В плену страсти - Драйер Эйлин. Страница 37

Старый Джордж прав. Он должен помнить, кто он такой: мерзкий предатель… шотландское животное… мертвый или живой…

Фергусон трижды прочитал статью, словно ее содержание могло измениться и выяснилось бы, что его больше не ищут. Свободный человек, который может наслаждаться… чем? Что бы ни случилось, он должен скоро уехать, прежде чем станет еще больше зависеть от звука шагов Сары Кларк, входящей в дверь подвала. Прежде чем он окончательно забудет об обязанностях, которые ждут его в реальном мире.

– Джордж, – сказал он, сжимая газету в руке, – поможешь мне составить план побега?

Он просто должен рассказать об этом Саре, когда она придет вечером. Он должен уйти от нее, зная, что больше никогда ее не увидит. Зная, что у него нет на это права.

Восемь дней… Йен знал Сару восемь дней, однако мысль о расставании с ней стала пыткой, а цена за знакомство оказалась куда выше, чем он мог предположить. Всего за неделю она заставила его усомниться в будущем, которое он так тщательно спланировал.

Йен ставил перед собой такие высокие цели, давал такие обещания, которые он должен был выполнить, что заключенную им сделку он счел очень выгодной. В конце концов у него появится шанс дать голос людям, голодающим, бездомным, осиротевшим, всеми брошенным. Солдатам с нищенскими сумами, которых оставили на углах улиц в военной форме с пустыми рукавами или штанинами. Он сможет обратиться к тем двум голодающим девочкам, чего не смог сделать раньше.

Он должен сделать это ради них. Должен им всем, и Йен дал тайную клятву расплатиться со своими долгами. И разве подходящая жена и сытая привилегированная жизнь – слишком высокая цена за это? До тех пор пока Йен не оказался позади курятника Сары Кларк, он никогда не задавал себе этого вопроса.

Курятники…

Фергусон поднял голову. Что за дьявольщина? Он услышал цыплят. Паникующих, хлопающих крыльями, испуганно кричащих. Пробравшись сквозь кусты, загораживающие вход в подвал, Йен забрался на край газона.

Было совсем темно, лишь месяц висел низко над морем. Небо опять стало чистым благодаря восточному ветру, из-за которого он и услышал цыплят. Впрочем, они шумят так сильно, что их наверняка слышно даже в Лондоне. Двигаясь вперед так, чтобы его не было видно из дома, Йен прошел вдоль садовой стены к курятнику. С лисой в курятнике он справится, а вот если его заметят, это будет непоправимо.

Ему не стоило беспокоиться. Фергусон услышал, как хлопнула дверь, а затем раздал голос Сары:

– Оставайся тут, Пег! Беру лису на себя.

Йен невольно улыбнулся. Одетая в неуместное для такого дела светлое обеденное платье, светящееся во тьме, как призрак, она совсем не походила на солдата, маршируя к курятнику по огороду. Йен услышал, как щелкнул предохранитель ружья, когда Сара приблизилась курятнику. Распахнув со скрежетом дверь, Сара, нагнув голову, вошла в низкий сарай. Вместо того, чтобы побежать к ней, он ждал, радуясь тому, что может побыть зрителем.

Выстрел нарушил молчаливую тьму. Йен кивнул. Умница!

Куры раскудахтались еще сильнее, козы заблеяли. Йен подумывал о том, чтобы подойти ближе. Ему хотелось увидеть торжествующее выражение на лице Сары, когда она выйдет из курятника.

Но она не выходила. А потом… Йен наклонил голову. Судя по звукам, там, похоже, началась драка. Волосы у него на затылке встали дыбом. Что-то не так. Инстинкт никогда не подводил Йена. Он побежал.

Он был по меньшей мере в сотне ярдов от курятника, когда дверь распахнулась. Йен с облегчением остановился. И едва громко не поздравил Сару с тем, как отважно она вступилась за своих цыплят. А потом он увидел ее и упал прямо на землю. Сара была не одна. Какой-то мужчина, зажимая ей рот рукой, волок ее из курятника.

Святой Господь! Йен застыл на месте. Саре не поможет, если он с криками выбежит им навстречу. Фергусон приготовился к бою – затаил дыхание и постарался успокоиться. Сосредоточил свое внимание на Саре. Она сопротивлялась. Он видел, как она споткнулась. Видел, как мужчина волок ее по булыжнику, как мешок с зерном, несмотря на то что она царапалась и пыталась бить его ногами и руками. Ее чудесное светлое платье было испорчено. Нападавший дернул ее за волосы, и они рассыпались у нее по плечам. Йен оценил расстояние, время, свои возможности.

А потом она… заскулила. Сара, смело встречавшая сюрпризы, солдат и мятежников, выдала свой ужас. Ярость подхватила Йена, как волны прилива. Боевое безумие охватило его. Этот косоглазый трусливый ублюдок не переживет ночи!..

Поспешив, Йен подкрался ближе, держась в глубокой тени у стены конюшни. Он разглядел красный цвет военного мундира.

Черт возьми! Солдат! Возможно, один из тех полуголодных парней, которых он видел на днях. Сара изо всех сил вырывалась из его рук. Йен несколько раз услышал ворчание или ругань, когда ее локоть или нога прикасались к нему. «Молодец, детка, – подумал Йен, чувствуя, как привкус страха наполняет его рот. – Сопротивляйся, пока я не доберусь до вас». Он подождал всего лишь до того мгновения, пока они не приблизились к лесу. А потом, низко пригнувшись, ступая тихо, как смерть, Йен бросился за ними. Лунный свет блеснул на стали в руке мужчины. Нож! Фергусон понимал, что у него мало времени. В сотне ярдов впереди была небольшая поляна. Йен чувствовал, что солдат направляется туда, где у него будет место и не будет свидетелей. И для Йена это было бы лучше. У него появилось бы больше пространства для действий. Изменив направление, он побежал быстрее.

– Ничего личного, мисс, – услышал Йен голос нападавшего. Тот говорил почти спокойным тоном. – Я привез послание, вот и все. Цыплята нужны были лишь для отвода глаз, чтобы привлечь ваше внимание.

В ответ Сара пнула его по голени. Не сводя глаз с полного паники лица Сары, Йен пробирался между деревьями, как индеец.

Похоже, Сара тоже понимала, что они направляются на эту поляну. Чем ближе к ней они были, тем сильнее она сопротивлялась, несмотря на то что на ее шее появилась кровавая дорожка от кончика его ножа. Йен почти чувствовал запах ее ужаса.

Мерзавец с физиономией ласки, похитивший ее, заулыбался.

– Давай, девочка, сопротивляйся, – проговорил он. – Мне нравятся живые девчонки. Это придает огонька, так и знай.

Йен слышал, как стучит в ушах его собственное сердце, его ладони вспотели. Он всю жизнь провел в битвах. Однако он не помнил, чтобы когда-нибудь так боялся. Зато он видел, что вытворяют солдаты, ощутившие свободу. И он не мог допустить, чтобы это случилось с Сарой. Он не позволит.

А потом этот подлец совершил ошибку. Они только что вышли на поляну. Йену до них оставалось всего несколько ярдов. Сара снова ударила нападавшего. На этот раз солдат схватил ее за волосы и прижал к себе спиной. Йен мог разглядеть в темноте ее белки.

– Вот так, – медленно проговорил солдат, проводя плоской частью лезвия по щеке Сары. – У нас тут смерть за все в ответе, маленькая проказница. Сделай меня счастливым и останешься в живых.

Сара ответила негодяю, ударив его в нос затылком. Мужчина выругался. Она забрыкалась. Он развернул ее и с такой силой толкнул в грудь, что она отлетела к другому краю поляны и ударилась о дерево. Сара попыталась встать, но солдат оказался проворнее. Снова схватив Сару, он бросил ее на землю и уселся на нее.

Сара попыталась ткнуть пальцами ему в глаза. Солдат сжал ей горло одной рукой и приготовился другой полоснуть ее по лицу ножом. Выскочив на бешеной скорости на поляну, Йен издал боевой клич горца.

Сара дико закричала. Солдат оглянулся, раскрыв рот. Мощный, как слон, Йен бросился вперед плечом. Солдат вскочил. Сара откатилась в сторону в то мгновение, когда Йен ударил солдата. Раздался хруст, и они столкнулись.

– Любишь пугать женщин, да, замухрышка? – прорычал Йен, ударяя кулаком лицо без подбородка. – Посмотрим, как ты справишься со мной!..

Солдат больше не смеялся. Он бился как уличный головорез. Он пытался выколоть Йену глаза, перерезать сухожилия у него на локтях и даже на тыльной части колен. Наконец он даже попытался убежать. Йен не дал ему выполнить ничего из задуманного. Он привык драться на тех же улицах и был так же безжалостен, поэтому он молотил кулаками физиономию мерзавца то тех пор, пока она не превратилась в кровавое месиво. Дело кончилось тем, что Йен уселся на этого маленького солдата, а тот молил его остановиться. Но Фергусон не мог. Йен не помнил, чтобы хоть раз в жизни у него было такое дикое желание бить человека.