Каменка (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич. Страница 4

Вдруг старик скрипнул громче обычного. Его рука очень медленно, будто он был не человеком, а хорошо замаскировавшимся ленивцем, поднялась и узловатый палец показал куда-то в сторону. При этом сам старик даже не шелохнулся, отчего складывалось ощущение, что он просто бутафория, призванная скрыть подъемный механизм руки — указателя.

Увидев движения Володаров сперва замер, неуверенный, как на него реагировать, а после, как и положено, удивился: — Да ладно?!

Он вскочил на ноги и посмотрел в сторону, куда показывал старик. Естественно, кроме тумана там ничего не было.

— КАМЕНКА? — теперь с надеждой в голосе повторил Володаров.

Старик едва заметно кивнул.

Забыв про все на свете, Володаров схватил сумку, закинул ее за спину и почти бегом поковылял в туман. Но через пару секунд остановился и вернулся к старику.

— Спасибо, дед! — он попытался пожать ему руку, но увидев, что та все еще указывает пальцем в пустоту, неловко пожал палец. — Буду должен!

Сохранять направление в условиях практически нулевой видимости крайне сложно. Недаром у пилотов самолетов для таких случаев существует целая армия приборов, при-званных помочь им в этом. Но даже с этой армией только самые опытные летчики способны вернуть экипаж на землю одним куском.

У Володарова никаких приборов не было. Только руки, крепко сжимающие лямку спортивной сумки, ноги, от уста-лости гудящие как трансформаторная будка, и мозг, преис-полненный верой в то, что глуховатый старик не обманул. Вооружившись ими, он бодро шагал вперед, надеясь с мину-ты на минуту увидеть хоть что-то отличающееся от тумана и земли. Шагал, и шагал, и шагал…

Дерево!

Увидев размытый туманом знакомый силуэт Володаров замер, а сердце в его груди забилось чаще. Это яблоня? Вишня? Он точно определить не мог, но был абсолютно уверен, что это что-то плодоносящее. Казалось бы, бесполезная в таком случае информация, но нет. Ход мысли Володарова был прост и логичен. Раз дерево плодовое, значит в раздели-тельной лесополосе между полями его быть не может, ведь там обычно садят деревья высокие, хорошо защищающие от ветра (ну по крайней мере есть такая надежда). А где оно может быть в таком случае? Правильно, там, где живут люди. Ведь какой толк от вкусных яблок в чистом поле? Никакого.

Приняв свои умозаключения (за неимением других) как истину, Володаров пошел к дереву, надеясь увидеть поблизости хоть какие-то следы цивилизации. В идеале это должна была быть тропинка, но в сложившейся ситуации подошло бы что угодно, подтверждающее, что на этой планете остался не только туман.

Результат превзошел все ожидания. Дерево было не толь-ко плодовым, но и окрашенным. Его ствол на пол метра от земли был ярко белым. Это говорило сразу о двух вещах: первое — хозяин дерева хорошо за ним ухаживает, и второе — он был здесь относительно недавно, потому, как побелка вы-глядела свежей.

Володаров пощупал дерево, привычно проверяя его реальность, а затем огляделся по сторонам. Туман терял свою аномальную плотность. Не то, чтобы это происходило быстро. Для незнакомого с ситуацией человека он казался бы таким же, как раньше. Но Володаров уже достаточно долго жил «по приборам», чтобы заметить перемены. И эти перемены позволили ему разглядеть едва различимый огонек, фантом, колеблющееся пятно, когда-то давно бывшее светом. Подобно мотыльку безлунной ночью, он не задумываясь пошел на свет.

Расстояние до путеводного огонька определить на глаз было сложно, если не сказать невозможно. Удивительная способность тумана рассеивать любые источники света сыг-рала и здесь. Но Володарову было уже плевать. Впервые с тех пор, как он вышел из вагона электрички, он отчетливо видел цель. Она, конечно, была маленькой, скромной. Не какое-то грандиозное достижение в жизни, всего лишь не-большое размытое пятнышко где-то вдалеке. Но этого было достаточно, чтобы уверенно идти вперед. Ведь что еще нуж-но человеку, потерявшему ориентир? Ему нужен новый.

Быстро шагая вперед, Володаров неотрывно пялился на мутное светлое пятно, плавающее в океане молока. Посте-пенно, по мере приближения, оно становилось все четче, приобретая реальность, ограничивая себя четкими очерта-ниями. До боли знакомыми очертаниями. Это было обычное деревянное окно, завешенное легкими белыми шторками, проникая через которые, свет от лампы накаливания казал-ся мягче и теплее.

Обрадовавшись увиденному Володаров прибавил ходу. Он хотел как можно скорее попасть туда, за белые шторки, оку-нутся в уют человеческого жилища, навсегда забыв про эту проклятую сырость тумана. Хотел так сильно, что словно ма-ленький ребенок забыл житейскую мудрость, которой учила в детстве его мать — всегда смотри под ноги.

Не заметив выскочивший из тумана слегка покосившийся от времени штакетник Володаров на полном ходу влетел в него, потеряв равновесие, кувыркнулся через голову и, не успев опомниться, обнаружил себя сидящим задницей на земле. Неожиданное падение застало его врасплох. Володаров не успел сгруппироваться, отчего при ударе в его животе что-то дернулось и ёкнуло. Ощущение было не из приятных. К тому же одна из досок штакетника, не выдержав влетевшего в нее участкового, оторвалась и падая стукнула его по затылку.

«Ну и ну, — подумал Володаров, вставая на ноги. — Сейчас криков будет…» Он рассчитывал, что на звуки ломающейся древесины выбежит обеспокоенный хозяин дома, выяснить, что происходит у него во дворе. Но ничего подобного не про-изошло. Хозяин не выбежал и более того даже не выглянул в то самое окно. На улице по-прежнему было жутковато тихо.

Володаров невольно вспомнил случай, который случился с ним в прошлом году, в райцентре. Жильцы одной из девятиэтажек на окраине пожаловались на то, что из соседней квартиры пахнет тухлятиной, а дверь никто не открывает. Они думали, что старушка просто оглохла окончательно и не слышит, как ей в двери звонят. А оказалось, что она еще не-делю назад померла и все это время соседи ни о чем не по-дозревали, ведь в квартире горел свет и работало радио.

Глядя на светящееся теплым желтоватым светом окошко Володаров подумал, что по ту сторону шторок вполне вероятно может лежать похожая старушка (или старик). Одинокая, забытая внуками, она спокойно доживала свое в селе, пока в один прекрасный день незадачливый милиционер не перецепился через ее забор. Отвыкшая от резкого шума она перепугалась, уставшее сердечко не выдержало и стало.

Мысль была мрачной. Можно даже сказать чересчур. Володаров отогнал ее куда-то на задний план, в дальний уголок, чтобы ночью она всплыла сама собой и не давала уснуть до раннего утра. Обычно Володарову были не свойственны подобные темные умозаключения. Когда по долгу службы постоянно сталкиваешься с ранами и мертвецами лучше стараться думать позитивно, иначе и спиться не долго. Но после аварии Гена начал периодически ловить себя на таких вот мыслишках. В этот раз он списал все на туман, хоть и знал, что он тут не при чем.

Дом на вид был примерно таким, каким его можно представить, услышав слово село. Один этаж, двускатная крыша, укрытая потемневшим от старости шифером. Стены обиты досками, окрашенными насыщенной темно-зеленой краской. Она тоже не новая, это можно сказать по грязи и пятнам, оставшимся от дождевой воды, годами стекавшей вдоль щелей. Окна выгодно выделяются на фоне всего остального белыми рамами, по всей видимости освеженными теми же белилами, что и плодовое дерево неподалеку.

Володаров подошел поближе, потирая саднящий живот. Сперва он хотел просто постучать в дверь, но тут же переду-мал. Мысль о мертвой старушке (или старике) все еще вита-ла где-то рядом, и он слегка побаивался, что его больная фантазия на этот раз окажется права. Это был иррациональный страх, а значит бороться с ним предполагается иррациональными действиями. Поэтому Володаров сперва встал на цыпочки и попытался заглянуть в окно, но шторы полностью загораживали вид. Тогда он тихонько, чтобы лишний раз ни-кого не пугать постучал по стеклу и тут же отошел от него, осознав, насколько глупо сейчас выглядит.