Роль для попаданки (СИ) - Снежная Марина. Страница 11

Предложив мне локоть и позволив опереться на него, Леонс неспешно двинулся следом за идущей впереди парочкой.

— Вы всех нас напугали, лирна Элисса, — вежливо сказал он. — Надеюсь, теперь болезнь окончательно отступила.

— Да, я чувствую себя отлично, — улыбнулась ему, глядя на безукоризненный профиль. Потом, решив, что если буду вести себя как прежняя Элисса, о расположении этого парня не стоит и мечтать, насмешливо добавила: — Хотя, сильно сомневаюсь, что кто-то и правда был обеспокоен моим состоянием.

Он сбился с шага и бросил на меня удивленный взгляд. Расправив спину и лукаво поглядывая на него, я пожала плечами.

— Ну, разве что вы. Слегка. Из врожденной доброты к ближнему.

Некоторое время Леонс пристально изучал меня, потом ухмыльнулся.

— А вы изменились! Как бы это кощунственно ни звучало, болезнь пошла вам на пользу.

— А может, я всегда была такой? — я подмигнула. — Просто умело притворялась.

— В таком случае в вас погибла гениальная лицедейка, — поддержал шутливую пикировку Леонс.

— Еще не погибла, — фыркнула я. — А вообще, почему бы и нет? Довольно занятное ремесло.

Лицедеями тут называли актеров, которые в этом мире в основном колесили по стране бродячими труппами. Хотя в городах были и постоянные театры. Особенно славился королевский, куда брали лишь лучших.

— Впрочем, — добавила я, прикусив на мгновение нижнюю губу, и нагло сплагиатила известное изречение* {(примечание: имеется в виду афоризм У.Шекспира: «Весь мир театр, а люди в нем актеры»)}, слегка его перефразировав: — весь наш мир в какой-то мере тоже подмостки, на которых каждый играет свою роль.

— Меткое замечание, — задумчиво сказал солнечный мальчик, поглядывая на меня со все большим интересом. — Но для чего это лично вам? Притворяться перед собственной родней тем, кем вы не являетесь?

— Легче изобразить из себя того, кем тебя хотят видеть. Особенно если ты сирота и полностью зависишь от людей, которым, по сути, на тебя плевать. А то и хуже! Кто желает сделать тебя лишь орудием в собственных целях.

Леоне помрачнел.

— Да, ваши родственники порой ведут себя по отношению к вам не лучшим образом. Мне жаль!

— То, что нас не убивает, делает сильнее, — блеснула я очередной остротой из собственного мира.

Леоне опять вскинул брови и одобрительно хмыкнул:

— Вы не устаете поражать, лирна Элисса! Жаль, что раньше вы не считали меня достойным доверия и не говорили начистоту.

— Ну, после того как вы спасли мне жизнь, я посчитала это возможным. Я и правда вам очень благодарна, лирн Леоне. И была бы рада узнать вас получше. Если, конечно, сами того захотите.

— Буду счастлив!

Хотелось надеяться, что он говорит искренне.

Заметила, что Крысеныш то и дело озирается и бросает на нас хмурые взгляды. С трудом подавляла совсем уж детский порыв показать ему язык и продолжала общаться с более приятным объектом:

— Вы ведь тоже сирота, лирн Леонс?

— Можно просто по имени и на «ты», — тут же предложил парень.

— Тогда и меня можешь звать Элиссой. Без всяких титулов, — улыбнулась в ответ.

Он же задумчиво сказал:

— Да, ты права насчет того, что в этом мы похожи. Свою мать я не знал. Отец ничего о ней не рассказывал, несмотря на все мои просьбы. Он вообще довольно замкнутый человек и откровенничать не любит. Или, быть может, пережитые потери его таким сделали. Другие мои родственники по тем или иным причинам погибли, в том числе его младшая сестра, с которой они были близки. Ну, и моя мать тоже, думаю, умерла, раз он воспитывал меня один. Впрочем, воспитывал — это громко сказано. Когда мне исполнилось три года, он принес вассальную клятву ардару Нартрану и переехал в его поместье. Сначала был одним из командиров его военных отрядов, потом возглавил личную охрану. Меня же отдали в свиту наследника. Дамиен всего на год меня старше, так что с малых лет мы росли вместе. Отец учил нас обоих воинскому мастерству, но в остальное время я почти с ним не общался. Так что моей семьей в определенной степени стала семья Нартранов.

— Ард Дамиен не кажется мне образцом добродетелей, — осторожно сказала, желая прощупать почву. — Наверное, нелегко было постоянно находиться с ним рядом.

— Всякое бывало, — неохотно признал Леонс. — Скажем так, Дамиен по-своему привязан ко мне, относится как к брату. Но уж слишком в нем сильно стремление во всем превосходить.

— Хочешь сказать, что если ты делал в чем-то большие успехи, он проявлял недовольство?

Он усмехнулся.

— Можно и так сказать.

— И ты предпочитаешь уступать ему, чтобы не провоцировать конфликт?

— В этом мы с тобой отличаемся, — возразил Леонс. — Если Дамиен желает видеть во мне не только вассала, но и друга, то должен принимать меня таким, какой я есть. Когда у нас в первый раз возник конфликт на этой почве, я сообщил, что покину владения Нартранов, даже если отец будет против. Сказал, что желаю быть воином, а не лизоблюдом и подхалимом.

— И что ответил Кры… то есть Дамиен? — поспешно исправилась я.

— Я уже говорил, что он все-таки ко мне привязан. Так что с тех пор, даже если чем-то недоволен, предпочитает не бравировать своим положением. Не хочет потерять друга.

— А он тебе и правда друг?

— Хочется надеяться, — пожал плечами Леонс. — И он не так плох, как тебе кажется. Просто избалован и с раннего детства был окружен людьми, внушающими ему, насколько он выше прочих. В подобных условиях трудно не приобрести некоторую заносчивость.

С такой точки зрения я на ситуацию не смотрела, и все же что-то мне подсказывало, что Леонс несколько идеализирует друга. Хочет видеть в нем не только плохое, но и хорошее. Как по мне, Крысеныш — злобная и завистливая тварь! И то, что не пожелал отпускать от себя Леонса, скорее, обычный расчет. Где еще он найдет такого благородного и верного друга, к тому же, как я поняла, неплохого воина? Подобными людьми не разбрасываются! Теми, кто рядом не потому, что может получить от тебя какие-то блага, но перейдет на другую сторону, стоит ветру поменяться. А теми, кто останется преданным несмотря ни на что. Рано или поздно Леонсу придется разочароваться, и остается надеяться, что удар окажется не слишком силен.

— В Академию Альдарил, насколько поняла, ты отправишься с ним?

— Да. Отец посчитал это правильным.

— Но ведь дар у тебя проснулся раньше?

— Так и есть, — отозвался Леонс. — Полтора года назад.

— И ты мог бы уже давно учиться в Академии?

— Отец с детства внушал мне, что долг — прежде всего. А мой долг — служить своему сюзерену. Он хочет, чтобы я занял при Дамиене то же место, какое он сам при старом ардаре Нартране.

— А ты сам чего хочешь?

Некоторое время он молчал, обдумывая мои слова, потом улыбнулся.

— Знаешь, я как-то не задумывался об этом раньше.

— Так задумайся, пока не поздно! Ты вовсе не обязан жить по указке отца. В Академии у тебя будет время лучше узнать себя и то, чего хочешь от жизни.

В этот момент послышался раздраженный голос Дамиена:

— Мы собираемся к павильону. Леонс, ты чего отстал?

— Мы следуем за вами по пятам, — откликнулся тот, насмешливо изогнув брови. — К павильону, так к павильону. Ты что, сегодня не с той ноги встал?

Дамиен что-то пробурчал и ускорил шаг, волоча за собой явно растерянную Беатрису.

— Что это с ним? — спросила я.

— Понятия не имею, — пожал плечами Леоне. — Он сегодня с утра какой-то странный.

Я обеспокоенно смотрела вслед нервно шагающему впереди Дамиену, порой злобно озирающемуся на нас. И мысли мелькали неутешительные. Подобные взгляды были слишком хорошо мне знакомы по прошлой жизни. Помню, как Артур и Денис — мои университетские поклонники — точно так же смотрели друг на друга, стоило мне появиться поблизости. Не хватало еще, чтобы Крысеныш пополнил эту когорту! Хотя, может, его поведение объясняется чем-то другим? Злится, что из-за меня сегодня остался неудовлетворенным? Мысленно усмехнулась. Поделом ему! Пусть вон кузину лучше обхаживает. Она из кожи вон лезет, чтобы обратить на себя его внимание.