Паучьи сети (СИ) - Шматова Вера. Страница 34

— Пойдем, — я испуганно дернулась, когда рука Паука коснулась плеча. Оказывается, мысли о собственном уродстве затянули меня так глубоко, что окружающий мир почти исчез.

Из окна номера открывался отличный вид на сад. Сразу за ним начинался виноградник, уходивший к самому горизонту. Осень раскрасила пейзаж в яркие тона, придав долине такое очарование, что смотреть на нее хотелось вечно. Сама комната была просторной и очень уютной. Если бы не обстоятельства и состояние, я бы сразу упала в объятия огромной кровати со множеством подушек. Подушечки! Мое давнее хобби. Странно, но в Вене мне не приходило в голову их покупать. Возможно потому, что я так и не почувствовала себя там как дома?

Осматриваясь, я сделала несколько шагов. В номере преобладали золотые и бежевые цвета, оттененные темным деревом мебели. Напротив огромной кровати виднелась дверь в ванную, вправо от которой начинался небольшой стеллаж с мини-баром и телевизором.

Заперев дверь, Паук положил мне руки на плечи.

— Как ты, малышка?

Я откинула голову назад, на плечо мужчины и прикрыла глаза. Ощущать поддержку было очень приятно. Хотелось обернуться и спрятать лицо на его груди, скрыться от всех неприятностей мира в крепких объятиях. Вот только непонятно откуда взявшаяся стеснительность не давала поддаться слабости. Я замерла, пытаясь решить, стоит ли проявлять такую явную зависимость.

— Все в порядке.

— Как спина? — ладони Паука скользнули по плечам в невесомой, успокаивающей ласке.

— Болит, — со вздохом призналась я.

К черту сомнения. Развернувшись, я обняла мужчину и зарылась носом в рубашку на его груди. Паук не сопротивлялся. Его пальцы запутались в моих волосах, поглаживая и успокаивая. Это был момент абсолютного счастья. Все проблемы отошли на задний план, вытесненные звуком нашего общего дыхания и ровным биением сердца у меня над ухом.

— Иди в ванную, — проговорил мужчина и моих волос коснулся легкий поцелуй.

— Почему ты раньше не был таким хорошим? — едва слышно шепнула я и потерлась носом о ткань рубашки.

— Что ты имеешь ввиду? — в голосе маньяка явственно слышалась усмешка.

И зачем было поднимать эту тему? Как показывал опыт, мужчины редко склонны к сентиментальности. А ждать проявления чувств от Паука было и вовсе глупо. Расцепив объятия, я покинула защитное кольцо рук.

— Ничего, — улыбка вышла хорошая, уверенная и надежно скрыла за собой сомнения.

Я заперлась в ванной и медленно разделась. От каждого движения спина отзывалась болью. После осмотра себя в зеркале становилось понятно, что под бинтами все плохо. Нездоровая краснота распространялась на здоровую кожу, сигнализируя о новом воспалении. Открытие пугало. А что, если все станет еще хуже?

Включив горячий душ, я осторожно встала под струи. Бинты тут же намокли и спина начала неимоверно чесаться. Однако это было мелочью по сравнению с чувством неимоверного облегчения, которое дарила теплая вода. Прикрыв глаза, я попыталась представить, что последнего года не было. Ни маньяков, ни мафии, ни Дэни. Ощущение спокойствия на мгновение окутало душу теплом, но стоило мне открыть глаза, как взгляд зацепился за свежий засос на груди, тут же прогнав иллюзию. От вида метки Паука на коже между ног стало горячо, а дыхание перехватило от желания. Господи, неужели я превращаюсь в нимфоманку, которая все время жаждет секса?

Закончив с гигиеническими процедурами, я завернулась в полотенце и вышла в комнату. Паук сидел на кровати с ноутбуком на коленях. При моем появлении мужчина поднял глаза от экрана и несколько секунд не отрывал взгляда от меня, словно что-то для себя решая.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я, подходя ближе. Было непривычно видеть Паука таким обычным, будто бы он самый обычный человек, а не маньяк со шлейфом убийств.

— Кое-что проверяю. Ложись, — скомандовал мужчина, жестом указывая на постель.

Спорить я не собиралась. После душа силы силы кончились, а боль в спине наоборот усилилась. Паук легко откинул полотенце в сторону и спины коснулся холодный воздух, отчего по коже забегали мурашки. В следующую секунду горячая ладонь опустилась на плечо и скользнула вниз. От этого ощущения по телу разлился уже знакомый жар и я невольно подалась навстречу гладящей ладони.

— Потерпи, малышка, сейчас будет немного неприятно.

Маньяк осторожно распутывал бинты на моей спине, но несмотря на все его старания, было все же больно. Я старалась дышать осторожно, сквозь стиснутые зубы, но стон все равно прорвался наружу, а вместе с ним по щекам покатились и слезы.

— Все в порядке?

— Просто больно. Не обращай внимания.

— Я постараюсь помочь, — голос маньяка звучал невероятно мягко. — Просто потерпи еще немного.

Наконец, последний бинт полетел на пол и я смогла насладиться передышкой.

— Что у меня со спиной?

Паук не ответил. Через минуту, когда я уже хотела повторить вопрос, тишину комнаты разорвал его голос:

— Снова началось воспаление. Несколько швов разошлось.

— Насколько все плохо? — от последнего известия к горлу подкатила тошнота.

— Пока не знаю. Я сделаю все, что смогу, а потом только время покажет. Возможно, тебе придется ехать в больницу.

— Нет! — воскликнула я и дернулась. Спину прошила вспышка боли, тут же уложившая меня обратно.

— Не двигайся, иначе станет хуже, — проговорил Паук. — Думаю, тебе как минимум придется провести пару дней в постели.

— А как же Ганс? — перспектива провести кучу времени в кровати не воодушевляла. По крайней мере не в тот момент, когда я уже увидела врага и была готова его чуть ли не загрызть.

— Ты обещала, что будешь выполнять мои просьбы, — теперь в голосе мужчины звучало явственное предупреждение. — Я заинтересован в том, чтобы ты поправилась.

— Почему? Что случится, если я умру?

Я замерла в ожидании ответа. Хотелось услышать что-нибудь романтичное и приятное, хотя надежды на это было немного. В конце концов передо мной маньяк убийца, который не привык распространяться о чувствах. Понравилась девушка — перерезал ей горло, вот и вся романтика.

— Ты не умрешь, — коротко ответил Паук и по его голосу было невозможно понять, что он чувствует.

Наконец, когда все манипуляции были закончены, а спина перетянута новыми бинтами, я расслабилась. Боль немного отступила и снова накатила сонливость.

— Постарайся спать на животе, малышка, — Паук легко провел ладонью по моим волосам.

От поглаживания хотелось замурлыкать словно кошка, но сил не оставалось даже на это. Сон уже наложил на меня свои липкие лапы и все, на что я оказалась способна, так это закрыть глаза и заснуть.

В следующие несколько дней спина не переставала болеть и Паук категорически отказался выпускать меня из кровати. Если быть честной, то вставать и не хотелось. Я чувствовала слабость, а из-за таблеток, которыми меня щедро кормил мужчина, постоянно хотелось спать. В редкие моменты бодрости я ела, смотрела мультики и ждала маньяка.

Паук часто уходил и на все мои расспросы отвечал односложно. Через некоторое время я просто перестала задавать вопросы, но обида на такую скрытность никуда не делать и росла внутри день ото дня. Из-за проблем со спиной и вынужденного безделья я оказалась один на один с собственными мыслями и довольно скоро подобная компания начала утомлять. За неимением новых эмоций и впечатлений мозг принялся за душевные копания и вопрос о том, есть ли у нас с мужчиной хоть какое-то будущее с каждым днем становился все острее.

Маньяк был неизменно добр и внимателен. За неделю, проведенную в отеле, Паук ни разу не сделал ничего, что могло бы меня напугать и это настораживало. Я знала, кто он такой и на что способен, знала, какие мысли живут в его голове и что вечно так продолжаться не будет. Это угнетало, мне хотелось напрямую поговорить с мужчиной о своих страхах и обсудить с ним будущее. Но как это сделать?

Дни шли, а я все не решалась начать разговор. Рассматривая Паука долгими вечерами, я размышляла, что же такого притягательного содержится в этом человеке. Лицо, как лицо, немного грубое, но не слишком. Пальцы красивые, длинные, чувственные, но опять таки, ничего особенного. Отношение ко мне? Уж точно не самое лучшее, что можно было бы придумать. Тогда что? Почему мне так легко оказалось отринуть старую жизнь и погрузиться в омут страсти? Не может же дело быть только в потрясающем возбуждении, которое я испытываю, стоит только Пауку посмотреть на меня?