Never Let You Down (СИ) - Кошелева Кристина "V-Villy". Страница 44

— В следующий раз надо будет привязать тебя к себе, — бурчит Элис, перешнуровывая один из коньков и задирая голову на него, — Мало ли что… — в её тоне проскакивает тревожность. Трикстер понимает, что надо её успокоить:

— Не доверяешь мне? — шутливо спрашивает Локи и подает ей руку, когда видит, что Элис прекратила шнуровать коньки.

Девушка выдерживает паузу, опускает глаза. На мгновение она думает о том дне, когда они впервые встретились. Об их первом поцелуе. Первом свидании, первом «Я люблю тебя», которое сейчас они произносят крайне редко. О первом разе, когда она усомнилась в нем, чуть не потеряла его. Это всё собирается в кучу, и поднимая голову, Роджерс уверенно и четко говорит ему:

— Доверяю.

И её лицо озаряет улыбка. Она встает на ноги и сжимает его руку. Потом смотрит в его глаза, тонет в их зелени, как во влажных и жалких джунглях. В её глазах он видит океан, небо, да весь мир… И нехотя шепотом просит:

— Закрой глаза.

Девушка покорно жмурится. Он сплетает её руки со своими и тащит за собой, она вслепую разгоняется и толкает его от себя, её правая нога выскальзывает ему навстречу, он отодвигает левую ногу назад и кружит девушку. Холодные руки Лафейсона осторожно перемещаются ей на талию, Элис кладет свои ему на плечи, и не прекращая вращаться, ощущать, как снежинки и ночное небо смешиваются черно-белый хоровод из света и тьмы над их головами, девушка отрывается от земли, не чувствует льда под своими ногами. Локи улыбается, смотрит на её лицо, на то, как снег оседает и тает на её ресницах, на то, как она старается посильнее ухватиться за его тело, за его руки, шею, плечи — да за всё что угодно. Через пару секунд она отпускает его — знает, что удержит. Девушка широко расправляет руки, и чувствует, как летит. Она так же заливисто смеется, как тогда, когда упала, и кажется, вовсе не хочет возвращаться на землю. Но придется.

С кружащейся головой, но трикстер подбирает момент, чтобы поставить её на ноги. Роджерс пару секунд держится за него, едва стоя на коньках, но фокусирует взгляд на его растрепанной прическе, приходит в себя, начинает шустро поправлять её.

— Элис… — смеется Лафейсон, выскальзывая из-под её рук, — Я, вообще-то, хотел серьезно поговорить.

— Но решил вскружить мне голову. Буквально, — серьезно говорит блондинка, подъезжая к нему на прямых ногах.

Мужчина тяжело вздыхает, поправляет шевелюру, что значительно отросла, и становится напротив Элис. Снег и не думает прекращать идти, и кажется, с каждой секундой его становится всё больше и больше. Какое-то время они просто смотрят друг на друга, через снег, что падает между ними. Локи, кажется, слышит, как напряженно стучит её сердце, так часто, словно вот-вот разорвется. Элис сглатывает и собирается что-то сказать, но принц прерывает её, и спрашивает:

— Элис… Ещё раз… Ты мне доверяешь?

— Доверяю, — хрипло отвечает Роджерс, после чего взволнованно добавляет: — Что такое?

— Ничего, — лжет Локи, — Просто… Я не достоин тебя. Всё ещё. Твоей простоты, тебя самой… Но если ты считаешь иначе…

— К черту это «недостоин», — она кладет руку ему на щеку, — Мы любим друг друга. Плохими, хорошими — плевать. Просто любим. Чего ещё ты хочешь?

Локи хватает её руку, осторожно опускает вниз, и когда уверяется в том, что прямо сейчас мисс Роджерс точно не опустит голову, и осторожно надевает на её палец кольцо:

— Чтобы ты всегда была рядом. Был моей музой, смыслом жизни, поддержкой. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И ты станешь. Слышишь меня?

В удивлении, Элис Роджерс широко распахивает глаза, подносит руку, на которую надето кольцо, ко рту, и едва сдерживая слезы, утыкается ему в плечо, благодаря небеса за такой подарок. А снег продолжает сыпаться с неба, словно сияющие звезды, что посещают землю в честь их горящей любви.

========== daydream ==========

— Тебе не кажется, что это дорого? — стискивая зубы и поправляя корсет белого пышного платья говорит Элис. Она надевает его уже третий раз за сегодня, и кажется, что влюбилась в него. Но её смущает ценник. И ей, кажется, всё равно на слова Тони о том, что она может позволить себе всё, что угодно.

— Элис, еще одно слово и идешь на свадьбу голышом! — подтягивая корсет повыше, восклицает Наташа, изрядно вымотанная настроем Роджерс, — Это свадьба. На Асгардском принце. Оторвись.

— Но, Нат…

— Стив, доволен? Воспитал скромницу, да настолько, что она на платье хочет сэкономить, — в ответ словам Романовы последовала тишина, — Роджерс, ты вообще тут? — Элис обернулась и застала отца, кажется, обомлевшим от восторга. Она усмехнулась, упираясь руками в бока и встряхивая волосами.

— Земля вызывает Стивена Гранта Роджерса, — усмехается девушка, поглаживая свои оголенные плечи и рассматривая вены, жилки и родинки на них.

— А? — отозвался Стив, оторвав от приемной дочери взгляд. Элис выдохнула с облегчением, поправила бело-золотую юбку платья, чуть взъерошила волосы, придав им объема и так свойственную прическам француженок небрежность. Она встала прямо перед зеркалом, поправила подол, что сзади немного удлиняется и на самых краях блестит, усыпанный золотыми блестками и бусинками. Осторожно Элис перебросила волосы на левую сторону и спрятала тем самым шрам на ключице. Выдохнув, она задумалась, что попала в сказку, и именно поэтому выходит замуж за принца Асгарда, её деверем будет король Асгарда. Роджерс всю жизнь считала, что выйдет замуж за обычного земного мужчину, в меру успешного, в меру разгильдяя, глуповатого, но солидного, такого, который сможет прокормить минимум двух детей, собаку или кота, и её, конечно же, тоже. И сейчас, когда Наташа со спины накидывает на неё атласную бело-золотую накидку, чтобы на случай ветра плечи были прикрыты, Элис выдыхает, понимая, что всё то, что с ней происходит — это правда, это наяву, это её жизнь.

— Ты буквально светишься в нем, Элис, — улыбается Наташа.

— Бери его, — буркает Стив, выскальзывая у неё из-за спины, — И те балетки, что я предлагал.

— Пап…

— Это «да»! И не спорь! — восклицает Роджерс-старший и исчезает среди белых пышных юбок и черных манекенов, чтобы оплатить платье на кассе.

Элис смотрит на свое отражение в зеркале, и слышит, как бьется её сердце. В голове застревает мысль о том, что бьется оно ради всех тех, кого она любит. И ради Локи в том числе.

***

Локи волнуется. Безумно. Изо дня в день всё сильнее и сильнее, и кажется, его ничто не сможет успокоить — ни красное полусухое, ни полусладкое, ни даже горячо любимое белое сухое. А на празднестве, к слову, будут почти все сорта асгардских вин, и Тор, зачитывая этот «список для клуба анонимных алкоголиков», не раз восклицал «зачем?!», но внятного ответа от брата так и не получил. А его жене, кажется, это и вовсе было в радость, поэтому ворчал он чуть меньше, чем обычно, и в основном, причиной ворчания были не сами идеи для списка гостей и украшения зала, а то, сколько это всё будет стоить. Лафейсон изрядно устал напоминать, что в асгардской казне хватит золота на миллион таких свадеб, если не на три.

Он просыпается каждое утро, и с первыми лучами солнца смотрит на то, что готово к торжеству — на длинные столы, на хрустальную посуду, на свисающие с потолка лозы белых и нежно-розовых роз, на витражные окна, отполированные до блеска, на бабочек из рода морфо, что меланхолично и тихо летают по тронному залу, на то, как тут тепло и уютно. Локи эта обстановка напоминала о его матери, а в сиреневых оттенках рассвета и при сумерках, он, кажется, вовсе забывался и вспоминал о ней. Локи скучает по Фригге. Ему бы хотелось видеть свою мать на своей свадьбе, а ведь когда-то она говорила ему, что в мире определенно точно есть человек, который однажды полюбит его так сильно, как только он этого заслуживает. Локи был уверен, что Элис любит его больше, чем он заслуживает.

В очередной раз он ходит вокруг алтаря, смотрит на зал в полутьме. Ему холодно — редко случается так, что ледяной великан мерзнет, но это не физический холод, эта мерзлота идет изнутри, как кровь из открытой раны, и идет она каждый раз, когда эта заноза впивается всё глубже и глубже. Такие раны вообще не заживают.