Пробуждение Жрицы (СИ) - Ризман Мира. Страница 72

- Дюлан? - удивился полукровка, приподнимаясь.

- Да, Фил. Пришёл тебя спасать! - зазвенев связкой ключей, сообщил тот.

Полукровка явно оживился. Он вытянулся во весь рост и зашагал навстречу, слегка позвякивая цепью. Его чистое, сохранившее некую детскость, лицо озарила улыбка.

- Значит, мы продолжим? Соберём ещё кораблей и отвоюем Шат-мирами? - обрадовано вопрошал он.

- Обязательно, только теперь нам нужно обзавестись более сильными союзниками, - Дюлан открыл скрипучую дверь и резко погасил фонарь. В соседних камерах послышалось движение. Демоница толкнула Рену внутрь камеры и их скрыла темнота.

- Какими союзниками? - тихо спросил полукровка.

- Демонами! - ответила за Дюлана Касайрис, и её тень мелькнула возле светлой головы заключённого.

Затем что-то алое сверкнуло в её руках, послышался тонкий всхлип от полукровки и наступила тишина. Приноровившись к темноте, Рена в последний момент заметила странное явление. Образы узника и демоницы подрагивали, как бывало при смене облика.

- Уходим тихо, - прошептал ей на ухо Дюлан и взял за руку.

Другой рукой он подхватил замеревшую демоницу, и они зашагали в обратном направлении. Они шли крадучись и молча, стараясь избегать лужиц света от фонарей и близкого соседства с камерами. Касайрис выглядела подозрительно. Её походка вдруг стала неуклюжей и какой-то нелепой, глаза потухли и словно остекленели. Лишь выйдя на охранный пост, Рена заметила, что в ухе демоницы горит яркая алая серьга, и невероятная догадка озарила её. Они поменялись телами: Касайрис и полукровка! Аулус подтвердил эту теорию.

- Добро пожаловать в мир демонов, Филипп Данье! - протягивая руку демонице, сказал он.

Филипп ошеломленно молчал, и за время создания портала даже не пошевелился. Он стоял, как вкопанный и смотрел на всё невидящим взглядом. Дюлан втолкнул его в портал, после чего нырнул в сгущающийся туман сам. Рена последовала за ним. Однако, вместо сада Аулуса, они очутились на какой-то башне. Причем вдвоём. Полукровки и демона рядом не оказалось. Зато вид с башни открывался просто невероятный: Площадь с горой трупов была внизу, вдаль простирался эльфийский дворец с потрёпанными садами, а за ним бесконечное море. Рена огляделась вокруг. Город был как на ладони. Она увидела знакомый лес, ворота города и улицы, по которым они шли к демону.

- Прекрасное место, не правда ли? - приближаясь, спросил Дюлан.

- Да, интересное, - согласилась Рена. - Но что мы здесь делаем?

- Ждём главное представление этого дня. Казнь!

- Зачем?

- Надо убедиться, что Касайрис не оплошает и достойно изобразит смерть Данье, - сообщил Дюлан и подошёл ближе к бортику.

- Для чего она это делает? - осторожно подходя ближе, спросила Рена.

- Данье теперь её игрушка, и она хочет, чтобы больше никто не предъявлял на неё права. Поэтому для всего мира он должен умереть, - пояснил Дюлан.

- А вы... не её игрушка? - Рена сама не верила, что спросила.

- Упаси Полоз! - фыркнул Дюлан. - Касайрис взбалмошна и непредсказуема, потому и выбрала женскую ипостась. Стать её игрушкой, скорее кара, чем радость, но жизнь... Жизнь того стоит!

- Вы, правда, так думаете?

- А вы бы предпочли умереть? Хотя, для вас этот вопрос должен звучать иначе. Чтобы вы выберете, если ваша репутация станет угрозой вашей семьи - позор и изгнание или связь с демоном?

В глазах Дюлана мелькнул опасный огонёк.

- Надеюсь, мне никогда не придётся столкнуться именно с таким выбором. Но стать игрушкой демона - безумие!

Уголки губ Дюлана чуть дрогнули, но Рена так и не поняла, насмехается ли он над ней или ему понравился её ответ. К счастью, других каверзных вопросов больше не последовало, так как всем вниманием завладела публичная казнь. Почти над головой раздался тревожный трубный возглас и всё вокруг зашевелилось. На огромный балкон, возвышающийся над площадью, вынесли ложе и кресла, в центре площади, рядом с горой установили плаху и подвезли гильотину. Народ настороженно собирался, стараясь держаться подальше от трупов, но страх довольно быстро уступил место любопытству, и площадь довольно быстро заполнялась полукровками и людьми. Однако было подозрительно тихо. Жители боязливо косились друг на друга и старались держаться поодаль. Снова заголосили трубы, и к площади подъехала повозка с клеткой, где виднелись полураздетые, скованные одной цепью, жертвы. Толпа оживилась и больше не напоминала восставших мертвецов. Какофония голосов раздражала уши, но третий трубный сигнал заставил всех притихнуть. На балкон вышли эльфы. Сначала охрана, в серебряных доспехах и белых плащах, затем, судя по дорогой одежде и длинным волосам - принцы. Их было немного, и, не смотря на большое расстояние, Рена сразу узнала Этьена. Он замыкал шествие и занял самое последнее, наиболее близкое к выходу, кресло. А потом взошёл Император.

Его волосы были в три раза длиннее тех, что носили принцы, хотя у одного из них волосы спускались до поясницы. Император был стройным и подтянутым, издали Рене он показался совсем нестарым. Разве что более статным и преисполненным величия. Он определенно умел усмирять себе толпу одним взглядом. Но, как вскоре выяснилось, не только усмирять. Узники под его взглядом готовы были вырывать собственные сердца. Они отрезали себе пальцы и вспарывали животы, калечили и уродовали себя. Всегда сами, так что гильотина скучала в стороне. Все представления-казни начинались одинаково. Вызывался узник, его ставили перед Императором, и тот задал всего один вопрос:

- Считаешь ли ты себя провинившимся, мой дорогой подданный?

Они все признавали и искупляли вину, как могли. Выдирая глаза, снимая с себя скальп, душа себя своими же руками! Это было самое настоящее сумасшествие, смотреть на которое у Рены не хватало сил. Жестокость Жриц в сравнении с этим безумием казалась детским лепетом. Да, они считывали память и могли лишить рассудка, но ещё никто не убивал себя сам!

Сначала Рена ещё закрывала глаза в момент самолинчевания, затем отворачивалась, а под конец и вовсе села на пол, облокотившись о парапет. Дюлан с жадностью смотрел на происходящее. Рена же слушала фамилии и загибала пальцы. Данье был двадцатым. Она поднялась, чтобы посмотреть на демоницу. Актрисой та оказалась не слишком хорошей. Данье был излишне самоуверен. Если прочие узники тряслись и рыдали, то Филипп чуть ли не улыбался. Он шагал ровно, как на плацу и остановился перед Императором, не пав ниц, а коротко поклонившись.

- Похоже, ты себя провинившимся не считаешь? - впиваясь в него взглядом, произнёс Вальен.

- Верно! - Прозвучал звонкий ответ. - Не считаю!

Толпа ахнула, но тут же смолкла.

- И почему же? - Волосы Императора стали искриться, а взгляд чуть ли не метал молнии.

- Потому что я если и виновен, то не больше вашего!

- Наглец! И в чём же, по-твоему, моя вина? - Император даже встал со своего ложа, впервые встретив достойный отпор.

- Вы считаете нас, полукровок, чем-то вроде крыс, но мы появились только благодаря вам, эльфам! Если бы вы не лезли к нашим матерям, сестрам и дочерям, к обычным людям, то нас просто не было бы. Как не было и мятежа. Нам не за что было бы мстить!

Толпа одобрительно загудела.

- Он говорит правду! - выкрикнул один. А за ним последовал другой:

- Отстаньте от наших дочерей!

- Оставьте нашу землю в покое!

- Валите в своё Поднебесье, эльфийские демоны!

Шум усиливался, и выкриков становилось всё больше, пока Император не махнул рукой.

- Молчать! - сказал он, и Рена почувствовала, как у неё в горле пересохло от этого слова.

Воцарилась мёртвая тишина. Даже лист не осмеливался упасть на землю, и лёгкий ветерок испуганно стих.

- Слушайте и запоминайте, никчемные жители Шат-ми. Мы считаем вас крысами или даже хуже крыс, потому что вы слабые и глупые. Будь вы сильнее и умнее, ни одна нога эльфа не спустилась бы на ваши земли. Но мы здесь, потому что одержали победу. Вы проиграли, юный Данье, а значит, вся вина за разрушения лежит на вас. Вы станете сегодня моей последней жертвой. Остальным же я приказываю восстановить город и порт. Кто будет отлынивать от работы, накажет себя так же, как каждый из этих, - Император махнул рукой на тела узников-самоубийц. - А теперь, отрубите голову этому выскочке!