Венеры участился. Его сильные пальцы теперь почти до боли массировали ей руку.

— Э-э... — начала она, а потом, пока не успела сама себя отговорить: — На этот раз они мне дали настоящую комнату.

— Хорошо. — Он иронично улыбнулся. — Это почетно. Пойдем опробуем ее.

Он пошел к лестнице. Венера помедлила, обернувшись взглянуть в темнеющее небо. Нет, боль все еще оставалась на месте, и, сколько времени ни проведи с Брайсом, прочь ее не убрать. Но что было ей делать?

Венера последовала за ним по ступеням с нарастающим возбуждением. По дороге ее окликнуло несколько человек, но она просто махала им и спешила мимо. «Сюда», — сказала она, хватая Брайса за руку, когда он попытался спуститься по главной лестнице. Она протащила его сквозь дверной проем, укрытый за выцветшим гобеленом. Проем вел в узкий и пыльный коридорчик с несколькими дверями; ее находилась в конце.

Она едва успела открыть дверь, прежде чем его руки охватили ее за талию. Он со страстью поцеловал ее, и они вместе, пошатываясь, двинулись к кровати под окном пузырчатого стекла.

— Закрой дверь! — выдохнула она, и, пока он повиновался, расстегнула блузку. Он встал на колени на постели, и она завела его руку под шелк. Они не размыкали уст, пока раздевали друг друга, и потом она взяла в свои ладони его член, и уже не отпускала, погружаясь с Брайсом в подушки.

Позже, когда они растянулись в разворошенной постели, он повернулся к ней и спросил:

— Мы партнеры?

Венера моргнула. Ее мысли бродили в совершенно ином месте, а точнее — вообще нигде.

— Что?

Он пожал плечами, его ладонь непринужденно легла к ней на бедро.

— Я твой работник? Или мы преследуем параллельные интересы?

— Ох, ну ты же сам все решил, правда?

— Хмм. — Он улыбнулся, но она поняла, что этот ответ его не удовлетворил. — Мои люди шпионят для тебя несколько последних недель. Они этим не слишком довольны. Сказать правду, Амандера, и я этим не слишком доволен.

— Аааххх... — Она потянулась и снова расслабилась. — Значит, последний час — вроде такого размягчающего подхода перед этим разговором?

— Вообще-то нет, но если и есть хороший стратегический момент, чтобы поднять вопрос, то он настал сейчас. — Она рассмеялась над его дерзостью. Он больше не улыбался, однако.

— Ты ошибалась, если думала, что я выбрал сторону в этой войне, — сказал он. — Мне наплевать, кто победит, Сакрус или ваша фракция. Все равно это титулованная знать, и для простого народа никакой разницы.

Теперь она села.

— Ты хочешь свой печатный пресс.

— У меня есть мой печатный пресс. Я подделал твою подпись на нескольких заказах, и вчера его доставили. Те из моих людей, кто сию минуту не в поле, гоняют его. Выдают банкноты тысячами.

Она пригляделась в свете свечи к его лицу.

— Так... сколько в действительности твоих людей находится в поле?

— Пол-дюжины.

— Ты мне говорил, они все снаружи! — Она вперилась в него, а нож боли полоснул ее скулу. — Пол-дюжины? Вот почему нас не предупредили, что особняк атакуют? Потому, что ты держал горстку людей там, где они были у меня на виду? Так чтобы я подумала, что они все снаружи?

— Примерно так, да.

Она стукнула его кулачком в грудь.

— Ты потерял мое поместье! Мой дом! Что еще ты отдал Сакрусу?

— Я не связан с Сакрусом, — сказал он. Брайс был отчаянно серьезен. Она его явно недооценила. — Мой единственный интерес — восстановление в Вирге эмергентной демократии, — продолжал он. — Но если это как-то утешит — я не хотел бы, чтобы ты погибла в этой войне, и мне жаль, что так вышло с твоим домом. Но какой у меня был выбор? Если все сползает в хаос, то когда я добуду мою типографскую краску? Мою бумагу? Когда ты собиралась сделать то, что мне от тебя было нужно? Посмотри мне в глаза и скажи, что это было твоим приоритетом.

Венера застонала.

— Ох, Брайс. Ты выбрал наихудшее из возможных времен...

— Другого времени у меня нет!

— Хорошо, хорошо, твоя точка зрения понятна. — Она сердито уставилась в штукатурку на потолке. — Что, если... что, если я отправлю кого-нибудь из моих людей работать на прессе? Для этого не нужны опытные повстанцы. Все, что мне нужно, — чтобы твои люди были в поле! Я дам тебе столько краски и бумаги, сколько захочешь.

Он завалился на спину.

— Я об этом подумаю.

Последовала недолгая тишина.

— Ты мог бы попросить, — заявила она.

— Я попросил!