Там где твоё место (СИ) - Молоков Влад. Страница 69

Винтовки имели приличный износ стволов из-за длительного срока службы, и с целью отбора пригодных образцов для обучения и дальнейшего использования, придется присылать оружейников, что бы сортировали поштучно, проверяя каждую. А то получим если и не металлолом, то уж точно проблемы с точностью и кучностью попадания. Проще будет мишени камнями закидать. Для подготовки, должным образом, стрелка, который будет выполнять нормативы хотя бы на «хорошо», необходимо сжечь приличное количество патронов. А если нужно достичь уровня снайпера, когда стрелок буквально сживается с оружием и оно становится продолжением руки, то за срок обучения необходимо выполнить до пяти тысяч выстрелов. Не каждый ствол выдержит такое, даже супернадежный АК-74 рассчитан всего на 5–7 тысяч выстрелов. А нам стрелять предстоит много, и пусть у нас не школа снайперов, но уж мазилы точно не нужны. Конечно, большим подспорьем является то, что в последние довоенные годы в трудовых коллективах и учебных заведениях, при поддержке Осоавиахима, широко развернулось движение «Ворошиловский стрелок» и другие оборонные мероприятия. Да и ребят отбирали подготовленных. Но одно дело стрельба в тире, другое под огнем неприятеля, что и доказали первые месяцы войны. Обычной подготовки, когда раз в месяц на стрельбище дают три пробных выстрела и три зачетных, для нас уже не достаточно. Поэтому учиться, учиться и еще раз учиться. Желательно используя немецкую методику, когда на огневом рубеже боец окапывается и стреляет под огнем пулеметов, жестко зафиксированных по определенной высоте, обычно тридцать сантиметров от грунта. Очень дисциплинирует и мобилизует скрытые резервы организма, вырабатывая полезные для выживания навыки.

На улице уже темнело и техник-интендант с помощниками все настойчивее с намеком посматривали на часы. Склады я осмотрел сверху донизу и ни чего более интересного или нужного не нашел, а из разговоров понял, что и на других объектах ситуация такая же. Единственное, что мне подсказали, это поискать на армейских сборных пунктах, куда сдают трофейное оружие «окруженцы» и при возможности посетить Мытищинский арсенал и Сокольнический артиллерийский склад, где могут попасться интересные виды вооружений. Пришлось сворачиваться с чувством неудовлетворения.

В официальных документах мы именовались как авиадесантный батальон 53-й авиабригады 23-й авиадивизии и с 1 августа входили в состав 20-й Армии Западного фронта. Что бы утвердить все заявки нужно сначала съездить в Дорогобуж, где размещалось управление тыла этой армии, а затем назад в Москву за еще одной резолюцией. Что бы сэкономить время на дорогу, придется идти на поклон и выпрашивать связной Р-5. Все это я обдумывал уже по пути на аэродром. Добираться до Юхнова на попутках, не было ни какого желания, проще и быстрее договориться с авиаторами, тем более что вся тихоходная авиация в сторону фронта летала в основном в ночное время.

— Вьется в тесной печурке огонь, — мурлыкал я себе под нос, задумавшись о предстоящих делах.

— А, что вы поете? — обратился ко мне водитель, — что-то новенькое. Я пока такого, еще не слышал.

— Да вот был на встрече с творческой интеллигенцией, кто-то спел, и прицепилось, — оправдался я, не помня, звучала эта песня уже, или еще не написана. Осторожнее нужно быть, а то споешь про есаула и здравствуй Заполярье. Что бы отвлечь от неудобной темы рассказал пару нейтральных анекдотов про вернувшегося из командировки мужа.

На уже знакомом аэродроме, без проблем договорился о промежуточной посадке. Для разнообразия, в этот раз меня высадили на летном поле у Емельяновки. Так я побываю на всех четырех аэродромах базирования наших тяжелых бомбардировщиков под Юхновым. Но для меня эта посадка оказалась наиболее выгодной. Десантники Старчака расположились за Мальцево на берегу реки Ремеж, которую я, при первом посещении лагеря, принял за Угру, а вот комсомольцы, которых прислали для прохождения подготовки к заброске во вражеский тыл, пока были размещены у Камынино в палатках рядом с той же речкой. Это было сделано специально, так как инструкторы и преподаватели для обеих групп были одни и те же. Мне же в любом случае необходимо познакомиться с личным составом, изучить планы занятий, узнать их нужды и просьбы. А то, что я за командир, который за месяц с момента создания центра подготовки, еще ни разу их не посетил.

Успел как раз к подъему и утреней пробежке. В былые времена обязательно бы присоединился к убегающему отряду, что бы задать темп и оценить физические возможности курсантов, не зря же мой тезка имеет легкоатлетический разряд по многоборью. Однако мне и так есть чем заняться, а пока ограничусь мнением других специалистов.

— Товарищ капитан, — на встречу вышел, скорее даже выбежал старшина. По негласной договоренности, за будущей грозой немецких тылов, присматривали бойцы, которых я перевел в свое подчинение из числа команды, выходившей со мной из Минска. Занятий они естественно не вели, а исполняли роль заместителей взводных, прививая комсомольцам армейские навыки и дисциплину. По крайней мере, колона выбегающая из лагеря, держала строй, темп и не было отстающих.

— Петрович, — я тоже был рад его видеть. Останавливая попытку доложить, махнул рукой, — вижу, что справляетесь, а детали потом расскажешь. Сейчас пойдем по расположению пройдемся, да покажешь где мой угол.

— Так отдельно штабную палатку поставили, — сразу вскинулся он, — там и вещи ваши и командиров есть, где собрать.

— Отлично, вот и давай проведи ознакомительную прогулку.

Два ряда больших взводных палаток, удачно вписанных между деревьев, а на открытых участках спрятанных под масксетью. Место высокое, но все равно предусмотрено окапывание и отсыпка от дождевых вод. У входов приспособления для очистки грязи с обуви. Внутри деревянные нары с тощими тюфяками, укрытыми серыми суконными одеялами. На зарядку убежали не все, суетятся, наводя порядок дневальные. В общем, обычный армейский летний палаточный городок, так, что осмотр много времени не занял.

— Ну, что сказать молодцы, — похвалил я старшину, — времени зря не теряли. Если и с учебой все так же хорошо, то вдвойне молодцы. Объявляю благодарность.

— Служу трудовому народу, — видно, что Петровичу похвала была приятна. И он этого не скрывает.

А, я, наконец, отправился смотреть свои апартаменты. В свое прошлое посещение, сюда попасть не успел, так как торопился сначала в Вязьму, а потом в Москву. В большой палатке мне выделили целый угол, отделенный от остального пространства двумя плащ-палатками. Такой же, как и у всех деревянный топчан, только может немного пошире и основательней, да матрас потолще.

— Здесь только сидор ваш, да мелочевка, — поторопился пояснить Петрович, — все остальное имущество в машине. Мы ее немного переделали под штабную, потом покажу.

— Хорошо. Сколько у меня времени до построения. Нужно мысли в порядок привести.

— Если до завтрака — то один час. Пробежка, спортивный комплекс упражнений, водные процедуры, наведение порядка, потом утренняя поверка — перечислил он начало распорядка на день.

— Нормально. Пока свободен. Потом определимся, что да как, — с этими словами я опустился на постель, вытягивая натруженные ноги.

Привычно прикинул план действий на ближайшее время. Проверить распорядок дня, при необходимости добавить занятий и тренировок. Хороших таких плотных, что бы лишних мыслей не оставалось и на дурные подвиги не тянуло. Обязательно просмотреть личные дела, необходимо хотя бы приблизительно представлять с кем придется работать. Переговорить с инструкторами. Встретиться со старшими групп и отрядов. Еще месяц назад, сразу после назначения, я определил основные направления в подготовке курсантов:

— ориентирование на местности, всеми видами и способами, читать и работать с картами;

— умение двигаться быстро, бесшумно и главное долго, для чего поднять физподготовку, что бы могли целый день бегать с оружием и выкладкой;

— оказание первой помощи, на уровне санинструктора;