Теперь я стеллинг! (СИ) - Вэй Катэр. Страница 29

В общем, за час ходьбы, мне в общих чертах показали основные «точки» этого места. Итак, во первых, конечно же общая зала. Я немного прихренел, признаюсь, когда попал сюда в первый раз. Потолки в пещерах, за исключением, в общем-то, маленьких комнат, были высокими. Но я и представить себе не мог, что они бывают высоки настолько! Закинув голову наверх, я, пребывая в состоянии близком к кондратию, пытался сосчитать ярусы (небольшие перешейки, которые заканчивались отнорками, образующие некую змеиную ленту, уходящую вверх), которые отсюда было видно… на тринадцатом, я плюнул, после чего попытался запомнить, хотя бы примерно, как выглядит это помещение: каменный пол здесь, кстати, в отличии от остальной части пещеры был то ли выдолблен, то ли выложен, образуя рельефную поверхность, вроде каменных плит. И, кроме того, тут было очень светло, потому что на светящиеся крокозябры в этом месте не пожидились. Честно скажу, центральная зала напоминала башню, вывернутую наизнанку. То же ярусное строение, та же круговая, продолговатая форма… Условно, это место можно было считать «центром» Убежища, поскольку отсюда ходы вели практически в любую точку пещер.

Следующим по списку шло посещение местной столовой. Да ребят, самой настоящей столовой. Оказывается, стеллинги не занимались готовкой сами по себе, нет: каждую неделю здесь сменялась команда поваров, которая и должна была кормить прорву проглотов, проживавших тут. А это, немного не мало, сто двадцать один стеллинг, считая всех патриархов с семьями, старейшин (чем они отличались от того же папани, Шестая так и не стала мне рассказывать). Говорят, в былые времена, когда этот регион был гораздо перспективнее для наших сородичей, здесь могло проживать и до тысячи, даже! В общем, что-то такое я и чувствовал, глядя на сложную инфраструктуру, а так же развитую дорожную сеть. Столовая, кстати, это только подтверждала: она была огромной. Это была… пещера, да, пещера, но величиной с какой-нибудь актовый зал ДК!

Условно она делилась на зону готовки и зону кушанья: в первой находились котлы, а под ними валялись тлеющие угли, каменные плиты, которые, как я понял, использовались вместо жаровен, или сковородок, несколько печей, а так же водоём, небольшая речка, уходившая в неизвестную вглубь породы, еще имели место быть пару больших столов для нарезания/разделки, из крепкого дерева. Вторая половина была скромнее: обеденные места тут обозначались уложенными коврами, на краю которых распологались ряды тарелок, пиал, а также стакан со столовыми принадлежностями. В общем, питались ребята сидя, хардкорненько. Разве что местами валялись маленькие подушечки под пятую точку… Но главное, что опять же меня поразило — очень, очень чистый и свежий воздух, вот никак не ассоциирующийся с кухней и местом кушанья.

На данный момент здесь уже остались лишь те, кому выпал наряд на уборку и мытьё посуды: три-четыре стеллинга, которые сновали между ковров, раскидывая тарелки и приборы, а так ещё два, которые ловко и споро подметали полы. Один из этих стеллингов нас заметил, расцвёл лицом, после чего, бросив своё дело, подбежал к нам, на ходу выкрикнув:

— Сестрёнка Шестая, добрых звёзд тебе! — вот ещё, кстати, один из примеров странностей моей расы — ребята никогда не делили «утро», «день», или «ночь», а всегда здоровались нейтральным — «добрых звёзд тебе». И у меня, до сих пор, эта фраза вызывала смешки и диссонанс. М… так, если я что-то понял, то такое «неформальное» обращение… короче, эта одна из моих товарок. Так, кто у нас там на кухне сидел?

— И тебе добрых звёзд и верного пути, сестра Вторая, — между тем отвесив стандартное приветствие, ответила Шестая.

Я же, скосив взгляд, начал изучать мою «вторую» сестру: она вполне себе походила на стандартного стеллинга. Те же волосы, золотого цвета, с белым ободком на макушке, скреплявшим причёску, сероватые глаза, а так же слегка замызганный и подпаленный фартук. Ростом и комплекцией она почти что повторяла меня, то есть, была чуть меньше и ниже, нежели Шестая. Та, вообще-то говоря, превосходила меня ростом на целую голову. Ну, а так же лицо, которое, несмотря на следы копоти, было один в один как у всей нашей семейки. И как Папаня нас не путает, мне прям очень интересно?

Наконец-то взглянув и на меня, Вторая заметно напряглась, а радостная улыбка медленно сходила с её лица. Взгляд стал серьёзным, колючим, и даже, не покривлю душой, если скажу, что посмотрела она на меня прямо таки надменно, с неприязнью.

— М… всё ещё возишься с этой бракованной, сестрёнка Шестая? — одно из слов, видимо, чтобы я не понял, Вторая произнесла тихо и… на стеллингском языке. Впрочем, мой гугол вполне справился со своей задачей; кроме того, тот факт, что меня проигнорировали и не стали приветствовать, несмотря на то, что я, вроде как, и сделал нужный жест, о чём-то да и говорит…

— Вторая, не смей, — грозно зашипела Шестая, тоже перейдя с гарданского на стеллингский. Пусть я и не видел мою защитницу (или опекуншу, уж не знаю, что ближе) спереди, поскольку стоял чуть позади, но зато заметил, как напряглась Двойка, точно бы готовясь к драке, или удару. Чую, что если не вмешаюсь, быть беде… так, красноречие, работаем! Камера, мотор!

— Добрых звёзд тебе, сестра Вторая. Как проходит твой день на фронте кухонных работ? Всё ли хорошо? Ничего не убежало? Наверняка порадуешь нас чем-нибудь вкусненьким на обеде! — сделав свой голос максимально миролюбивым и приятным, снова приложив руку к сердцу и отвесив поклон, я чуть-чуть шагнул вперёд, не забывая без умолку работать языком.

Правда, мои слова, почему-то, вместо того, чтобы быть воспринятыми как надо, произвели фурор: Шестая и Вторая, игравшие в гляделки, обе вздрогнули и ошарашено обернулись на меня. Мне показалось, или Двойка имела такой вид, точно бы увидела говорящую табуретку? Да не, глюки… но, однозначно, что её личико состроилось в гримасу среднюю между изумлением, отвращением и испугом. Помотав головой, она, сверкнув глазами в сторону моей вожатой, что-то пролепетала, после чего быстро ретировалась.

Шестая, посмотрев на меня с немым укором, только покачала головой, после чего мы поспешили покинуть ставшую такой негостеприимной столовую. М, мне кажется, или я спиной на себе чувствовал провожающие нас взгляды?

Покуда мы шли к следующей остановке нашего маршрута, я решил переговорить о недавнем «инциденте» с моей проводницей:

— Сестрёнка Шестая, а почему Вторая так странно на меня отреагировала? — уточнять, что я частично понял их шипение, я не стал. Шестая, снова вздохнув, замедлила шаг, после чего, дёрнув ушами, обернулась на меня. И глаза её были о-очень задумчивые. Некоторое время, видимо не решаясь начать разговор, она молчала, пока её губы то открывались, то закрывались. Наконец, она ответила:

— Понимаешь, сестрёнка Тринадцатая… — и многозначительно так поводила зрачками по сторонам, мол, а вдруг тут есть уши? Я же, сложив руки на груди, чуть надул губы и ещё так намекающе постучал ногой об пол. Та моргнула, затем опять тяжёло выдохнула и наконец решилась: — Тринадцатая… другие сёстры, особенно Вторая, Третья и Седьмая — не особенно тебя жалуют, Тринаверсе, — ну, это я как раз понял, господин кэп! Особенно по тому, как Седьмая приходила меня потроллить. «Тринаверсе», кстати, это и есть «Тринадцатая», ну, на гарданском. Правда, почему-то в этот раз синхронист решил оставить это без перевода…

Заметив, что та снова стихла, погрузившись в мысли, я покашлял, привлекая внимание. Шестая очнулась, помотала головой, затем продолжила:

— Понимаешь, ты всегда была очень слабой, часто болела, постоянно терялась, а так же всё время вляпывалась в неприятности и истории… именно поэтому отцу приходилось уделять тебе больше времени, чем всем остальным. Ну и…

— Короче, мои сёстры мне завидуют? — видя, что Шестая побаиваеться сказать прямо, я, что говорится, «украл» у неё фразу с языка. А вообще, что-то такое я… ну, не знаю… Просто, когда я впервые увидел Семёрку, у меня сразу, по нескольким случайным фразам затесалось такое подозрение. И чего тут больше — интуиции, провидения, или просто здравого смысла — не знаю. И вот… есть что-то у меня подозрение, что неспроста моя предшественница оказалась в застенках местного гестапо… Как бы её не подставили ещё и злые сёстры… или это уже паранойя?