Шушпанчик. Акции! Бонусы! Скидки! (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна. Страница 8

После нажатия на одну из кнопок комбинезона в руках у Клиффорда появился российский паспорт. Я мельком взглянула — фамилия была написано правильно.

— Если ты ничего мне не заплатишь, Зуев, тебя скоро ждёт очень весёлая жизнь вместе с цыганским табором в однокомнатной квартире. Ты будешь иметь возможность слушать их знаменитые песни целыми днями. У них даже фамилии музыкальные, видишь? — я сунула под нос бледному Зуеву раскрытый паспорт Клиффорда, — свою долю в этой квартире я уступлю родственникам Клиффорда. По одной тридцатой доли на каждого из семьи, чтобы они все имели право тут проживать. Не считая детей.

— Хотите я вам прямо сейчас спою? — дружелюбно спросил Клиффорд, — новую песню про Алку на пляжу.

— Бей их, Котя! — вдруг завопила Стелла, — ты цыгана бери, а я — шопоголичку!

И Стелла рванула ко мне прямо через кресло, за спинкой которого я стояла. Это кресло имело колёсики в качестве ножек, и я, пытаясь увернуться от нападения, повернула кресло за спинку. Кресло развернулось на сто восемьдесят градусов и Зуев имел возможность полюбоваться на оскаленное выражение лица будущей жены вместе с её выпученными глазами и скрюченными пальцами, готовыми вцепиться и рвать на клочки то, что им подвернётся. Вот я б на месте Зуева тут же раздумала жениться на такой фурии, а его это почему-то завело, словно он принял какого-то озверина. Он занёс над головой сжатые кулаки и шагнул к Клиффорду.

Ну, собственно, и всё. Что именно сделал Клиффорд, я даже заметить не успела, но после этого мой бывший муж мирно прилёг возле ног будущего, а его невеста завопила громче автомобильной сигнализации:

— Ууубиииилииии!!!

Участковый полиционер невозмутимо сидел за кухонным столом и составлял протокол.

— Какие именно звуки, доносящиеся из этой квартиры, вас потревожили? — спросил он бабу Дусю, наконец-то прорвавшуюся в мою квартиру на законном основании.

— Сперва сегодня тут завывал Андрейка, — с энтузиазмом взялась перечислять старая грымза.

— Андрюшка, — поправила я её.

— Точно, Андрюшка, — благодарно кивнула она мне.

— В котором часу это было? — спросил участковый для протокола.

— В девятнадцать пятьдесят семь, — отвечала партизанша.

— Потом? — спросил страж порядка.

— Потом он завывать перестал, и Таисья сказала, что скоро выходит за него замуж. Тогда я позвонила Косте Зуеву и сообщила ему, что на его часть жилплощади посягает посторонний.

— Андрейка, — кивнул полицейский.

— Андрюшка, — поправила его баба Дуся, — и Костя сразу пришёл и привёл с собой какую-то постороннюю женщину.

— Я не посторонняя, — вскинулась Стелла, — я его жена! Будущая.

— Ой, не приведи господь, — осенилась крестом баба Дуся, — таких горластых нам в соседи!

— Дальше что было? — спросил участковый.

— А потом — крик такой, что хоть святых выноси! Это, значит, вот эта горластая в очках кричала, мол, убили.

— Кого именно убили? — невозмутимо записывал полицейский.

— А кого убили — не видела, врать не буду, — чопорно поджала губы баба Дуся.

Участковый вопросительно посмотрел на Стеллу.

— Они напали на Котю, — заявила та, — и лишили его сознания.

— На вас напали? — спросил участковый Зуева.

— По правде говоря, я этого не помню.

— У вас болит что-нибудь?

— Да, желудок иногда прихватывает. Гастрит у меня, знаете…

— Гастрит к делу не относится! Побои снимать будете?

— Откуда снимать?

— С тела! — начал закипать полицейский.

— Котя! — восторженно взвыла Стелла, так громко, что все остальные присутствующие поморщились, — раздевайся, побои искать будем!

— Не буду я раздеваться! Нет на мне никаких побоев.

— Как же нет, когда на тебя напали? Чего ж ты тогда на полу разлёгся? — возмутилась Стелла.

— Зачем вы напали на Константина Зуева? — строго посмотрел участковый на нас с Клиффордом.

— Жилплощадь, небось, делить не хотели, — ехидно вставила баба Дуся.

— Господин полицейский, у меня сохранилась аудиозапись того разговора, — сообщил вдруг Клиффорд, — я решил сделать её, когда увидел, что наши гости желают перевести возникшую напряжённость в горячий конфликт.

— Включайте, — заинтересовался участковый.

Клиффорд нажал какую-то кнопку на комбинезоне, и все услышали его доброжелательное: "Хотите я вам прямо сейчас спою? Новую песню про Алку на пляжу". И следом: "Бей их, Котя! Ты цыгана бери, а я — шопоголичку!"

— Что же вы, гражданка, воду тут мутите, органы правопорядка в заблуждение вводите? — гневно спросил полицейский Стеллу.

— На порядочных людей нападаете и соседям отдыхать мешаете? — скопировала его взгляд и тон баба Дуся, — Хулиганка!

— Они не отдают нашу жилплощадь! — пожаловалась Стелла.

— Какую вашу жилплощадь? В Лысых Горах Саратовской области, где вы прописаны? — спросил полицейский, — В общем так, я передаю мировому судье протокол о мелком хулиганстве гражданки Волдырёвой Стеллы Леопольдовны. И предупреждаю — при поступлении новых жалоб на ваши хулиганские действия, как рецидив, дело будет уже уголовное.

— Рецидивистка, — ахнула баба Дуся, — Костенька, ты на ком жениться собрался? Она же тебя по кривой дорожке направит, под статью подведёт! С Таисьей-то всяко лучше, небось, жилось, и зачем ты только тогда рыжую шалаву сюда привёл, супружеское ложе осквернил? Таисья ни на неё, ни на тебя за это не напала и даже не вопила на весь дом, как эта оглашенная.

На этих словах Зуев не выдержал и рванул к выходу. Стелла побежала за ним. Полицейский дал нам подписать протокол и чинно удалился. За ним ушла и баба Дуся, до краёв наполнив себя впечатлениями и темами для пересудов с Ивановной.

— Часто у вас такие события происходят? — спросил Клиффорд, когда наступила тишина.

— Никогда такого не было, — ответила я, — Но зарекаться на будущее всё-таки не стоит.

Я вдруг зевнула. Несмотря на бодрящие события, ночное время требовало отдыха. Предстояло решить один деликатный вопрос — где постелить будущему мужу. Можно было вынуть подушки из кресел и сложить их у стены вытянутой дорожкой.

— Что ты делаешь? — спросил Клиффорд.

— А на что это похоже? — спросила я, не оборачиваясь. Почему-то смотреть в его глаза сейчас было неловко.

— На то, что ты собираешься определить мне место для сна на полу.

— Так и есть, вообще-то.

— Нет, дорогая, — мягко, но категорично сказал он, подойдя сзади вплотную и дыша мне в затылок, — С этого времени спать мы будем вместе.

И поцеловал. В шею. А потом продолжил поцелуи цепочкой. И я не нашла в себе сил на возражения, пришлось раскладывать диван.

На следующее утро мы подали заявления в ЗАГС. В своём я указала, что желаю принять фамилию мужа. Практика показала, что эта фамилия может быть полезной в нашем нецивилизованном мире, ею удобно отпугивать враждебно настроенных граждан.

Потом Клиффорд проводил меня на работу в мебельный магазин и познакомился с некоторыми моими коллегами. Больше всех ему обрадовался Сашка, известный в определённых виртуальных кругах как Мёртвый Душ. Сашка часто выходил в сеть со своего телефона, даже для того, чтобы перекинуться написанным словом с коллегой, находящимся за стенкой, поэтому его ник был всем нам знаком.

— Душик никак не может собрать диваны, которые вчера поступили, — томно сообщила продавщица Соня.

— Там инструкция какая-то неправильная, — оправдывался Сашка, — мне помощь нужна, чтобы собрать все эти планочки-реечки-брусочки.

Клиффорд сказал, что будет рад получить возможность обучения чему-то новому и пошёл помогать собирать диван по инструкции, а я занялась своими служебными обязанностями по расправке подушек. По окончании я заглянула в цех по сборке мебели. Душик с Клиффордом сидели над аккуратно разложенными деревяшками и периодически кто-то из них брал одну, приставлял к другой, а потом со вздохом клал на прежнее место.

— Видимо, мы неверно истолковали указания, — сказал Клиффорд, тыча пальцем в листок со схемой.