Дедов завет (СИ) - Касперович Алла Леонидовна. Страница 31

Сомалия уселась уже в другое кресло и надолго замолчала. Она смотрела куда-то перед собой и стучала ногтями по ручке кресла, я же вообще пошевелиться не мог. А еще мне кое-куда надо было бы отлучиться. Очень надо!

Не знаю сколько прошло, но Сомалия вдруг заговорила. Странно заговорила, словно обращалась не ко мне:

— А я-то думала, что он догадается. Он же видел дым, а его могут видеть только кровные родственники…

Ого как! Я ж все это знал! Только почему-то не сложил два и два. Думал, что это я такой особенный, а оно вон как.

— …Никогда бы не подумала, что у моей умненькой сестрицы родится такой недалекий сыночек…

Эй! Я все слышу!

— Да он вообще ничего дальше своего носа не видит! Куда уж ему догадаться, что это я отравила его деда! Да и волшебник Эрвус, этот жалкий старикашка… Больно он много знал. Ха! И никто, никто не заподозрил, почему Король так внезапно стал слабеть! А Принц? Его споить было проще простого. Нужно было лишь немного над ним пошептать. Он и сам когда-нибудь бы к этому пришел.

Оладка перепеченная! Это все конечно интересно, и я наконец узнал, кто убил деда и все такое, но… Но я же сейчас лопну!

Наверное, Сомалия почувствовала, что мне от нее что-то нужно, а может, и еще что, но она вдруг встала, подошла ко мне и вгляделась в мое лицо.

— По глазам вижу, что ты хочешь что-то спросить. Ты хочешь знать: зачем я все это сделала?

Да не хочу я ничего знать! Я в нужник хочу!!!

— Ладно, так и быть я тебе расскажу. Все равно нужно дождаться заката, а потом… А потом тебе уже будет все равно.

А!!! Оладка перепеченная! Заткните ее кто-нибудь, пожалуйста!

— Кхм, с чего бы это начать, мой хороший? — Сомалия уселась возле мой головы и принялась меня по ней гладить. — Ты наверняка не знал, что я подкидыш? Об этом вообще мало кто знает. Папаша мой, твой дед по матери, был не самым верным мужем. Так что таких, как я, по Миру много ходит. И ты думаешь, он хоть о ком-нибудь из нас позаботился? Ха! Он ведь даже не удосужился хотя бы монетку дать на мое воспитание! Та гадина, что стала мне приемной матерью, очень часто мне об этом напоминала! Меня завернули в грязную тряпку и бросили возле собачей конуры! Хорошо еще что псина сама была еле живая, так что меня не тронула.

— И знаешь, что? Эти твари, мои приемные родители, много раз мне говорили, что я должна быть им благодарна за то, что они не отдали меня на корм той самой псине. О! Как же я жалела, что они этого не сделали! Я делала в доме все! И это за побои и краюху хлеба! Меня избивали даже мои «братья» и «сестры», хоть им и самим доставалось от родителей, вечно пьяных и вечно недовольных. Эти детки вымещали свою злость на мне!

— О! Какое же их ждало удивление, когда у меня появились способности! Ты думаешь, мой хороший, меня начали уважать? Куда там! Если бы мимо не проезжал волшебник Корнелиус, мои «родственники» забили бы меня насмерть камнями. Они меня испугались!

— Корнелиус забрал меня у них, выходил, вынянчил, — здесь Сомалия стала гладить меня нежнее, — стал растить как собственную дочь. Давал мне столько же, сколько и родному сыну — жалкому подобию волшебника. Корнелиус же и отправил меня в Школу. Я сразу поняла, что мне лучше не выделяться. Слишком умных волшебниц у нас не любят. А ведь я была умнее и способнее их всех вместе взятых! — Сомалия почти сдирала с меня кожу на голове, только костюм меня и защищал. — А потом… А потом мой отец привез в Школу свою драгоценную единственную дочурку. Единственную — ха! Хочешь узнать, мой хороший, откуда я узнала, что это именно он? Знаешь, кто об этом рассказал? Твой дед! Можешь такое представить? Нет, сам он мне не рассказывал, но я подслушала его разговор с моим папашей. И мой папаша знал, кто я!

Оладка перепеченная! Она ж меня сейчас до смерти загладит!

— Думаешь, теперь он меня признал, раз я такая способная? Не тут-то было! Он умолял твоего деда никогда мне ничего не рассказывать. И тот пообещал. С тех пор я ненавидела не только отца, но и твоего деда! А что твоя мамаша? Эта глупая курица! Она была гордостью Школы. Вся такая умная и красивая, любой парень лежал у ее ног! О как же мне тогда повезло, что в одной из Библиотек я нашла старое забытое заклинание, благодаря которому я могу всем нравиться. То, что у него есть и другие свойства я узнала намного позже. Об одном из них ты скоро тоже узнаешь, мой хороший.

Оладка перепеченная! Я уже даже не понимаю, что она говорит!

— Школа мне очень многое дала. Я нашла столько полезных заклинаний, что никому и не снилось. Кое-какие из них ты уже прочувствовал на своей шкуре. Я их часто применяю. Например, проще простого было женить на себе этого глупца, сына Корнелиуса. Правда, долго он не протянул, — Сомалия снова стала гладить меня чуть спокойнее. — Хотя все считают, что он просто исчез. Пусть считают. Скоро и ты все узнаешь, мой хороший. Дождемся только заката. — Она ненадолго перестала меня гладить, словно задумалась, а потом снова начала, а я уже ни о чем другом не мог думать, кроме как о своем животе, который готов был взорваться в любую секунду.

— Знаешь, мой хороший, как иногда полезно слышать то, что не хотят, чтобы слушали другие? Есть один артефакт (и его даже не обнаружил твой дед!), который позволяет слышать все, что находится возле того, к кому его прикрепить. Так я и узнала из разговора Корвиуса с тем стариком Эрвусом, что есть еще один наследник! Вот только они не называли его. Но это не так и важно. Главное, что теперь я могла влиять на Короля. Но только счастья мне не было, пока я не отомщу всем!

— А у моей сестрицы все шло очень хорошо! О! Как бы я хотела лично с ней поквитаться! Жаль, что мне ее сейчас не достать! Зато, знаешь, мой хороший, как я отомстила своей первой «семье»? О! Они сейчас все сидят в шкатулке с песком, их мучает сильнейшая жажда, и они ищут воду. Только они ее никогда не найдут! Выйти они оттуда смогут только после моей смерти, а я собираюсь жить еще очень долго! Да и когда выйдут, все равно сгорят на месте. Хорошо я придумала, правда?

Оладка перепеченная-а-а-а-а-а-а! Все, я почти готов опозориться.

— Вот только я ничего не могу сделать ни своему папаше, который давно отправился к предкам без моей помощи, ни моей сестрице! Но я поклялась, что заберу себе все, что должно было принадлежать мне по праву! Я стану первой в истории Королевой! И это мой сын станет следующим Верховным Волшебником, а не ее! А не ты!

Она со всей дури схватила меня за макушку и содрала-таки верхнюю часть моего костюма. И в это мгновение всю комнату затянуло фиолетовым туманом, а в следующее перед нами появились Ремус и Аварра, одетые в свои обычные профессорские мантии.

— Малыш, почему так долго?!

Это он о чем?

— Жаль, мой хороший, — как-то грустно сказала Сомалия, — но до заката ты не доживешь. — Она улыбнулась, широко раскрыла рот и выдохнула весь свой зеленый дым на меня.

— Малыш! — Это было последнее, что я слышал. Ну почему именно это должно было быть последним?!

В себя я приходил очень медленно. Сначала я слышал какой-то шум, потом он превратился в более различимые звуки, но они доносились словно издалека. Еще через какое-то время они стали ближе, а после я и вовсе стал различать голоса, только пока ни слова не понял. Да и чьи это были голоса? А потом я снова провалился в… провалился в… В общем, куда-то провалился.

— Просыпайся уже, охламон! Нечего бока отлеживать!

— Дорогая, он же чуть не умер.

— Еще раз назовешь меня дорогой, и я отправлю к предкам тебя!

— Профессор Аварра… — Я хотел сказать это громко, но сам еле услышал себя.

— Глаза открой, охламон!

— Не могу…

— Аварра, он же…

Не знаю, что Ремус хотел сказать, но если бы я не сделал, как сказала профессор Аварра, то ему бы влетело. Поэтому я очень-очень постарался и открыл-таки глаза.

— Видишь что-нибудь? — В голосе Аварры звучала тревога. Еще бы! Да я сам был в ужасе!

— Нет! Я ничего не вижу! Я ничего не вижу! — Я хотел подняться, но сил у меня не было — я и говорил-то с трудом.