Капкан для лисы (СИ) - Малинина Александра. Страница 48

Рыжая, до сей поры с любопытством за нами наблюдавшая, решила тоже выступить:

— Эй! Прекратите в меня пальцами тыкать! И называть полудохлой! Сначала он, теперь ты… неприятно, знаете ли.

Посверлив взглядом рыжую, я решила, что с ней разберусь позже:

— Когда ты вернулся?

— Вчера вечером. А ты что, беспокоилась за меня?

— Нет, надеялась, что ты уехал с концами, — отрезала я и взглянула на часы: мое опоздание успело уверенно перевалить за час. Родственники этого не одобрят.

— Врешь, — заявил этот гад.

Пока я подумывала, что бы такого ему ответить, взгляд мой уперся в рыжую: не оставлять же ее в квартире в полном одиночестве? Разбираться, какого черта Вишневский притащил ее ко мне, не было времени, я махнула ей рукой, предлагая следовать за мной:

— Идем, подберем тебе что-нибудь поярче. Поедешь с нами.

— Только не начинай делать добрые дела, дорогая. У тебя нет практики, — бросил мне в след Андрей.

— Вот же козел! Как он меня раздражает… — процедила рыжая, когда мы скрылись в гардеробной, и я с энтузиазмом кивнула, моментально проникнувшись симпатией к девице.

Платье мы подобрали, благо у меня их не меньше сотни, и уложились в рекордные пятнадцать минут. Оставив рыжую в одиночестве выбирать обувь, я присоединилась к Вишневскому: он попивал Ромкин коньяк и выглядел довольным. Правда, как только я появилась, пират сдвинул брови.

— Ты же собирался доставить нас? — упрекнула я, кивнув на алкоголь.

— Слушай, я…

— Я хотела… — одновременно с ним произнесла я, и Андрей кивнул, предлагая продолжить, — Хотела спросить: ты знаешь, что убил Анну, не так ли?

Он поморщился:

— Сентябрина…

— Это был отец, да? — жалко поинтересовалась я, — Опять отец, больше некому. Он знал, что она — засланный казачок, он всегда все знает. Знает и быстро решает всякого рода проблемы…

«Интересно, почему ты еще жив» — подумала я уже про себя. И почему он разрешил мне во всем этом покопаться? Эти мысли мучали меня много дней, но ответа я так и не нашла.

— Эй, — он протянул руку и положил ее мне на плечо, — Я до конца не уверен, что это он, ясно? Так что рано вешать нос. И, кстати… — его голос резко изменился, появились знакомые насмешливые нотки, — Помнишь о нашем маленьком уговоре?

— Нет!

— Вот тебе мое условие: никаких контактов с блондином.

— Что за чушь?! — возмутилась я, в основном от абсурдности его условия, скидывая с себя его руку.

— Никаких встреч, никаких разговоров, ничего. Так будет лучше, принцесса.

Я смотрела на него во все глаза, пытаясь осмыслить только что сказанное. Он спокойно встретил мой взгляд и даже подмигнул.

— Лучше для кого?!

— Для всех. Я не хочу, чтобы ты к нему лезла, это понятно?

— Ты псих.

Вишневский усмехнулся:

— Только в твоем воображении.

— Андрей, потрудись объяснить…

— Такого уговора у нас не было, звезда моя. Я говорю — ты делаешь, без вопросов и ценных комментариев.

Вот так всегда с ним: только начинаешь хоть немного проникаться симпатией (самую малость, и то под большим вопросом), он сразу выкидывает что-то подобное. И самое интересное: лезть к Макару, как выразился Вишневский, я и не собиралась. До сего момента. Теперь же мне стало интересно: что затевают окружающие меня мужчины?!

— Скрепим наше соглашение поцелуем? У нас это неплохо получалось в прошлом, — продолжил Андрей с пиратской ухмылкой.

— Я готова! — сообщила рыжая, появляясь из гардеробной в моем платье изумрудного цвета и избавив меня от необходимости отвечать. Я окинула ее быстрым взглядом: рыжая и зеленый — беспроигрышный вариант, да и вообще, она довольно недурна собой.

Мы не без труда забрались в пиратский пикап (мне то было полегче, раз я высокая, а вот рыжая была чуть выше колеса, пришлось ее подсадить). Всю дорогу она высказывалась насчет дурацкой идеи покупки такого чуда машиностроения, а я с энтузиазмом ее поддерживала, рекомендуя разжиться трапом. Добрались мы в рекордные сроки, ну или мне так показалось: мы настолько увлеклись, что даже не заметили, как Вишневский нас покинул и потрусил в сторону дома. Даже не помог выбраться из его монстра, пришлось добывать конопатую пигалицу самостоятельно. В общем, к дому мы подъехали практически лучшими подругами, так я ее и представила дорогим родственникам.

Мама сжала ее в объятьях (кто бы сомневался!), Март попытался последовать ее примеру, но получил от меня тычок и ограничился рукопожатием. Папуля сообщил, что ему «приятно познакомиться», Вишневский скривился, к рыжей особо добрых чувств не питая. Макар же, чье присутствие в нашем доме стало практически нормой, сдержанно кивнул, сверля меня взглядом. Парень явно хотел поговорить, но под надзором Вишневского я его призыв проигнорировала. В общем, у нас все как всегда — нет места для скуки. Через полчаса подъехал Ромка, в этом году он согласился к нам присоединиться, как он выразился, исключительно из больших и светлых чувств ко мне, за что я была ему благодарна.

Сидя за столом, я рассуждала, сколько всего способен принести с собой всего лишь один год: всего лишь 365 дней назад мы собирались за этим столом вшестером (мамина подруга и наша бабуля присоединились, тот еще был вечерок: бабка могла запросто дать сто очков вперед каждому из нас), а теперь народу куда больше. Я смотрела на отца, который предположительно причастен к смерти Анны; на Макара, который не может не догадываться, но тоже сидит рядом и улыбается. На Вишневского, который готовит что-то нехорошее; на маму, которой до лампочки такого рода проблемы; на брата… И поняла, что находиться здесь сейчас не хочу.

Тихо поднявшись, я направилась к выходу, на ходу печатая сообщение Ромке. Подожду его на улице, а там… там посмотрим.

Его шагов я не услышала:

— Эй, куда ты собралась? Под речь президента обычно шампанское разливают, а не бегут из дома.

— Опять следишь за мной? — усмехнулась, останавливаясь на крыльце.

— Выпей, — он протянул мне фужер, — Ты слышишь? Один, два…

— Три…

Договорить я не успела, он притянул меня к себе за талию одной рукой. В ту же секунду фужер с шампанским полетел на землю, вторую руку он запустил мне в волосы и прижался губами к моим губам. Наш поцелуй мало отличался от предыдущего: грубый и безумный, мое шампанское тоже оказалось на крыльце, а мысли улетучились в неизвестном направлении. Понятия не имею, сколько времени прошло, но в себя меня привел грохот: соседи баловались салютом, еще одна ежегодная традиция. Бабахало как на войне, небо запестрило разноцветными огнями. Я смотрела на Вишневского, он на меня.

— Поехали отсюда, — наконец нарушил он тишину, хватая меня за руку. За руку, которую я с удовольствием протянула, не будем лукавить. В такие моменты мысли могут полностью отсутствовать.

— Хэй, вы уже видели салют? Майя предлагает выйти… — увидев наши «обрадованные» физиономии, рыжая осеклась.

— В другой раз… — угрожающе рыкнул Андрей.

— Знаешь что? А я за! — кивнула я с излишним энтузиазмом, говоря это скорее самой себе и делая шаг назад, на всякий случай.

— Придушить бы тебя на месте, ведьма, — процедил Андрей, обращаясь скорее всего к Ольге. Я не уверена, потому что смотрел он до сих пор на меня и рыжая вряд ли могла его слышать: на улице так грохотало, что приходилось повышать голос.

— Я чему-то помешала? — приглядываясь к нам, сощурилась рыжая, наверняка зная: помешала, еще как.

Слава богу, отвечать не пришлось: из дома повалили остальные родственники. Пришлось объяснить им, что мне стало дурно от выпитого шампанского. Ромка тут же обнял меня за плечи и повел вперед, что меня порадовало. Нас догнала рыжая и схватила меня под руку. На меня смотрела с интересом, но при Ромке помалкивала: положительно, мне нравится эта девица.

Ваня открыл для нас ворота: можно подумать, в калитку мы бы не прошли. Местные граждане собрались на небольшом пятачке в тупике нашей улицы. Летом это зеленая лужайка, окруженная деревьями, зимой же… просто пятачок с елкой посередине. Куда же сейчас без елки? Много лет здесь собирались делать каток, но отчего-то идея все никак не найдет исполнителя. Сейчас тут было что-то вроде праздника: все обнимались и поздравляли друг друга, толпясь вокруг мохнатой виновницы торжества. Пара человек горланили традиционную «Новый Год к нам мчится…», что было на мой взгляд неуместно: как-никак, он уже примчался. Да и вообще, представительные же люди… Мама быстро влилась в общий коллектив, так как всех здесь знала, папуля брел следом в компании вездесущего Макара. Брат с Вишневским куда-то пропали, может просто успели затеряться в толпе. Мы же просто пялились на салют и людей. Наше молчание нарушила Рыжая: