На единорогах не пашут (СИ) - Ледащёв Александр. Страница 39

Пока эти мысли вертелись в горящей голове Рори-внука, Браган резко кинул свою голову вниз, к корове. Он схватил ее поперек спины, мотнул головой, как собака, ломающая хребет крысе и уполз обратно со своей жертвой, так и не выползши из пещеры целиком.

… Подняв голову, фомор увидел перед собою обоих Рори. Щеки младшего горели великим стыдом, Рори же дед был спокоен, как филид на суде.

— Что скажете, отважный старец и его молодой внук?

— Нечего говорить… Если мы не хотим торчать тут неизвестно, сколько, то мне нужен пишог… Мне нужен маленький, отчаянно блеющий ягненок прямо перед входом в логово Брагана. Именно, маленький…

— Будет блеять — спокойно сказал Белоглазый. — И будет даже пахнуть овчиной.

— В лоб Брагана не взять. Если он опустит морду, то будет закрыт целиком, весь. Он покрыт по спине, шее и бокам толстой чешуей. Даже я не возьмусь ее пробить. — Времени на скромность у них не было. Если Рори Осенняя Ночь, на спор поднимавший на спине тяжеловооруженного всадника вместе с конем, говорил, что не в состоянии пробить чешую Брагана, то это значило, что так оно и есть и не стоит тратить на это время. — Имело бы смысл вкопать колья на его пути, чтобы он пропорол брюхо, но что-то подсказывает мне, что если мы устроим земляные работы у входа в его дом, Браган проявит живейший к ним интерес. Так что, план таков. Поперек входа, от растущих по внешним склонам, деревьев, я натяну веревку. Дальше будет блеять ягненок. А мой внук, стоя на расстоянии верного выстрела напротив входа, будет стрелять в Брагана, целясь в глаза и ноздри. Можешь истратить все стрелы, но заставь его поднять голову! Он должен поднять ее, когда будет прямо под веревкой. Ты все понял? Думаю, что да. Тогда беги туда, куда я велел и жди дальнейшего развития. Как только Браган появится в поле видимости, начинай стрелять. Никакой рисовки бесстрашием. Если ты будешь ближе от входа, чем я приказал, то клянусь — по возвращению на Нагорье, я публично тебя выпорю. Все, беги, внук и да пребудет с тобой милость Хранителей Нагорья.

Майский Лист скрылся в рощице, что росла прямо напротив горы Брагана.

Фомор и Рори Осенняя Ночь смотрели друг на друга, криво улыбаясь. Первым заговорил Рори Осенняя Ночь:

— Колдун, я прошу лишь присмотреть за Рори. Никакой помощи, кроме бараньего пишога. Я уже дал понять, что не приму помощи, но, даже боясь тебя задеть, повторю это. Это моя охота. Это мой Долг Нагорью. Я знаю, что мне немного осталось жить и я не хочу уходить, не расплатившись.

Фомор только молча кивнул головой и пошел вслед за Рори — внуком.

Рори же дед, как только остался один, присел на корточки, поставив меч перед собою и держась за острие. Закрыл глаза. Что-то прошептал одними губами. И резко встал, кинул меч на плечо и побежал в сторону склонов горы Брагана. Там он, выбрав два дерева на разных склонах, чьей толщиной и прочностью остался доволен, соединил их веревкою, которая бунтом лежала в его заплечной сумке. А потом, высмотрев в рощице своих помощников, махнул рукой. Он увидел, что его внук уже положил на тетиву лука первую стрелу, с двумя остриями, а колдун разводит руками в воздухе перед собой. И тут же, прямо перед входом в пещеру, жалобно заблеял маленький ягненок… Именно маленький… После коровы Браган мог и не заинтересоваться чем-то боле крупным. А ягненок…

«Мне никогда не удастся забыть того, что я увидел, даже если бы я зачем-то захотел это сделать… Я видел, как человек становится сильнее дракона… И я понимаю теперь, отчего люди подчас забывают о том, кто же, все-таки, правит Миром. Когда рогатая голова Брагана появилась из расселины, Рори-внук тут же пустил в него стрелу. Она ударила точно в ноздрю дракона. А потом стрелы пошли потоком, это и была стрельба, которую Народ Холмов называет «Эльфийский Дождь»^[42] Ягненок продолжал блеять, но Брагану, смею думать, было не до него. В дикой ярости это чудовище шло вперед, не набирая, однако, скорость, очевидно из опасения повредить перепонки крыльев в тесной пещере. И тут, наконец, стрела Рори нашла его глаз. От дикой боли Браган вскинул голову и бросился к выходу. В ту же секунду веревка, натянутая как раз на уровне его нижней челюсти впилась ему под горло, не дав опустить голову, хотя бы на миг. Этого мига хватило и даже боле, чем. Рори Осенняя Ночь прыгнул с боковой стены расселины, где прятался до сих пор, прямо на шею Брагана. Упав на его шею, Рори обхватил ее ногами, а сам же откинулся как только мог, вниз — и почти лежа на шее Брагана вниз головой, одновременно с резким подъемом тела, на всю длину вогнал свой двуручный меч прямо под челюсть Брагана, в то место, где не было чешуи, так надежно скрывавшей все остальное тело дракона, за исключением, быть может, живота^[43].

Кровь… Крови было с избытком… Рори-внук с таким ужасом посмотрел на это, что мне стало ясно — Рори Осенняя Ночь достиг результата, к которому стремился. Его внук, я думаю, не скоро захочет вновь воевать… От дикой, смертельной боли, дракон взревел и из пасти его столбом ударило аспидно-черное, с багровыми прожилками, пламя. Черно-багряное пламя… И кровь, струями, фонтанами заливавшая Рори Осенняя Ночь. А потом, через несколько мгновений, дракон замер и, простояв миг совершенно спокойно, обрушился на землю. Рори Осенняя Ночь соскочил с него в последний момент, прежде чем Браган раздавил его. Браган, то чудовище, которое вынудило кельтов столь нагло ломиться в Грань, был убит так быстро, что будь с нами какой-нибудь бард, он бы умер от разочарования — ягненок, стрела, веревка и единственный удар меча. И все. И куча падали на земле, еще курящаяся дымком нежно-алого цвета и все еще сочащаяся кровью. И седой старик, переваливший за вековой рубеж, одним движением выдергивает из головы Брагана меч. Да это крайне скучно…

— Фомор! Фомор! Ко мне! — Донесся до Белоглазого призыв Рори. Рори — внук, повинуясь приказу деда, не двинулся с места.

— Фомор, ты думаешь, что люди простят меня за то, что я за полдня избавил их от кошмара, которому они уже начали, отчаявшись приносить жертвы?

— Уверен, что нет. Так что я забираю с собой вас обоих и мы идем на Нагорье.

— Нет. Вы уходите. Я же иду туда, где меня ждет великая награда — на обрыв реки Вратной… — Сказал Рори Осенняя Ночь.

Рори Осенняя Ночь

Какое сладкое бездумье… Хотя обычно, оно-то и настораживает меня больше, чем напряженная (не умри со смеху, фомор!) работа головой… Я не терплю пустоты… И, видимо поэтому, она так часто приходит… Самый победоносный ее приход, пришелся, само собою, на смерть Хельги О'Рул… Интересно, что меня ждет там, после смерти? Я уже знаю, спасибо фомору, что я — только подкидыш, подобранный Рагнаром Кожаные Штаны… Так что, даже и не знаю, к кому себя относить… В любом случае, теперь, после встречи с друидами, я полностью уверен в том, что смерть в своей постели мне не грозит.

Эльфы сами решают, куда им идти после смерти — или уплывать на Север, или оставаться тут же, становясь Хранителем или же Ожидающим… Ожидающим своего часа, своей половины… Чтобы уйти или остаться вместе. Может ли Хельга ждать меня? А что, если наши миры после смерти просто не пересекаются? И мы будем обречены на вечную разлуку… Тогда после моей смерти пусть Рори О'Рул с фомором попробуют привязать меня к Эльфийскому Нагорью — тому месту, где были Мы. А пока же мне предстоит получить свою Великую Награду, которую я, как истинный человек, не пожелал делить на троих. Кстати, место, где мне ее вручат, как раз то, что надо… Оттуда, семьдесят лет назад стрелы кельтов и викингов, скинули меня в воду Вратной, которая потом оказалась Серым Ручьем… Я уже узнаю места, хотя и пробегал здесь больше семидесяти лет назад. А за мной гнались шавки Рагнара и вольный кельтский клан… Чтож, они сделали для меня больше, чем я мог бы попросить у какого-нибудь своего невидимого покровителя… Но почему и чему радовался старший друид? Само собою, такое трудно не заметить. Поэтому только мой внук не понял этого. А вот что понял и что знает фомор — собственно, уже не очень важно. Фомор и Рори уже дома, а я уже вижу тех, кто даст мне награду. Честно и искренне, поскольку со мной нет ни внука-эльфа, ни колдуна-фомора. Мы все здесь, в чем-то, люди… А глаз Брагана в моем мешке, я думаю, убедит их в том, что я выполнил свою работу, а не измазался в коровьей или оленьей крови… Вот и они… Вот они, три высших друида и с ними… Хранители Нагорья! Это же тот самый вольный кельтский клан, который помог мне попасть в Нагорье. Теперь куда^[44]?