Каменка (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич. Страница 12

— Ты на бардак внимания не обращай, — заметил направ-ление взгляда Володарова Молчан. — Я их давно наладить хочу, да вот только руки никак не доходят.

— А что случилось? Тоже молодые хулиганили?

— Нет, не они. Долгая история, да и ты все равно не пове-ришь. Пойдем лучше я тебе кабинеты покажу.

Володаров кивнул. За то недолгое время, что он провел в общении с Молчаном, Гена успел слегка пообвыкнуться с его манерой речи, а потому легко понял, что тема со шкафами ему неприятна. Тем не менее, любопытство говорило ему, что эту историю непременно стоит узнать. Возможно не сей-час, чуть позже, найдя более подходящий момент для разго-вора.

— Вообще, их здесь четыре, но свободный только один, — от регистратуры влево и вправо расходились два коридора, де-ливших здание вдоль на две равных половины. Молчан вы-глянул в тот, что был слева и показал пальцем поочередно на две двери. — Это манипуляционная, ну или перевязочная, если по-простому. А там — склад. Хранить особенно нечего. Бинты да зеленка. Нам денег уже не выделяют, говорят, чтобы мы в поликлинику ездили. Но кто ж поедет? Особенно зимой по снегу.

— Что, действительно только бинты и зеленка?

— Ну, может еще чего по мелочи. Но в основном я там для скотины всякое держу. А вот здесь, — он перешел к правому коридору, — я работаю.

— Выходит, кабинет напротив — мой?

— Выходит, что твой. Но я тебе, Геннадий Павлович, еще раз говорю, зря ты в клубе не остался. Оттуда и до дома ближе и, всяко, в центре. А здесь что? Будешь сидеть, в по-толок плевать и на поле пялиться.

— Руководствуясь здравым смыслом, предпочту работать здесь. Находясь в одном здании с администрацией села, я смогу реагировать быстро и эффективно.

— Ты смотри, как заговорил, — Молчан удивленно припод-нял бровь. — Это тебя в школе милиции так научили, или сам где нахватался?

Володаров неопределенно пожал плечами. Просто ему не хотелось признаваться Молчану в том, что здание клуба его пугало. Сохраняя за собой статус человека, далекого от суе-верий, он мог оградить себя от россказней местных про вся-кую потусторонщину, которая им померещилась в тумане, а необъяснимый страх перед заброшенным сараем мог сильно ударить по этому статусу.

Кабинет, в который определили Володарова, был катего-рически пуст. Кроме окна, как верно заметил ранее Молчан, выходившего на соседнее поле, в нем не было ровным сче-том ничего.

— Ну как? — Молчан улыбался настолько широко, насколько только мог, снова на миг превратившись в проны-ру-продавца, пытающегося впарить никому не нужную жил-площадь.

— Что, как? — не понял Володаров.

— Как «что как»? — в ответ не понял Молчан. — Кабинет как?

— Кабинет как? — повторил Володаров, давая себе время подобрать нужные слова, цензурные слова. — Да никак. Здесь же ничего нет. Это пока еще не кабинет, а комната. Мне же даже сесть негде. Как я должен здесь людей прини-мать? А документацию заполнять? Хранить?

— Вот ты, Геннадий Павлович, странный мужик. Я тебе что, должен был все это из воздуха за ночь наколдовать? Ты вчера мне как снег на голову свалился, а теперь еще требу-ешь. Города за день не строятся. Будет тебе и стол, и стул. А если руки дойдут, то может даже шкаф. Только не мороси.

Володаров открыл было рот, чтобы извиниться, но вдруг тишину, к которой после жизни в шумном городе он все еще не мог привыкнуть, нарушил звук открывающейся двери и чьи-то тяжелые торопливые шаги. Молчан тоже их услышал и вместе с Геной выглянул в коридор.

Источником гулкого топота оказался сутулый мужчина. Он быстро ковылял из регистратуры вдоль коридора. Зави-дев Молачана, мужчина нервно помахал рукой и ускорил шаг.

— Никон? — Молчан, не дожидаясь пока незваный гость приблизится, протянул руку для рукопожатия. — Ты чего в такую рань бродишь? Случилось чего?

— Случилось, Валера, случилось, — из полумрака коридора Никон вышел в прямоугольник света, падавшего через ка-бинетное окно, и пожал протянутую руку, затем бросил быстрый взгляд на Володарова и коротко добавил: — Здрась-те.

— Доброе утро, — ответил Володаров стараясь сохранять невозмутимость, хотя делать это ему было крайне сложно. Когда Никон вышел на свет, Гене удалось как следует рас-смотреть его и ничего хорошего он не увидел. Лицо мужчи-ны было обезображено жуткими шрамами, протянувшимися плотной сеткой от правого уха, вдоль скулы и спускавшими-ся по губам к шее. Его левая рука тоже была изуродована. Кисть на ней отсутствовала, а остальная кожа, как и лицо, была покрыта старыми ожогами.

— А, ну да, — Молчан положил руку Володарову на плечо. — Это Геннадий Павлович, наш новый участковый. Геннадий Павлович, знакомься, отец Никон.

— Некогда, Валера, — прервал его Никон. — Беда у нас.

— Беда, это плохо. Жалуйся.

— Погост осквернили.

— Вот как? — брови Молчана подскочили вверх.

— Угу, — кивнул Никон. — Сам видел, как тебя сейчас. Крест на земле лежит, поломанный, а заместь могилы яма.

— Может собаки порылись?

— Нет, собаки так не роют. Говорю тебе, осквернили.

— Ну, хорошо, не роют так не роют. Посмотрю я на могил-ку твою, — задумчиво протянул Молчан, но тут же осекся и поправил себя: — В смысле не на твою… Кстати, а чью розры-ли-то?

— Самую свежую, — ответил Никон таким тоном, от которо-го у Володарова по спине пробежали мурашки.

— Вот так новость… Ну что, Геннадий Павлович, — Молчан повернулся к Володарову, натянув свою дежурную улыбку, но вышло у него это не очень качественно, глаза выдавали волнение, — готов дом отрабатывать?

Каменское кладбище находилось на окраине, села, неда-леко от леса. В отличие от остальных общественных мест, оно не казалось заброшенным. Отнюдь. Оно выглядело очень опрятно, аккуратно и ухожено. Трава скошена, надгробия и кресты не ржавые, заборчики окрашены. Воло-дарова искренне удивил такой контраст и он не постеснялся поинтересоваться: — Хорошее у вас кладбище, ухоженное. Неужели люди так трепетно относятся к усопшим?

— Да куда уж там, — Молчан хмыкнул. — Это все Никон. Он у нас здесь порядок наводит. Да, Никон?

В ответ Никон положительно кивнул и показал пальцем в сторону леса: — Туда.

Про себя Володаров уже успел отметить, что для хромого человека этот Никон больно быстро ходил.

— И что, вам за это платят?

— Нет, это он все сам, — ответил за него Молчан. — Никон нашим священником был, но, когда церковь погорела, а народ из села в город попер, работы у него не стало. Вот, те-перь за погостом следит. И то, пока сил хватает. Да, Никон?

Никон снова кивнул. По всей видимости, тема разговора была ему неприятна.

— Вот, Валера, смотри, — он подвел сельского голову и участкового к тому месту, где еще вчера была обычная мо-гила.

— Ого, — шумно выдохнул Молчан и почесал затылок.

Володаров промолчал. На секунду он забыл о назойливом желании покурить, каждый раз возникавшим при виде оче-редной самокрутки, появлявшейся в зубах сельского головы, о страшных шрамах священника, и о пустом кабинете, кото-рый еще долго придется обставлять. Сейчас его внимание было полностью обращено на глубокую яму в земле и скром-ный крест с прибитой к нему металлической табличкой, на которой были указаны имя и годы жизни владельца могилы.

— Тут ты, Никон, прав, — Молчан аккуратно наклонился над краем ямы и заглянул внутрь, — это точно не собаки.

— Вы уверены? — Володаров еще никогда не сталкивался с подобными случаями, а потому не исключал никаких воз-можностей.

— Уверен. Собаки так глубоко не роют. Ну, наши уж точно. А если б рыли, то от погоста уже бы ничего не осталось.

— А другие звери, которые могли бы такое натворить, у вас водятся?

— Тю, Геннадий Павлович, мне-то откуда знать? Я у них что, спрашивал? Может и водятся. Но раньше я такого не видал. Тем более, не думается мне, что это их дела. А ты, Никон, как считаешь?