В снежных горах Непала (СИ) - Соколина Наталья. Страница 19

Он по-своему понял её дрожь: - Замёрзла? Ты где будешь ночевать? Здесь или у меня? Клянусь, я не буду приставать! - он опять засмеялся, в сгустившейся темноте сверкнули белые зубы.

Она тоже засмеялась: - я лучше к тебе пойду, там у меня всякие мелочи остались. - Она не стала говорить ему, что Джамтан подарила ей небольшой мешок ваты, серой, не медицинской, конечно, но если куски её завёртывать в чистые тряпки, то получаются вполне приличные прокладки. Тряпок у неё сегодня после перевязок осталось много, так что, если на - днях настанут “красные дни календаря”, она будет во всеоружии. Маша попросила его подождать, пока она попрощается со своими товарищами и господином Ари. Он согласно кивнул, и она быстро взбежала на второй этаж.

В комнате были лишь профессор и Вольдемар. Едва увидя её, Вольдемар вполголоса сказал: - слушай, Мария, мы вот тут сейчас с Марком Авдеевичем говорили. Когда нас откопали, я ведь в сознании был, потом только отключился. Так вот, я видел, как деревенским мужикам помогал снежный барс! Здоровый такой, зубищи прямо страшенные! А они с ним разговаривают. А потом смотрю, а он, вдруг, в голого мужика превратился! Ни за что бы не поверил, если бы сам не видел! Да я и думал, что мне померещилось, а вот профессор тоже видел, он тоже, оказывается, не сразу сознание потерял. И, знаешь, кто это был? Наш Сантош! Здорово, да? - Маша обречённо покивала головой, а Вольдемар с воодушевлением продолжал: - вот это, я понимаю, настоящая сенсация! Как бы его в Россию заманить? Представляешь, что бы было? Учёные с ума сойдут - настоящий оборотень, как в сказках! - Чем дольше он говорил, тем мрачнее становился профессор, тем всё с большим ужасом смотрела на него Маша.

- Э-э, Вольдемар, а вы уверены, что Сантошу нужна такая известность? Мне кажется, он как раз не стремится афишировать свои, так сказать, уникальные способности.

- Вот именно, - Маша с осуждением смотрела на парня, - если бы он хотел стать подопытным кроликом, он давно бы уже о себе заявил. Ты не забыл, что он в Англии учился? Это тебе не неграмотный шерп из долины.

Вольдемар, увидев, что не нашёл поддержки среди своих спутников, увял и, пожав плечами, стал смотреть в окно, на близкие вершины, торчащие из тумана, как маковки шлемов невиданных великанов.

Маша торопливо попрощалась и сбежала вниз, где её ждали Сантош и господин Ари. Старик, прощаясь, улыбался всеми морщинами смуглого худого лица. Она шла рядом с Сантошем и тревожная мысль терзала её: - нельзя допустить, чтобы Вольдемар разболтал тайну деревни Солу Кхумбу. Сантошу она решила пока ничего не говорить.

ГЛАВА 11.

Заканчивалась вторая неделя, как члены этнографической экспедиции достигли вожделенной Солу Кхумбу.

Как-то так получилось, что Маша так и осталась жить в доме Сантоша, а профессор и Вольдемар - у господина Ари. Она думала, что такое положение дел не слишком удобно с точки зрения морали, но оказалось, что до неё никому нет дела. Жители были слишком потрясены неожиданно свалившимся на них несчастьем, слишком озабочены устранением последствий землетрясения, чтобы думать о проблемах чужих им людей.

В силу возраста, нога профессора заживала небыстро, но он не унывал, а близко сошёлся с господином Ари, оказавшимся настоящим кладезем информации для учёного-этнографа. В молодости дед Сантоша много путешествовал: объехал вдоль и поперёк Индию и Китай, побывал в Европе и даже несколько лет прожил в монастыре буддийских монахов, затерянном в Тибете. Он не имел специального образования, но был широко и разносторонне образован, знал несколько языков и стал интересным собеседником для прикованного к постели профессора. С приближением старости он вернулся в деревню своего детства, где продолжал жить один из его сыновей. Старший сын, Джайя Пракаш Малла, выучился в России, тогда ещё в Советском Союзе, и привёз оттуда русскую невесту. Собственная жена господина Ари была давно похоронена на кладбище Катманду и он с сожалением заметил, что продолжительность жизни женщин Непала значительно ниже, чем у мужчин.

Иногда к их беседам присоединялся Вольдемар, но они быстро наскучивали ему и он сбегал в деревню. По заданию профессора он описывал обряды, сопровождающие жизнь жителей Солу Кхумбу: сватовство, свадьбы, похороны, рождение детей, принесение жертв богам и предкам. Получалось у него не очень хорошо: не хватало терпения и доброжелательности к людям, занятым ежедневным тяжким трудом и не расположенным тратить драгоценное время на долгие разговоры с любопытным чужестранцем. И он, и Маша понемногу осваивали непали, да и местные жители с трудом, путая слова и с ужасным акцентом кое-как пытались изъясняться на английском. К удивлению учёных, в деревне даже была школа. Дети посещали её, но всё зависело от степени загруженности домашними делами. Если в доме нет воды, то девочка шла с вёдрами на реку и лишь потом - в школу. Если отец был занят в поле и не успевал убирать за скотом, то сын занимался волами и яками, а затем, схватив сумку с единственной тетрадью, бежал на занятия.

В школе колдун Каран преподавал арифметику и основы физики и химии, младший сын господина Ари, Нгаванг Пракаш Малла - непали и английский язык. Машу удивило, что в забытой всеми богами деревне дети изучают английский, но потом она поняла, что долгое владычество Великобритании наложило свой отпечаток на жизнь страны.

Маша с энтузиазмом занималась сбором материала. Особенно охотно она встречалась со стариками. Они никуда не торопились, много помнили и охотно делились своими воспоминаниями. Только вот беда - они не знали английского, а Маша с трудом, через пень-колоду, понимала непали. Иногда, в качестве переводчика, выступал Сантош, но это случалось редко. Он нервничал, Маша видела это, часто уходил в горы и однажды вечером, на её осторожный вопрос неохотно ответил, что пытается найти проход через засыпанный лавиной перевал. Она поняла, что обернувшись снежным барсом, он, рискуя рухнуть в пропасть, ищет не засыпанные снегом тропы.

***

Однажды в дом пришёл староста Солу Кхумбу, Теджа Нарасимхе. Они о чём-то поговорили с Сантошем, и тот ушёл. Когда он вернулся, Маша поразилась его бледности.

- Сантош…, что-то случилось? - она осторожно тронула его за рукав. Отчаяние сквозило в его глазах:

- Катманду… он лежит в руинах! Это землетрясение убило мой прекрасный город! Я говорил с отцом: его госпиталь переполнен ранеными, врачи работают день и ночь, но не справляются с потоком искалеченных людей. Число погибших уже достигло тридцати тысяч, но под завалами находится ещё больше! - Он обхватил руками голову, почти упал на ковёр: - о, Многорукий Шива, да за что же мне такое наказание! Я должен быть там, а я заперт в горах и нет никакой возможности вскоре выбраться отсюда! - Маша села напротив него, сочувственно заглянула в глаза:

- а как ты связался с отцом? Ты же говорил, что сотовая связь не работает?

Он поднял голову, гримаса боли искажала его лицо: - у Теджа заработала радиостанция. Видимо, удалось восстановить ретрансляционную вышку. Слышно плохо, сильные помехи, но я смог поговорить с отцом. Хвала всем богам, и он, и мать с сестрой не пострадали, - Маша отметила, что у Сантоша, оказывается, есть сестра, - родители круглосуточно находятся в госпитале, все медицинские учреждения города, не получившие слишком больших повреждений, забиты ранеными, и люди продолжают поступать. Но храмы! Древние храмы Катманду, наше величие и гордость, не выдержали удара и разрушены! - Маша припомнила буддийские и индуистские храмы, древние, как сам Непал, стоящие у истоков человеческой цивилизации, чьи стены были покрыты тонкими, воздушной лёгкости каменными узорами, чьи статуи, высеченные из белого мрамора, поражали европейцев изяществом линий, смутными намёками побуждали к мысли, что и многорукий трёхликий Шива, и слоноголовый Ганеша - реально существовали в жизни древней загадочной страны.

Теперь всё это уничтожено ударом слепой стихии, лежит грудой камня, а яркие мозаичные картины, устоявшие перед тысячелетиями, устилают землю сияющими осколками. Ей стало горько и больно. Маша подумала, что даже вновь отстроенные, храмы утратят свою неповторимость, дух древности и прошедших веков.