Смеющаяся Тьма. Книга 2 (СИ) - Громова Полина. Страница 48
— Надолго?
— На всю жизнь… А может быть, и больше. Но ты не забивай себе этим голову, Джен. Если тебе суждено стать таким же, ты им станешь. Если нет, все это не будет иметь для тебя никакого значения.
— Почему?
— А ты что, еще не понял? Если у тебя до конца этого года не пробудятся крылья, ты покинешь Цитадель навсегда.
Джен задумался. Потом он спросил:
— Что я должен делать, чтобы стать ангелом?
— Ты делать ничего не должен. Должно кое-что случиться… Я не могу тебе об этом говорить, извини.
— А ты? Как ты стал ангелом?
С деланным равнодушием Эрик пожал плечами.
— Я просто летал. И вдруг… Не знаю, может, совсем и не вдруг, может постепенно. Я не могу этого объяснить. Это нужно пережить самому. А может, лучше и не переживать ничего, лучше вообще не попадать в Цитадель… Да, так, наверное, лучше…
— Эрик.
— Да?
— А если со мной не случиться и я покину Цитадель, что будет дальше? Я вернусь домой и все забуду?
Эрик грустно улыбнулся и покачал головой.
— Нет. В том-то и дело, что нет. Станешь ты ангелом или нет, а в нижний мир ты уже вернуться не сможешь. Никто туда не возвращается, Джен.
Потом они говорили о чем-то еще — кажется, важном… А может быть, и нет. Джен ушел от Эрика около полуночи, в смятенных чувствах. Он был рад тому, что они снова сблизились, но многое из того, что он услышал, не укладывалось у него в голове. Особенно одно: как это — он в любом случае не сможет вернуться домой? Почему? Что ему помешает? Разве что-то может помешать ему снова увидеть родителей, брата?.. Да, ему нравилось в Цитадели. Он хотел бы остаться здесь, с Эриком и другими ребятами, Реем и магистром Реком, он хотел бы продолжать заниматься магией… Но не настолько, чтобы ради этого навсегда отказаться от своей семьи. Но, с другой стороны, если Эрик сказал правду — если он и в самом деле не сможет вернуться — то не лучше ли сделать все, чтобы остаться в Цитадели? Тогда, возможно, он еще сможет увидеть родных, пусть не сейчас, пусть позже — ученики старших классов ведь покидают Цитадель… А если не получится остаться, что его ожидает? Неизвестность… И только. Джен решил остаться в Цитадели, во что бы то ни стало.
Год подходил к концу, и почти все его одноклассники либо уже были перевены в старшие классы, либо покинули Цитадель. Джен же все еще оставался здесь, но тем не менее никак не превращался в… Наедине с собой он никак не мог заставить себя произнести это слово. В нем было что-то неправильное, неестественное, словно Цитадель прикрывала им какую-то нелицеприятную истину.
Твердое решение остаться в Цитадели сделало из хорошиста честного отличника. Джен, разумеется, понимал, что отличная успеваемость вовсе не гарантировала ему перевод в старшие классы, но все равно старался… Нужно было во что-то вкладывать силы и чем-то занимать мысли. Иначе время от времени начинала слышаться легкая поступь подкрадывающегося безумия. Дни сменяли друг друга с быстротой песчинок, пересыпающихся в чащах песочных часов. Цитадель покинуло еще трое. Джен остался один. Когда-то у него сложились отличные отношения со всеми одноклассниками, он считал Эрика своим лучшим другом, где-то там, далеко, были его родители и брат. И все же сейчас он был один. Почему?.. И что ждет его теперь?..
Задаваясь этими вопросами, Джен застал себя без света сидящим в своей комнате. Время было далеко за полночь, приближался рассвет. Ему не спалось, хотя спать хотелось. Он устал от своих собственных мыслей и оттого, что не мог не думать. Странное равнодушие овладело им. Ему уже ничего не хотелось: ни оставаться в Цитадели, ни возвращаться домой. Хотелось только, чтобы все закончилось. И уже не важно, как.
Джен перебирал в памяти лица обитальцев Цитадели и их имена. Он пытался понять, что есть у них такого, чего не хватает ему. Магистр Рек… Эрик… Джен… Ну вот, докатился. Даже собственное имя звучит теперь иначе, будто бы оно чужое, будто бы оно принадлежит кому-то другому и этот самый другой — человек, которого отбирает Цитадель, еще один, кого приходится терять по-настоящему. Словно… Или нет, не так… Как-то не так… Все как-то не так…
«Где… Где я?»
Джен зажмурил глаза, и с силой вцепился пальцами в собственные волосы, чтобы не закричать вслух.
«Что происходит? Что происходит? Что происходит?»
За окнами светало. Джен поднялся и, пошатываясь, плохо отдавая себе отчет в том, что делает, стал собирать свои вещи в сумку. Не закончив, он оставил сумку на своей постели и вышел из корпуса. Около часа он бродил по территории Цитадели, пока не вышел на площадь перед восточными воротами. Не сразу он понял, что неподвижная фигура, выплывшая из рассветного полумрака ему навстречу, это магистр Рек.
«Что происходит?!.»
— Как ты? — тихо спросил он.
— Ничего. Нормально.
«Что происходит?.. Кто-нибудь, кто-нибудь! Помогите!.. Как же душно, как же жарко здесь…»
— Время пришло, Джен, — сказал магистр.
Джен кивнул.
— Если мне суждено уйти, я уйду… Я готов. Но я хочу знать, что со мной случиться.
«Кто-нибудь, помогите мне!.. Не оставляйте меня, пожалуйста!.. Не оставляйте меня одного!.. Здесь так жарко, так темно, здесь так много темноты… Где вы?.. Пожалуйста, не оставляйте меня!.. Что, что происходит… со мной?!.»
Магистр молчал. Джен качнулся и, с трудом оторвав подошвы обуви от камней, побрел к воротам. Он уже начал кое-что понимать.
«Это и в самом деле происходит? Нет, я не хочу этого! Выпустите меня!.. Я не согласен! Нет!.. Пожалуйста, нет!»
Шумели сосны. Светлел восток.
«Нет… НЕТ! НЕТ! НЕТ!.. НЕТ!!!»
Джен остановился на полпути к воротам. Черед приоткрытую дверь он видел мощеную дорогу, уходящую вниз и затянутую бесцветным утренним туманом. Еще было видно немного лазоревой дали, простиравшейся к востоку от Цитадели. Джен стоял и смотрел вперед, спокойно и почти равнодушно. Вдруг позади него раздался голос Река.
— С тобой ничего больше не случится, Джен.
Джен обернулся.
— Я не хочу уходить насовсем, магистр, — сказал он.
— Значит, оставайся. Это не настоящая жизнь, но и так тоже можно существовать. И тоже можно быть счастливым.
Джен долго смотрел в лицо Река, пока не понял, что не видит его. Тогда он повернулся и подошел к нему. Лицо не появилось. Зато с тихим ударом захлопнулись ворота Цитадели.
Рек положил руки на плечи Джена.
— Держись. Сейчас будет самое сложное.
Джен медленно перевел дыхание, прикрыл глаза — и почувствовал, как летит на дно пропасти. Скорость падения все нарастала, нарастала, и каждую секунду Джен ждал страшного удара о дно, но дно не наступало, оно будто бы падало тоже, и страх разрывал душу вклочья, и это было невыносимо… А потом он вдруг словно вырвался откуда-то — выпрыгнул, вынырнул — и завис в воздухе. Глаза были закрыты, и закрытыми глазами Джен видел ослепительное сияние. Оно охватило, стиснуло его со всех сторон — и вдруг, прорвав неплотную оболочку его души, хлынуло внутрь, наполняя до краев и переливаясь через края… Все, что Джен почувствовал, это крепкие руки Река, все еже сжимавшие его плечи.
— Магистр… — прошептал он, приоткрывая глаза. Тело становилось ватным, он едва стоял на ногах. — Это ведь… Это не правда… Не вся правда. Чего-то не хватает, магистр.
— Джен…
Тот мотнул головой.
— Это не все! Отпустите меня.
Магистр медленно опустил руки. Джен пристально посмотрел на него — лицо было на месте, но, строгое и непроницаемое, ничего не говорило ему. Тогда он резко повернулся и — откуда силы взялись? — побежал к своему корпусу.
Дернув дверь на себя, он ворвался в холл, пересек его, взбежал по лестнице. Открыл дверь своей комнаты и, войдя внутрь, тут же заперся изнутри. Потом он схватил свою сумку и, не задумываясь, вытряхнул все ее содержимое. В спальне он расстегнул молнию на сумке и вытряхнул все ее содержимое. Не на постель — на пол. Таким вещам только на полу и валяться. Половинка цветочного горшка с зеленоватыми следами засохшей земли, велосипедный гудок и ржавая крышка от почтового ящика… Несколько сломанных карандашей, какая-то полысевшая от длительного использования щетка, капюшон от дождевика. Засунув руку во внутренний карман, туда, где должны были лежать письма родителей, Джен вытащил пачку засушенных кленовых листьев…