Шип и игла - Томпсон Пол. Страница 7

Человек, одетый в скромный редингот, подошел к столу. Не говоря ни слова, он бросил шелковый мешочек с монетами перед одним из пустых кресел.

— Будучи немым, вы говорите достаточно громко, — сказал Радо. — Присоединяйтесь.

Человек сел и откинул капюшон. Его глаза и нос закрывала фетровая маска. Пока он медленно — палец за пальцем — стягивал тугие перчатки, Геффрин заметил:

— В игре между джентльменами принято называть себя, сэр.

— В таком случае я сел не за тот стол, поскольку я пришел играть не с джентльменами, — сказал незнакомец. Игроки обиделись и убрали руки со стола. — Не волнуйтесь, мне действительно все равно, с кем я играю. С жуликами или с принцами — лишь бы у них были деньги на проигрыш.

Граф рассмеялся:

— Очень хорошо, господин маска. В таком случае я не впервые сяду играть за один стол с жуликом.

— Верно вы сказали, граф, — сказал незнакомец.

— Вы меня знаете?

— Возможно.

Человек в маске щедро отсыпал на стол большую кучу золотых монет из Миести. Место чеканки денег не имеет большого значения, и у всех игроков в этом зале были местные деньги. Примечательным было то, что монеты незнакомца были крупного достоинства. Так, у него было пятьдесят двойных крон, что равняется двумстам дукатам Пазоя.

— Это слишком много? — спросил незнакомец, поскольку весь стол уставился на это богатство.

— Нет, что вы, — сказал опаранец. — Мы только свидетельствовали почтение.

Шип сжал руку графа. Что-то знакомое было в облике маски. Его голос? Он слышал так много новых голосов за прошедшие два дня. Лицо под маской было молодым и чисто выбритым; в этом тоже было что-то знакомое. Шип так углубился в изучение маски, что на его лице даже выступил пот.

По просьбе графа принесли вина, и игра продолжилась. Геффрин тряхнул коробку в последний раз. Радо играл с переменным успехом и во время четвертого раунда у него было денег не больше, чем в начале игры. Совсем не так обстояли дела у Геффрина. Обычно ведущий загребает деньги в большом количестве, но новый игрок играл так непредсказуемо, что Геффрин начал проигрывать. Незнакомец мог проиграть три небольшие ставки, но затем самым невероятным образом выигрывал сразу пяток двойных крон. Когда так повторилось несколько раз, выигрыш Геффрина испарился.

— Сэр, — сказал Геффрин холодно, — вы самый необычный игрок, каких я только видел.

— Спасибо. Я недавно научился этой игре.

«Горячий темперамент», — подумал Радо, увидев, что ведущий стал совсем красным поверх белого воротничка. Геффрин пригладил волосы назад, он начал играть последний раунд. Человек в маске поставил десять двойных крон на первую плитку, пятнадцать — на вторую и двадцать пять на последнюю.

— У меня нет таких денег, — сказал Геффрин.

— В таком случае мне лучше не выигрывать, — сказал незнакомец, и слабая улыбка заиграла под маской.

Геффрин раскрыл башни: шестерка и семерка.

— Туннель, — сказал Йотеза. Его первая плитка была десятка, и он проиграл свои звездные монеты.

— Туннель, — сказал капитан. Он показал шестерку и мост, проиграв пять опарейских марок.

— Арка, — сказал Радо. Восьмерка принесла ему единственную монету.

— Мост, — сказал незнакомец.

Радо закусил губу. Этот человек сошел с ума! Случай говорил в пользу туннеля или арки. Делать ставку точно на шесть или семь было большой дерзостью.

Проревело семь львов, и Геффрин должен был заплатить десять двойных крон.

Взмокнув от пота, Геффрин собрал игранные плитки и открыл две новые плитки. На игроков смотрел королевский шут. Следующие за ним были девять лун. Йотеза вертел в руках последние монеты.

— Туннель, — прошептал он.

Королева бродяг прошлась по нему мостом, и он был уничтожен.

Капитан объявил мост, показал пару и проиграл.

Радо помнил плитки, которые были в игре. Осталось меньше половины. Большая часть плиток низкого достоинства была использована. Наиболее вероятным должен быть мост. Посмотрев на человека в маске, он, вдруг, сказал:

— Туннель.

На плитке было четыре факела. Геффрин уплатил ему две звездные монеты.

Все глаза устремились на плитку незнакомца. Если он выиграет, он сломает Геффрина. Все серебро, которое осталось у него, составит не больше шести или семи двойных крон. Незнакомец сидел прямо, опустив руки. Шип заметил, что под маской глаза были зелеными.

«Он?»

— Туннель, — сказал человек в маске.

— Можно мне? — сказал граф, протянув руку к плитке.

— Это будет большой честью для меня, милорд.

Радо подбросил глиняную дощечку. Единственный раб, с протянутыми руками, просящий милостыню, забрал все деньги Геффрина.

За столом воцарилось молчание.

— Я разорен, — признал Геффрин. Он подвинул кучку монет: — Забирайте все, больше у меня нет ничего.

— Я могу признать за вами долг, — сказал незнакомец.

— Вы ничего не получите, — сказал Геффрин на всю комнату.

Пара больших куруков внушительных размеров двинулась в сторону стола, где играли в башни. Геффрин увидел их и обмяк.

— Сообщите мне ваш адрес, и я вышлю вам недостачу завтра.

— Я предпочел бы нанести визит к вам.

Геффрин полез в карман, а Шип автоматически к себе под мышку за стилетом. Если бы Геффрин вытащил кинжал, Шип пригвоздил бы его руку, прежде чем тот успел бы воспользоваться оружием. Но тот достал лишь сложенный пергамент, на котором он написал название гостиницы, в которой он остановился. Когда он писал, угольный карандаш сломался и крошки посыпались на пол. Геффрин положил пергамент поверх проигранного серебра. Затем без слов, но с ненавистью во взоре, он вышел.

— Мне тоже пришел конец, — сказал Йотеза. — Жена не будет разговаривать со мной целый месяц из-за моего проигрыша. А сейчас, извините, я должен найти туалет.

Капитан остался не без денег, но решил потратить их на что-нибудь более стоящее.

— Вина, — сказал он, тряся полупустым кошельком.

За столом остались только граф, Шип и незнакомец.

— Кажется, я вышел из игры с прибылью, — сказал человек в маске.

— Пари и ставки на двойные кроны ведут к этому. — Граф поднялся и произнес: — Неплохо бы прогуляться. А как ты, Шип?

— Как пожелает хозяин.

— Ценный человек, — сказал незнакомец. — Будьте осторожны, граф. Его могут перекупить.

— Я бы не смог его отпустить, — сказал Радо. — Этот мальчик мне как сын.

Он похлопал Шипа по спине. Они вместе стали пробираться к выходу. Их окликнул человек в маске:

— Граф Радо! Граф! Позвольте спросить вас, милорд.

— Я готов выслушать вас, молодой человек.

— Поскольку вы вооружены, не смогли бы вы проводить меня отсюда? Со мной столько металла, что хоть статую отливай.

— Конечно, если вы окажете честь и назоветесь, — ответил Радо.

— Меня зовут Ференгассо.

— Ведите нас, господин Ференгассо. — Граф протянул ему руку.

В остальных помещениях «Дикого Быка» народу было еще больше, чем раньше. Мужчины и женщины танцевали вокруг винных бочек, вытащенных на середину для того, чтобы увеличить потребление. Дикие краснокожие фигуры носились по залу, едва прикрытые тряпками. Продираясь сквозь зал, Радо и его компания присутствовала при рождении еще одной менады. Женщина с запутанными волосами встала из бочки, выпустив струю вина изо рта. Вино попало на Шипа. Он сделал движение в направлении пьяной женщины, но Радо схватил его за талию и остановил.

Снаружи была ночь. Луна еще не встала над морем. Но в проливе виднелся яркий свет.

— Корабль горит? — спросил граф.

— Белый пожар? — засомневался Шип.

— Нет, это свет из Прайоса, — сказал Ференгассо. — Святилище Факта на Прайосе горит божественным огнем истинного бога. Это можно видеть в любую ясную ночь.

Когда он сказал это, Шип понял, что его предчувствия не обманули его. Он знал, где он видел Ференгассо раньше.

Они шли по улице Миззен к таверне Палло. Другие пешеходы почти не встречались. Фонарщик зажигал огни, сидя на спине мула.