P&S - агентство "пережить смерть" (СИ) - "Дионмарк". Страница 9

— Ага! — Андрюха тоже улыбается и продвигается за мной в соседнюю комнату — туда, откуда выбежали дети. В комнате из мебели почти ничего нет, стол деревянный, грубо сколоченный и тряпки на полу — служат, наверно, спальным топчаном для малышей. В углу стоит еще один пацан, лет восьми, тоже без трусов, и зло, исподлобья, на нас смотрит. В помещении больше никого нет.

— Смотри, Дюх, какой волчонок! Так и прожигает взглядом! — я кивнул на мальчишку. — Ну, всё, закругляемся! Тут чисто!

Андрей разворачивается, я смотрю на спину его — пятно пота на спине разрастается, конечно, жарища стоит просто убийственная! И тут я слышу очень знакомый щелчок. Удивленно оглядываюсь. Мальчишка вынимает, из-за спины, тяжёлый для него «калаш», и направляет на нас. Времени море, но я не могу поверить в происходящее.

— Дюша… шу….. — договорить я не успеваю. Пули разрывают мою грудь. Все как во сне, а я почему-то, даже не слышу звука выстрелов. Вижу, как мальчишка, со слезами на глазах, не может из-за отдачи, удержать автомат. Струя огня уходит в потолок. Я падаю на пол. Через меня перепрыгивает Андрюха. Я смотрю на мальчишку и мне охота вытереть ему слёзы, совсем ребёнок… наверно ещё читать не научился. Тяжело… Не могу вздохнуть. Хочу крикнуть другу — не надо! Не могу…. Мальчишка отлетает к стене, Андрей несколькими точными выстрелами простреливает хрупкое тело… Я не слышу, но вижу. В проёме двери стоит мать детей, на коленях, и рыдает с протянутыми руками. Андрюха что-то орёт, разворачивается к женщине… и пустота…

Часть 2 Глава 3

— Уфффф! — я вдыхаю воздух и открываю глаза. Надо мной лицо постаревшего Андрея, в чёрной рясе, а за ним, качается от лёгкого ветерка, берёзка. Мозг начинает работать… это не Андрей — Авелей. Я, мокрый от пота, лежу на скамье и понимаю, что это было очередное пребывание в чужом теле в последний его миг.

— Сергей! Вы живой? — священник напуган. Я уже привык к такой реакции человека, первый раз присутствующего при моём перемещении.

— Всё нормально… Андрюха! — чувствую, как моё сердцебиение успокаивается, но так же, успеваю заметить удивлённые глаза Авелея. — Зачем ты застрелил мальчишку? Он ведь уже мимо стрелял… И ещё… ту женщину ты тоже убил? Я не успел увидеть… я к этому моменту уже умер…

— Хватит! — Авелей сел на край скамьи и закрыл ладонями лицо.

— Я был Костяном, твоим дружбаном и зёмой! Афган, 86 год, зачистка аула. И меня подстрелил малыш… я его увидел за миг до этого и мог бы пристрелить… но я не поверил, да и не смог руку поднять на ребёнка… — Авелей прикрывал лицо, но по приглушенному рыданию я понял, что он плачет. — И уже перед смертью, я видел мать этого убитого ребёнка на коленях, и я ушёл так и не поняв, убил ли ты её? Ну что, Андрей? Я явил чудо?

Я с трудом разжал ладонь. Острые края жетона порезали мою кожу — на землю капала кровь. Потом я протянул руку, возвращая вещь Константина обратно Авелею.

— Явил! — Авелей взял себя в руки и обратно повесил цепочку на шею. — Я убил её… и ещё тех трёх малышей в придачу… В меня вселился демон. Увидев, как ты, Костя, изошёлся в судороге, я просто озверел. В неистовстве я выбежал на улицу и пристрелил какую-то бабку по пути, там меня наши парни то и скрутили — иначе я бы всех положил в этом селе. Так-то вот! Через месяц меня комиссовали по психическому состоянию. Три года я пил и пытался оттереть руки… в конце концов, я подался в церковь и оказался тут… грехи отмаливаю…

Я лежал и слушал излияния Андрея, надо же, я и представить не мог, по его добродушному виду, через что прошёл он. А я ещё себя грешным считал… Лишить жизни детей и женщин и потом приехать на родину героем. Зигзаг удачи, елки-палки. Сейчас-то я понял, почему мне показался странным Авелей со своими рассуждениями о Вере. После такого и не такие «песни» запоёшь…

— …ну, так что? Хочешь? — в какой-то момент я упустил, о чём это Авелей уже говорил.

— Что?

— Я говорю, могу подойти к протоиерею Василию с твоими проблемами, ты же увидел, что вряд ли я смогу тебе помочь. И, если честно, я бы не советовал тебе идти именно по этому пути, через церковь. У тебя другая дорога. Не могу сказать какая, но другая! Если до верхов дойдет слух про твой дар, то уверяю — тебя затаскают по-полной. Или из тебя сделают святого или, наоборот, Дьявола, но так или иначе, тебе мало не покажется! К нам очень часто приходят страждущие, но реальной помощи достойны единицы из них. Боюсь, если церковь тебя приберёт к своим рукам, то ты будешь лишь инструментом в решении их меркантильных интересов. А ту мизерную единицу к тебе не подпустят… Я отдаю себе отчёт, что услышав такие слова, меня могут отлучить от церкви, но поверь, не всё ладно в православной иерархии. Попробуй найти другой путь, Серёжа! И не надо идти в католицизм или мусульманство, там примерно так же, но с другими нюансами. — Почувствовав, что силы мои прибывают, я, с тихим постаныванием, приподнялся со скамьи. Авелей приобнял меня за плечи, и продолжил свою речь.

— Но знаешь, Серёжа, твоё чудо укрепило мою веру в истинного Бога и я так рад, что в тяжёлое для себя время, повернулся к Богу лицом. Ну, так что? Мне идти к отцу Василию?

— Андрей, ты меня убедил… Пожалуй — нет!

— Вот и хорошо! — вздохнул от облегчения, Авелей. — А бросить пить горькую, я тебе помогу! Я через это прошёл и смог побороть эту болезнь, тут главное понять — что это не организм у тебя требует спиртное, а мозг! Если ты хочешь, то три раза в неделю я буду к тебе приходить после 19-ти, и мы с тобой будем вести разговор. Ну как? Согласен?

— Согласен!

Часть 2 Глава 4

Андрей, как и обещал, стал приходить вечерами ко мне в гости и вести разговоры о вреде спиртного, о смысле жизни и просто, о бытие нашем мирском. Я вполуха внимал его словам и продолжал употреблять после его ухода, но ему, при этом, говорил, что мне легче с каждой неделей. Нашими днями были понедельник, среда и пятница. В эти дни я пытался быть правильным, а в остальные — уже с утра начинал накачиваться «водичкой». Как-то раз, в воскресенье, я особенно сильно напился и спутал дни недели. Поэтому, Андрей заявился для меня нежданно-негаданно, когда я был ещё в пьяном угаре. Был уже вечер понедельника, а я всё еще пребывал во вчерашнем вечере. Священник стоял передо мной и разочарованно смотрел на моё неустойчивое состояние. Я ему объяснял про какие-то выдуманные поминки и про Иисуса, который так же баловался красным вином, угощая апостолов, и всё это время, Авелей просто смотрел на меня. Простояв несколько минут перед моими «выхлопами» и прослушав мой бред, Авелей отвернулся и молча, пошёл на выход. Уже в дверях, он остановился и, глянув на меня, выговорил:

— Завтра я приеду в это же время, приготовься к лечению! Я тебя спасу! — после чего, удалился.

* * * *

В 19–00 вторника, я в напряжении сидел в кресле, немного напуганный и с чувством вины. Раздался звонок, и я пошёл открывать дверь, в проёме стояли Авелей и два незнакомых мне монаха, очень даже крепкого телосложения и высокого роста.

— Добрый вечер, Авелей и… — я надеялся, что Андрей представит двух незнакомцев.

— Привет, Сережа! Это мои братья, пришли по моей просьбе… ну так что? Перейдем на другой уровень лечения?

— Что-то мне не очень охота… — засомневался я. Под ложечкой засосало от неприятного предчувствия.

— А надо! — искры из глаз, звон в ушах и резкая боль в носу. Я потерял сознание…

…Открыв глаза, я увидел серый потолок. Подо мной была твёрдая поверхность и почему-то, пахло кислой капустой. В какую ещё историю я попал? — мелькнуло у меня в голове. Я сел и оглянулся.

Я находился в небольшой комнатушке, четыре стены без всякой штукатурки или обоев, лишь красные кирпичи с бетонными прослойками. Окно, с железной решёткой и деревянная, массивная дверь. В углу стояло ведро. Из мебели — только деревянная скамья, на которой я сидел и тумбочка, с лежащей на ней Библией.