Там где твоё место (СИ) - Молоков Влад. Страница 9

— Что произошло то? — спросил Третий. — У вас тут шум поднялся. Я сразу назад, а товарищ капитан зачем-то немца пинает. Он, что сбежать хотел?

У меня предательски ослабли коленки, и задрожали руки. Что бы скрыть сей компрометирующий меня факт, пришлось присесть и забрать у Четвертого револьвер. А вот вставать не стал торопиться, унимая так не вовремя накативший мандраж. Тут и нога дала о себе знать, врач мне обещал месяц постельного режима, а я скачу как непонятно кто. Расслабился, понадеявшись на выучку пограничников, а ведь обязан был, контролировать ситуацию, ведь бесшумное оружие только у меня.

— Это не правильные немцы, простые водители так себя не ведут, он ведь нас чуть не порезал. Как ты его упустил-то? — обращаюсь к Четвертому.

— Сам толком не понял. Я его в захват сзади взял и хотел рывком на себя опрокинуть, а вместо этого в воздухе оказался. Нас так только инструктор по самбо бросал.

— Вот и говорю, уж больно шустрый фриц попался. Без подготовки, с ходу считай двух бойцов из строя, почти вывел.

— Да видел я, как вы его ловко с двух ударов уделали. — Решил польстить мне Третий. — И Егор его из вашего револьвера уже на прицел взял, ни куда бы он не делся.

— Не скажи. Я от ножа на одних рефлексах только и увернулся. Ну ладно потом поговорим, а сейчас грузимся в темпе. Пора отсюда убираться как можно быстрее.

Пятый уже сдал машину задним бортом к нашим кустам. Быстро подхватили снаряжение, закинули тело немца и сами загрузились. Я подобрал кепи, и надел вместо своей пилотки. Затем прихрамывая, подошел к кабине и уселся на пассажирское сидение. Указав в сторону противоположную движению колоны, дал команду трогаться. Сначала предстояло удалиться от места неправомерного завладения транспортным средством как можно дальше, а затем предстояло решить, как выбираться к своим.

На одном дыхании мы пролетели километров тридцать, стараясь уйти в какой-нибудь лесной массив побольше и желательно в стороне от крупных дорог. Но нам отчего-то не везло и казавшийся из далека крупным лес, оказывался перелеском или небольшой рощицей, а то и был занят остановившейся на отдых немецкой частью. Такие вообще старались объезжать как можно дальше. Через час блужданий мне показалось, что скоро мы сделаем полный круг, поэтому дал команду не привередничать, а съезжать в сторону ближайших деревьев. Благо там и вода просматривается. Пятый принял мои указания буквально и вывернув руль в указанную мною сторону, повел машину прямо через картофельное поле.

Лес, как и ожидалось, оказался не крупным. Он причудливо огибал поле, протянувшись на несколько километров, но шириной не превышал пятидесяти метров. За стеной деревьев было небольшое, диаметром метров в двести, озеро, а может старый пруд. На противоположном берегу стояло большое двухэтажное здание помещичьей усадьбы. Очевидно, до войны здесь был какой-нибудь дом отдыха для трудящихся, а сейчас в усадьбе хозяйничали немцы. И я, кажется, знаю, что это за место. Достал карту прикинул. Все правильно, хорошенько пропетляв, мы практически вернулись к разбомбленному ночью аэродрому. А дом на противоположном берегу, это бордель для немецких летчиков, о котором рассказывал «Осип». Парням я об этом говорить не буду, боюсь, что узнав о наших девчатах, удерживаемых там насильно, они захотят их освободить. А там одной охраны не меньше взвода, оберегающей покой своих офицеров, плюс зенитное прикрытие. Простите меня девушки, но мероприятия по освобождению, нужно тщательно готовить, вас, же потом еще куда-то девать будет необходимо. Освободить, что бы потом бросить — это не по-нашему. Кстати, а почему этот берег не патрулируется. Снайпер одну обойму запросто отстреляет пока любители позагорать и поплескаться на том берегу не разбегутся. Может просто шугануть, что бы, не забывали, на чьей они земле. Подавив острое желание наказать противника, вернулся к машине, долго здесь оставаться не следует.

Раз по месту определились, то пора и трофеями заняться. Я-то в кабине ехал, но видел, что кузов ящиками забит, значит пойдем имущество принимать. Бойцы, проявляя выдержку и демонстрируя отличную дисциплину, самостоятельно ни чего не трогали и не вскрывали. Начнем по порядку, то есть избавимся от трупов, возить их дальше нет ни какого резона. Когда тела, без всякого почтения, скинули на землю, то к своему удивлению обнаружил, что пулеметчику я попал только один раз и то в голову по касательной. На мой вопросительный взгляд Пятый пояснил:

— Контузило его слегка, когда я подбежал, он на дне сидел, башкой тряс. Но при этом уже рукой пытался автомат нащупать. А когда я к нему кинулся, хотел ножом ударить, а от куда он его достал, я даже не понял. Быстрый очень, пришлось его наглухо валить.

— Вот и я не увидел, как водитель нож достал, да и сам нож не простой. Ну-ка, дайте полюбопытствовать.

В протянутую руку мне вложили нож. Очень похож на «финку», может только чуть длиннее и лезвие пошире, да гарда присутствует. Это для боевого ножа и неудивительно, что бы ладонь мокрая от пота или крови, во время колющего удара, на лезвие не соскочила. На самом деле «финка» не оружие, рабочий инструмент рыбака. Просто пришлась «по руке» преступному элементу, за удобство скрытого ношения и подлые резаные удары, вот ее в «блатной романтике» и воспели. У меня за голенищем сапога тоже такая есть — трофей от минских авторитетов, а еще револьвер и метательный нож от них же, с которыми тоже не расстаюсь. Уж больно качественно сделаны, да и жизнь мне спасти уже успели.

— На наш нож разведчика похож, — высказался Первый, рассматривая клинок из-за моего плеча. — Нам такие обещали перед войной выдать, взамен штык ножа, когда автоматы получали. Да вы в кузов гляньте.

А посмотреть было на что. Первое что бросается в глаза, это стандартные деревянные ящики защитного цвета, используемые, наверное, всеми странами мира, для военного имущества. Ящики равномерно покрывали пол и оба ряда сидений по бортам кузова, рассчитанного на шесть человек. А затем взгляд цеплялся за снаряжение, закрепленное на бортах. Что в очередной раз удивляло. Рано я высказывался, что бронежилеты на данном этапе войны не своевременны. Увиденное полностью опровергало данную точку зрения, ведь к бортам, изображая спинки сидений, были прикреплены выгнутые металлические пластины с кожаными ремнями. Ничем другим как металлическим нагрудником это быть не могло. Я взял в руки один — около четырех килограмм, двухмиллиметровая сталь, подкладка. Примерил на себя, вполне удобно. Вот и пожалуйста, умничай после этого, предки не дурнее нас были, просто материалы и технологии различаются.

— Стальной нагрудник или кираса, — опять отметился Первый, — используется как индивидуальная зашита в рукопашной, при штурме окопов или укреплений. Предназначен для защиты от колющих ударов штыком, мелких осколков и пистолетной пули. Применялся еще в Первую мировую в штурмовых подразделениях. А вот еще гляньте товарищ капитан.

Да я и сам уже обратил внимание на необычные своими размерами, пистолетные кобуры, развешанные рядом с нагрудниками. Кроме того там же находились и подсумки и специальные ремни под снаряжение, и приклады, и впервые увиденные мною барабанные магазины для пистолетов. Да и сами пистолеты имели неожиданно длинный ствол сантиметров двадцать, почти такой же, как у оставшегося на домашней базе трофейного Маузера. «Люггер» он же «Парабеллум» наверное, самый знаменитый пистолет Великой Отечественной, лег в ладонь как родной. Очень удобно и ухватисто. Вставил необычный магазин, присоединил приклад — кобуру. То же не плохо, но если честно, то деревянная кобура Маузера будет удобнее. С другой стороны для окопного боя, наверное, очень не плохой вариант.

Вот и ответ на вопрос с кем таким шустрым нас свела судьба. Специальное штурмовое подразделение, натасканное на рукопашный бой в окопах и блиндажах, аналог наших десантно-штурмовых бригад. Своего рода элита пехоты. Неудивительно, что он с ходу Четвертого на контр прием поймал, а ведь пограничников захвату нарушителей границы специально обучают.