Отражение. Зеркало войны - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 5
Ну да.
Если женщина недостаточно хороша – это один вопрос. А если она слишком хороша? Поверьте, реакция будет совершенно разная.
Лера не стала исключением из этого правила.
– И ты…
– А что у нас может быть серьезного? Если вокруг такие красавицы, как вы?
Валерия закивала. Ну да, все понятно…
– А жениться Давид не хочет?
– Говорит, что еще бы пару лет погулял… а жениться – вы себе представляете, как Давид Асатиани – может жениться на мне?
Валерия не представляла. Это было пропечатано на глупой мордашке сотым шрифтом.
– А ты почему на это согласилась?
Мария-Элена пожала плечами.
– Да именно потому. У меня ни связей, ни чего-то другого, а работать надо. И после получения диплома – тоже.
Вот такие, товарно-денежные отношения Валерии были весьма понятны. А Мария-Элена не испытывала ни малейших угрызений совести за разглашенную тайну.
Во-первых, с нее никто не брал слова хранить договор в тайне.
Во-вторых, кто поверит этой крашеной дуре? Решат, что она из зависти наговаривает…
В-третьих, проблемы будут потом, а драка могла быть уже сейчас. С Давидом ей не жить, а с Лерой работать еще какое-то время. Лучше уж отступить и сохранить нормальные отношения в коллективе… условно нормальные.
Вот Женя успокоилась, еще эта рыжая кошка успокоится – и будет счастье.
– А-а…
– Кофе вам сварить?
– Свари…
Валерия получила чашку американо и удалилась. А Матильду вызвал Антон.
– Явилась?
– Добрый день, Антон Владимирович.
– Я же тебя на весь день отпустил?
– Я освободилась и решила прийти на работу.
– Все нормально?
– Да, вполне. Благодарю вас…
Антону Мария-Элена сказала, что ей надо сходить в поликлинику, сдать анализы. Есть такое слово – диспансеризация. Антон кивнул и отпустил. На всякий случай – на весь день, а то наша бесплатная медицина чревата громадными очередями.
Освободилась и освободилась.
– Нам сейчас Испания на почту напишет. Договор мне напечатай, я посмотрю…
– Хорошо.
По глазам было видно, что Антону хочется сказать что-то еще, но выбранный герцогессой образ не располагал к откровенности. Училка, только что без очков.
Мужчина махнул рукой и отпустил секретаршу.
И день покатился по накатанной.
Кстати, к вечеру Мария-Элена обратила внимание, что разбившегося зеркальца в мусорном ведре не оказалось.
Дома Матильда почесала Бесю, погладила пушистый животик и отправилась к соседке.
Кошку пришлось взять с собой, а то протестовала она так, что на площадке слышно было. Что за неуважение к маленькой кошечке? Хозяйка прийти не успела, а уже уходит! Кошмар!!! Кош-мур-р-р-р…
Варвара Васильевна была дома.
Матильда поздоровалась и была тут же приглашена на чашку чая. Тетя Варя отлично знала, что просто так девушка не придет. Некогда ей по гостям расхаживать.
После обязательного ритуала – три глотка чая, похвала варенью и вопросы о здоровье – Варвара Васильевна перешла к делу.
– Что случилось?
Матильда тоже не стала крутить.
– Я сегодня была в суде.
– И?
– Моя мать хочет подать на алименты.
– Вот сука!
Ругалась Варвара Васильевна редко, но метко. Матильда кивнула в подтверждение тезиса.
– Значит, ребенка бросила, черт-те куда умотала, а теперь ей алименты? Дрянь!
– Это еще не все.
Краткий пересказ судебного заседания с цитированием статей занял примерно полчаса. Варвара Васильевна слушала, потом подвела итог:
– Я поговорю с соседями. Список сделаем, возьмешь на нас на всех повестки… вот ведь дрянь эта Параша! И чего она лезет?
Матильда фыркнула.
– Я же Петюню бортанула…
– Еще б ты с ним, – фыркнула Варвара Васильевна и замерла, осененная СТРАШНОЙ МЫСЛЬЮ. – А Параша хотела?
– Ага…
– Твари, – коротко резюмировала соседка.
– Это-то понятно. Но как дальше быть?
– С соседями я поговорю. И ты еще поговоришь. Пиши ходатайства в суд, возьмешь повестки, мы их всех в блин раскатаем! Алименты! Да она тебе должна платить! Бросить ребенка, пятнадцать лет не появляться, даже больше… ТЬФУ!
Вечером Матильда подводила итоги.
В суде побывала. Плюс. Дело не закрыто, надо еще побороться. Минус. Валерию нейтрализовали. Плюс. Надолго ли? Минус. С соседями поговорила. С частью. Плюс.
Теперь ход за Прасковьей Ивановной. И Матильда не сомневалась, что та молчать не будет. Такой уж человек.
А еще надо в субботу сходить к Сереже в гости.
И с Давидом она едет на выходных… как-то быстро события развиваются?
– Ну и пусть, – шепнула Малена. – Я на корабле, у меня ничего интересного не происходит, так что будешь развлекаться за двоих.
Матильда не возражала.
Спа-а-ать…
Беся мурлыкнула, сворачиваясь клубочком так, чтобы хозяйка могла сразу же ее погладить.
Кошка не должна спать в кровати? Имейте мужество, скажите это кошке.
Глава 2
Когда разведчики донесли, что войско противника находится в паре часов ходьбы, Рид даже испытал облегчение.
Страшен не враг, а ожидание.
– Где? Сколько?
Разведчик прищурился, что-то прикидывая…
– Их там тысяч пять. И мне кажется, кагана с ними нет.
– Почему?
– Конской головы нет…
Рид кивнул. Понял. Перевел взгляд на Грейвса, тот кивком подтвердил слова своего человека. Мол, так и есть, если сказали, то сказали правду и только правду. Ребята проверенные, врать не станут. И в символике разбираются.
Если в войске присутствовал каган, то обязательно был и символ Степи. Золотая (или золоченая?) конская голова в натуральную величину. Ее торжественно несли рядом со знаменами родов. Нет символа – нет и кагана.
– А чьи знамена?
– Голова лисы.
– Род Шаврех, – опознал Рид. – Ясно… Перестроиться в каре! И шагом марш – вперед! [3]
Что такое каре?
Квадрат, образованный живыми людьми. И эти люди маршируют плечом к плечу, двигаясь, как одно живое существо. В центре каре находятся орудия и обоз. Быстро таким образом не пошагаешь, а остаться на территории противника без продовольствия, без запаса самого необходимого, без кузнечного инструмента, без… Врагу не пожелаешь.
Люди идут в несколько шеренг. Пехотинец, который несет боковой щит. Копейщик с небольшим круглым щитом на руке. Пехотинец, несущий еще один щит – над головами соседей. Арбалетчик.
Левую колонну повел Шерс Астани, правую – Симон Ларсон. Люди Сашана Риваля заняли позиции спереди и сзади. Арбалетчики Аллеса Рангора действовали четко, и гвардейцы не отставали. Дядюшка Стив смотрел таким взглядом, что самые чванные быстро распределялись по местам, среди пехотинцев.
Не время знатностью меряться.
Люди Дарана и Эльтца что-то спешно натягивали на обозные телеги. Рид пригляделся – нечто вроде войлока, кожи, какая-то пропитка, от зажигательных стрел…
Это они правильно, это к месту.
Сами инженеры и обозники укрылись в телегах, как могли. Если степняки рядом, пользы от них будет немного – не вояки. Но на своем месте хороши.
Рид оценил построение хозяйским взглядом. Ну что – пока неплохо, идут ровно, строй держат, как оно окажется под обстрелом – пока неясно. Но это можно проверить только одним путем.
Тактику степняков они примерно знали. Оставалось ждать атаки.
Видимо, у степняков тоже была разведка, потому что не прошло и часа…
Два часа – пешему. А вот коннику, да на резвом коне, куда как сподручнее, так что и часа не прошло.
Дикий клич раздался внезапно.
– Аи-и-и-и-и-и!!!
И со всех сторон хлынула живая волна.
Как это выглядит? Когда степняков не просто много, их ОЧЕНЬ много, когда от стрел чернеет небо, когда они мчатся в строю прямо на тебя и готовы стоптать своими конями… Когда орут свой боевой клич, пусть вразнобой, но всем слышится в нем одно и то же слово.