Офелия (СИ) - Семироль Анна. Страница 19
- Всё отлично, спасибо, - кивнул Питер и очень серьёзно сказал: - Кев, у меня есть важный вопрос. Поможешь?
- Валяй, - ответил он и поправил сползающие очки.
- Вот смотри. У тебя бывает такое, чтобы ты чувствовал себя несчастным без причины? Как будто что-то такое происходит, что ты до конца не осознаёшь, но чувствуешь, что это нехорошо?
- Бывает. Это был тот вопрос, да?
- Нет. Вопрос вот: что ты в таких случаях делаешь? Ну, чтобы опять стать счастливым.
Они отошли к стене, чтобы не мешаться на проходе. Кевин помолчал минуту, глядя куда-то вверх, а потом выдал:
- Я обычно представляю себе, что живу последний день. И завтра меня не будет. И думаю, что я должен успеть сделать, чтобы не было стыдно за мой последний день. И как-то всё сразу становится понятным, самое важное остаётся, а всякая шелуха отваливается. И я сосредотачиваюсь на этом важном.
- И всё? – удивился Питер.
- А дальше поступаю по совести, - важно ответил ему приятель.
- Как-то оно звучит… слишком идеально. Ты правда так делаешь или просто умничаешь сейчас?
Кевин покраснел, выдал долгое «Э-э-э…» и уже собрался что-то ответить, как к ним с Питером подошли девчонки. Целой стайкой, человек восемь-десять. Возглавляла процессию Уилла Джонсон. Она остановилась, улыбнулась и поправила волосы – совсем как актриса кино.
- Привет, Палмер, - кокетливо произнесла Уилла. – Ты не ответил на моё предложение, и я решила подойти сама. Покажешь мне вашу русалку?
- Взамен на поход в кино? – уточнил Питер.
- Ага. И взрослый поцелуй, - проворковала Уилла и опустила ресницы.
Девчонки зашептались, кто-то завистливо протянул: «Везё-о-от…» Кевин кашлянул и приподнял брови. Питер вспомнил, что взрослые называют такое выражение лица «ироничным», но никак не мог сообразить, что именно это означало. Видимо, Кев был удивлён и ждал, чем всё закончится.
Питер посмотрел на Уиллу и коротко ответил:
- Нет.
- А если я предложу то же самое? – раздалось за спиной. – Мне ты тоже откажешь?
Мальчишка обернулся, и сердце его радостно встрепенулось: рядом с ним стояла Беата Литтл, божественная белокурая старшеклассница, которую он мечтал отблагодарить конфетами или цветами. Она сама к нему подошла, она с ним заговорила!
И тут он понял, что она сказала. И ему стало ужасно неприятно. Такое же чувство он испытал прошлой весной, когда захотел погладить Сноу и увидел, что у того в зубах дохлая лягушка.
- Зоопарк не работает, - сурово произнёс Питер, толкнул Кевина в бок и добавил: - Идём.
- Простите, леди, у нас с мистером Палмером неотложные корпоративные дела! – Кевин состроил смешную гримасу и помчался догонять уходящего Питера.
Офелия (эпизод двенадцатый)
Мокрая после дождя трава приятно холодила босые ноги. Ручей нёс свои воды, мягко серебрясь в лучах предзакатного солнца. По стеблю одуванчика полз деловитый длинный жук с чёрными надкрыльями. Питеру он напоминал скрипача, опаздывающего на концерт. Жук очень торопился, перебирал длинными нескладными лапками, сердито шевелил усами: «Пропустите! Я первая скрипка! Мне надо срочно занять своё место в оркестре!»
- Пит, залазь сюда, - окликнул Йонас с ветки громадной кряжистой ивы. – Тут классно. И вода вся просматривается до дна.
Питер поглядел вверх, приставив ко лбу ладонь козырьком. Йонас сидел над самой водой, прислонившись спиной к мощному стволу дерева и свесив по обе стороны ветки босые ноги. Красная бейсболка лежала перед ним, и над её краем реял огонёк хохолка любопытного пикси.
- У тебя клюёт! – воскликнул Питер, заметив колебания красного пробкового поплавка.
Йон кивнул, прищурился, глядя на разбегающиеся по воде круги, ловко подсёк – и вот уже пятая пойманная им плотва затрепыхалась в воздухе.
- Сцапаешь? – спросил он Питера.
Мальчишка кивнул, перехватил играющую серебристыми боками рыбу, снял её с крючка. Полюбовался: хороша, больше ладони! Плавники красные, хвост серпом. И червя слопала всего без остатка. Питер отправил плотвицу в ведро с водой, вытащил из жестянки червяка, насадил на крючок.
- Сам плюнешь или мне доверишь? – спросил мальчишка Йонаса.
- Давай разок ты, разок я.
Питер прицелился, ловко плюнул в извивающегося на крючке червяка и отпустил леску. Йонас подтянул снасть к себе, перехватил за поплавок прямо перед носом лязгнувшего зубами пикси. Наградил червя ещё одним плевком и закинул леску в ручей. Питер засмотрелся на легкокрылый вертолётик стрекозы, замерший на кончике его удочки, и пропустил поклёвку.
- Не спать! – скомандовал Йонас с дерева. – Клюёт!
Поплавок скакал по воде в тени кустарника, то полностью погружаясь, то резко выпрыгивая над поверхностью. Питер рванул удочку, спугнув стрекозу, ощутил сопротивление рыбы, что улепётывала, ухватив крючок с приманкой, замахал левой рукой, торопливо перехватывая леску. Тонкая прозрачная нить натянулась, зазвенела под пальцами. Сердце мальчишки гремело, как колёса поезда: не упустить, не упустить, это не плотва, это что-то больше…
- Пит, спокойнее, - напутствовал Йонас, напряжённо следя за тем, как он пляшет на берегу, словно дикарь с бубном. – Не дёргай, веди её бережнее. Сматывай леску, давай-давай…
Руки тряслись, почти роняя удилище. Одновременно следить за поплавком, вращать катушку и мягко подводить пойманную рыбу к мелководью казалось Питеру невероятно сложным. Он очень старался, даже вспотел от напряжения. Больше всего он боялся, что леска не выдержит или рыба соскочит с крючка.
- Пройди чуть правее, - посоветовал Йонас, не сводя глаз с натянутой лески, уводящей в маленький омут у противоположного берега. – Там песчаное дно, веди рыбу туда.
Питер медленно, шажок за шажком, перебрался на указанное место, продолжая забирать леску. Кончик удочки согнулся, словно вопросительный знак: что за рыба? точно вытянешь? Ещё мгновенье – и Питер увидел шипастый спинной плавник над водой. Вот же она: длинная, с широкой спиной, злыми жёлтыми глазами и сильными плавниками. Мальчишка шагнул прямо в холодную воду, вытягивая рыбу на себя правой рукой и перехватывая за хвост левой.
- Дурень! Упустишь!
- Ни в жизни! – пропыхтел Питер, вытаскивая добычу из воды. – Гляди! Окунь! Здоровенный!
Крупный толстоспинный окунь бился в траве, широко разевая хищную пасть и демонстрируя тугие полосатые бока. Пока Питер снимал его с крючка, рассматривал, подняв вверх за хвост, Йонас выдернул из ручья ещё одну пловичку, кинул её на берег.
- Охрененный окунь, Пит-Всю-Рыбу-Победит! – провозгласил он. – Завтра на обед у вас будет уха?
Питер отправил окуня и плотву в ведро с водой, смотал удочку и подошёл к иве. Йонас тут же свесился с сука, подал другу руку, помогая забраться. Они уселись рядом, с минуту молча любовались игрой бликов на мелководье и прислушивались к мычанию коров вдалеке, а потом Йонас усмехнулся и произнёс, смешно растягивая слова:
- Ты боролся с ним, как Сантьяго из «Старик и море». Это было зрелище! Давай подадимся на состязания по рыбной ловле? Мы сорвём куш!
Оба рассмеялись, а потом Питер сказал:
- Я окуня к Офелии выпущу. Мне кажется, ей будет интересно его погонять.
Пикси вылез из бейсболки, бочком, опасливо глядя вниз, перебрался поближе к Йонасу. Мальчишка усмехнулся, подставил ему раскрытую ладонь. Тот тут же забрался, сел, поджав тонкие ножки и замер.
- Пит, ты хоть раз видел, как русалка ест? – спросил Йонас, глядя сквозь переплетение ветвей туда, где клонилось к закату солнце.
- Нет, а что?
- Гадкое зрелище. Лучше не смотри.
- Серьёзно?
- Ах-ха. Они как невоспитанные дети: чавкают, изо рта всё роняют. А ещё башкой мотают, когда едят.
Питер вытаращил глаза, пытаясь сообразить, шутит Йон или говорит серьёзно. Но про себя на всякий случай решил не подглядывать за трапезничающей Офелией.
- Йон, а собаку они съесть могут? – спросил он осторожно.
- Мелкую – запростяк. А что?