Извращенная Преданность (ЛП) - Рейли Кора. Страница 52

Тогда почему она игнорировала меня? Но я знал почему. После того, как она уснула в моих объятиях прошлой ночью, я думал, что она простит меня за то, что я сделал, за то, что я должен был сделать, потому что ее мудак отец не оставил мне выбора.

Я остановился перед Ареной Роджера. Ее смена началась около часа назад. Я вошел в бар. Посетителей за столиками было немного. Они посмотрели в мою сторону и зашептались между собой. Все знали о кровавом послании, которое Римо оставил другим нашим должникам. Труп Холла был хорошим предупреждением. Большинство из них заплатили свои долги утром.

Я оглядел бар, но вместо янтарных кудрей Леоны заметил за стойкой ужасно крашеные черные волосы. Шерил, если я правильно помню. Я подошел к ней. Она выпрямилась и изобразила фальшивую улыбку, но страх на ее лице кричал на меня.

— Где Леона? — спросил я.

— Леона? — спросила она озадаченно, словно не понимая, о ком я говорю. Взглянув на меня, она быстро сказала. — Она не появлялась. Мне пришлось сменить ее. Роджер злится.

— Мне плевать на Роджера, — прорычал я, заставляя ее отшатнуться. Я смотрел на нее несколько мгновений, она извивалась под моим взглядом. — Ты уверена, что не знаешь, где она может быть?

— Она моя коллега, а не друг. Я не лезу в чужие дела. Так безопаснее.

Я развернулся и вышел. Где, черт возьми, Леона?

Я помчался к обшарпанному жилому комплексу, в котором она жила, и ударил кулаком в дверь. В тот момент, когда мать Леоны открыла дверь, я толкнул ее внутрь. Она попятилась назад на ее пятках, сталкиваясь со стеной. На ней были только стринги, открывающие слишком много ее изношенного тела, и мгновение спустя я понял почему. Толстый парень появился из другой комнаты, только в белых трусах, щеголяя с гребаным стояком.

— Где она? — прорычал я.

Мать Леоны моргнула. Она была накачана наркотиками.

Ее Джон уставился на меня с открытым ртом. Это чертовски раздражало меня.

Я схватил его за горло и ударил о стену, заставив его зашипеть. Потом снова посмотрел на мать Леоны.

— Даю тебе десять секунд, чтобы сказать мне, где она, или, клянусь Богом, я заставлю тебя смотреть, как я живьем сдираю кожу с этого мудака.

Ужас сотрясал его тело. Матери Леоны, казалось, было все равно. Помада размазалась по левой щеке, как будто она вытерла рот. Я перевел взгляд с нее на ее клиента, мои губы скривились от отвращения. Она, наверное, не будет возражать, если я порежу его на куски.

Я оттолкнул его, затем двинулся к ней. Мне не нравилось причинять боль женщинам, и Леона определенно никогда не простит мне, если я причиню боль ее матери, но мне нужно было найти ее. Это поставило меня в тупик. Я попытался успокоиться и сосредоточиться. Пытался читать ее мысли, как будто мы сидели лицом к лицу в клетке. Выражение моего лица смягчилось.

— Я защищаю твою дочь. Твой муж...

— Бывший муж, — поправила она.

— Я избавился от него, чтобы он не смог снова причинить вред тебе или Леоне.

Я мог сказать, что ее решимость ускользала, но этого все еще было недостаточно, чтобы сказать мне. Я полез в задний карман и вытащил двести долларов. Я протянул ее ей.

— Ты получишь их. — да, но она все еще колебалась. — Я мог бы время от времени давать тебе метамфетамин бесплатно.

Ее глаза загорелись. И я знал, что победил. Наркотики победили ее чувства к дочери.

— Она ушла, — сказала она хриплым голосом. — Она собрала вещи и ушла часа два назад. Я не знаю, куда. Я ее не спрашивала.

— Ты уверена, что не знаешь?

Я спросил, понизив голос.

— Глупая шлюха едва помнит свое имя или как сосать член, — пробормотал ее Джон, пытаясь встать на мою сторону, чтобы спасти свою задницу. Он пытался подняться, но я толкнул его на землю и выхватил нож, холодная ярость горела в моем животе.

— Я спрашивал твоего мнения? В следующий раз, когда ты нам помешаешь, я дам тебе попробовать мой нож, понял?

Мать Леоны встретилась со мной взглядом.

— Леона пошла на автобусную остановку. Это все, что я знаю. Клянусь. — я вгляделся в ее лицо. Она говорила правду. — Так ты дашь мне метамфетамин?

— Обязательно, — сказал я с отвращением.

— Чего ты вообще от нее хочешь? — спросила мать Леоны.

— Она моя — сказал я ей.

— Не трогай ее. Она любит тебя.

Меня пронзил шок.

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

Она ничего не сказала, и я вылетел из квартиры. Я поспешил в машину и нажал на газ. Она убегала от меня? Неужели она действительно думала, что я позволю ей?

Она любит тебя.

Если бы я знал, то она не убежала бы. Я вспомнил слова Римо после того, как мы убили Холла. Что люди всегда уходят. Леона тоже ушла.

Я остановил машину на автобусной остановке. Один из водителей просигналил, потому что я преградил ему путь, заметил меня, когда я вышел, и быстро развернул автобус вокруг моей машины, почти задев другой автобус. Я пошел на кассу.

— Чем могу помочь? — скучающим голосом протянула пожилая женщина.

Я подвинул к ней мобильник с фотографией Леоны.

— Куда она поехала?

Женщина посмотрела на экран и покачала головой.

— Не могу сказать.

— Куда? — медленно повторил я.

Она подняла на меня глаза. Она меня не узнала. Я отодвинул рубашку и показал ей татуировку на предплечье. Если она прожила в Вегасе больше нескольких недель, то знала, что это значит.

— Я...я думаю, она поехала на автобусе в Сан-Франциско. Он ушел десять минут назад.

— Ты уверена? Не хотелось бы терять время.

Я забрал телефон и спрятал его в карман. Она кивнула.

Мне потребовалось еще десять минут, чтобы найти автобус. Я встал перед ним и ударил по тормозам. Водитель автобуса посигналил мне и попытался обогнать слева. Я повторил его движение, так что у него не было выбора, кроме как остановиться позади меня.

Я выскочил из машины в тот момент, когда водитель открыл дверь автобуса. Спускаясь по ступенькам, он натягивал свои слишком большие брюки на сумку и кричал.

— Ты что, с ума сошел? Я звоню в полицию!

Я проигнорировал его и попытался пройти мимо него в автобус. Его рука метнулась и схватила меня за руку, затем замахнулся кулаком на меня. Неверное движение. Я поднял руку, уклоняясь от его удара, затем ударил его локтем в лицо, слыша и чувствуя, как ломаются кости. Он упал на колени с приглушенным криком.

— Оставайся там. Еще один шаг, и ты больше никогда не увидишь свою семью.

Он искоса взглянул на меня, разъяренный, но, увидев мою татуировку, слишком умный, чтобы реагировать на его гнев.

На этот раз он не остановил меня, когда я поднялся по ступенькам в автобус. Мои глаза блуждали по рядам сидений, пока не остановились на знакомых янтарных локонах в предпоследнем ряду.

Не обращая внимания на толпу, я направился к Леоне, которая смотрела на меня, как на привидение, восставшее из ада. Я остановился перед ней и протянул руку.

— Пошли.

— Я уезжаю из Лас-Вегаса, — сказала она, но в ее словах не было уверенности.

Ее голубые глаза, казалось, заглядывали в самые темные уголки моей души, и я знал, что она ненавидит то, что видит. Любовь. Нет, она не могла любить меня.

— Нет, ты не уезжаешь. Нам надо поговорить. Ты выходишь из автобуса со мной, сейчас.

— Эй, слушай, чувак, если дамочка не хочет быть с тобой, ты должен повзрослеть и принять это, — сказал парень, который выглядел так, будто ему было все равно. Какой-то парень турист из хорошей семьи, у него было защищенное детство, и теперь он отправился на поиски приключений. Я мог бы дать ему больше.

Часть бравады соскользнула с его лица. Он сглотнул. Леона практически вскочила со стула, вцепившись в мою руку и впиваясь ногтями в нее. Я отвел взгляд от мальчишки и повернулся к ней.

— Я пойду с тобой. Просто ... просто пойдем, — прошептала она.

Я взял у нее рюкзак и жестом показал идти впереди. Она не протестовала. Никто больше не пытался меня остановить.