Терпкий запах тиса (СИ) - Жилло Анна. Страница 46

И вдруг я поняла: именно моя ненависть погубит все. Я снова и снова, вопреки известному выражению, пыталась войти в одну и ту же воду. Но я была другой — и поэтому события разворачивались по-другому. Чтобы вернуть все, нужно было думать и чувствовать, как та пятнадцатилетняя девчонка. Но как, как я могла снова прочувствовать то, чего давно уже нет? Да, я помнила свои ощущения и мысли в тот момент, но как погрузиться в них снова, пережить так, словно никогда до этого их не испытывала?

И тут я наконец вспомнила!

Запах! Сколько раз со мной было такое — почувствовав какой-то знакомый запах, я не просто вспоминала события из прошлого, но мгновенно проживала их снова. Вот что было, когда я попала в прошлое впервые, и чего не было потом.

Я протянула руку, сорвала несколько тисовых хвоинок, растерла их в пальцах.

Да, я и так уже была в прошлом, но этому прошлому недоставало… объемности. Я была не внутри него, а словно на поверхности плоской картинки с эффектом 3D. Но терпкий запах мокрой хвои сделал свое дело — он забросил меня в глубину этой картинки.

Мое сознание тридцатипятилетней женщины словно ушло куда-то. Я снова была девятиклассницей. И не только внешне. Я была глупо и безнадежно влюблена в одноклассника, несмотря ни на что. И отчаянье мое сейчас было вовсе не оттого, что от меня ушел муж, а оттого, что одноклассник этот никак не хочет воспринимать меня всерьез. Вот сейчас он поравняется со скамейкой, и я скажу, что люблю его. А там — будь что будет. Но в тот момент, когда он пробегал мимо, мой язык словно прирос к зубам. И я просто махнула ему рукой, с трудом сдерживая слезы…

Небо почернело, ветер гнул молодые деревья, раскаты грома раздавались совсем близко. Телефон в сумке надрывался.

— Мамонт, ну ты где? — возмущенно спросил Петька. — Сказала, что на час всего на работу, и пропала. Самолет в девять, а у тебя ничего не собрано. Папа тебе звонил, а ты трубку не берешь.

Мне хотелось петь, плясать и прыгать — от радости и облегчения. Ощущение было, словно я сдала тяжелейший экзамен. А еще — как будто лопнул долго созревавший нарыв. Я забуду все это, как страшный сон!

— Никак было не уйти. Все, Петь, уже в машине, выезжаю.

Я шла к аллее, когда что-то заставило меня обернуться. Скамейка на тропинке исчезла. Словно и не было никогда.

Ливень был совсем близко, и я заторопилась к выходу. Первые крупные капли упали, когда я подошла к переходу через Кузнецовскую.

— Лера? — услышала я за спиной и похолодела. — Это ты?

Если бы я не видела его всего неделю назад, подумала бы, что он здорово изменился за те годы, которые прошли с нашей последней встречи. Еще больше похудел и ссутулился, на лице появились некрасивые складки, волосы поредели, в них пробилась седина. Зато джемпер — все так же наброшен на плечи, и рукава завязаны на груди.

— Извините, вы обознались, — сказала я и пошла через дорогу к Жорику.

Едва я успела захлопнуть дверцу, снаружи опустился занавес дождя. Последняя гроза этого лета на аплодисменты не скупилась. Но на этот раз я не стала ждать, когда прояснится, потихоньку поехала, подпевая песням по радио.

У нас на севере небо хмурилось, но, похоже, дождь свернул в другую сторону. Я поставила машину на стоянку — рядом с Прелестью. Сорвала у парадной с куста розовую кисть, пахнущую мороженым и ликером. С трудом дождалась лифт.

— Мамонт, ты ничего не купила? — выскочили в прихожую двойняшки. — В холодильнике мышь повесилась.

— Забыла, — кивнула я сконфуженно. — Держите деньги, сгоняйте быстренько.

Вадим стоял чуть поодаль, глядя на меня с притворным негодованием.

— Трудоголик несчастный! — сказал он, когда дверь за мальчишками закрылась. — Надо было тебе не звонить и уехать без тебя.

Я подошла к нему, обняла, прижалась крепко-крепко.

— Я тебя очень сильно люблю.

Вадим посмотрел на меня удивленно, потом растянул складки на моем платье, плотно обтянув тканью талию.

— Слушай, может, ну ее на фиг, Испанию эту? Давай отправим пацанов обратно на дачу и будем весь отпуск делать девочку? В том месяце не получилось, попробуем снова.

— А что нам помешает в Испании? Парней на пляж, а сами…

Он заставил меня замолчать поцелуем, руки пробрались под платье.

— У нас есть пятнадцать минут прямо сейчас…

Вечером, когда мы уже сидели в самолете — мы вдвоем, двойняшки через проход, — я вдруг заметила в выражении лица Вадима что-то такое… неуловимо похожее на тающий запах тиса.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросила я.

Он вздохнул, со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Хотел после отпуска. Чтобы не расстраивать. Все-таки твоя лучшая подруга. Но раз уже ты догадалась…

Выслушав его, я достала телефон. Отправила Маринкин номер в черный список и удалила из записной книжки. А потом положила голову на плечо Вадима и закрыла глаза.

Эпилог

Я сидела на краю ванны и смотрела на телефон, в котором запустила таймер. Для подстраховки на пять минут, а не на три. Первый тест, между прочим, по цене бриллиантов, оказался бракованным, ни плюса, ни минуса так и не показал — вообще ничего. Поэтому я купила еще два, самых простых, картонных. Одна полоска или две полоски.

Задержки набежало уже пять дней. Такого у меня никогда не было, все всегда работало, как часы. Во всяком случае, на моей памяти. Потому что, как удалось выяснить обходными путями, в июле мы уже понадеялись зря. Тогда было четыре дня, видимо, после отмены таблеток. Все, что произошло в этой реальности между днем рождения и серединой августа, словно в черную дыру провалилось. Разумеется, только для меня. И приходилось это восстанавливать по крупицам.

Другую реальность я изо всех сил старалась забыть — как дурной кошмар. Хотя… и в ней было несколько очень даже… ммм… приятных моментов. Например, в ванной, когда Вадим вернулся из Таллина. Или наш ночной поход на речку. К сожалению, я не могла ему сказать: «А помнишь, как мы?..» Все это осталось чем-то вроде моих эротических фантазий.

— Лер, ну скоро? — Вадим поскребся в дверь.

— Не стой над душой! — рявкнула я, едва не свалившись от неожиданности в ванну. И едва сдержала смешок, вспомнив наши испанские «темные ночи».

Мы летели с пересадкой через Амстердам и в Барселоне оказались в четвертом часу утра. Плюс почти полтора часа трансфера в Бланес, где у нас был забронирован номер в мини-гостинице.

— Какого черта нас понесло в такую дыру? — спросила я, глядя в окно микроавтобуса на блеклый рассвет.

— Тебя надо спросить, — пожал плечами Вадим. — Ты выбирала.

Я прикусила язык, потому что произошло это все в том же временном провале. В другой реальности я просто купила тур «все включено» в Сан-Себастьян.

— Мамонт, ты сказала, что там двухкомнатный номер, бассейн и частный пляж, — вмешался сонный Пашка. — И народу немного.

— Частный пляж — это хорошо, — шепнул мне на ухо Вадим. — Можно будет не бояться отправлять их туда одних.

«Частный пляж» мы увидели сверху, когда автобус, сделав несколько витков по серпантину, подкатил к симпатичному трехэтажному дому. Это была узкая полоска песка между скалами, к которой надо было спускаться по крутой лестнице. Волны обрушивались на него с дикой яростью, несмотря на полное отсутствие ветра.

— Блин… — сказала я.

— Лера, кажется, мы попали, — пробормотал Вадим, когда улыбчивая девушка с ресепшена провела нас в номер на втором этаже.

Нет, номер был очень даже ничего. Большой, двухкомнатый, балкон с видом на море, а не на бассейн. Вот только проход из маленькой комнаты с двумя кроватями к ванной и кухонному уголку был через большую, где стояла двуспальная кровать.

— Жопа, — мрачно согласилась я, когда двойняшки утащили к себе свои чемоданы и закрыли дверь. — Они будут по полночи по очереди ходить то в туалет, то воды попить, то еще чего-нибудь. А откуда я знала? На фотках не видно было, что вот так все.