Простые смертные (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 4

— Побрить вас? — спросила она. Он изобразил несогласие, как мог. Со стороны это, наверное, выглядело или смешно, или жутко, но Энни не испугалась и не засмеялась. — Маску? Снять маску? Нет, нет, вы же видите, я умудрилась заразить вас даже с ней, а быть может, и раньше. Пока не просите. Мы с вами легко отделались.

Он хотел было сказать, что вчера она даже уже не подкашливала, но пока размышлял, стоит ли ему пытаться говорить, Энни поднялась.

— Вам придется меня подождать. Обещаю, что сегодня уделю вам куда больше времени.

Дверь закрылась. Он остался один.

Снейп размышлял: что случилось? Почему он не помнит о прошлом совсем ничего, не считая обрывков, все равно не вносящих никакой ясности? Кто пытался его убить, почему у него так болит горло, кто такая Энни, почему она так ловко управляется с ним? Как она его вытащила? Она не выглядела особенно сильной и не была рослой.

Он решил подождать и сквозь легкую дрему слышал, как Энни возится во дворе. Очнулся он от того, что она снимала с руки иглу.

— Вот так, — довольно сказала она. — Вам становится лучше. Только странно, что вы по-прежнему не можете говорить. Может быть, не хотите. Давайте попробуем.

Она поправила маску, обошла кровать и села на стул. Снейп отметил, что она изменилась — речь ее стала словно другой, но он готов был поклясться, что голос ее остался все тем же. Страх, вызванный в тот день, скорее всего, темнотой, сейчас отступил, и все, что испытывал Снейп, было любопытство.

— Скажите мне: «Добрый день, Энни».

Он собрался с силами.

— До… брый день.

— Энни.

— Энни.

Горло заболело. Снейп не мог понять, почему, ощущая, что оно было сплошной незаживающей раной.

— Прекрасно, — похвалила Энни. — Давайте еще.

Оно опять изобразил несогласие. Энни задумалась.

— Хорошо, — наконец сказала она, — я сейчас.

Отсутствовала она недолго и скоро вернулась, держа в одной руке среднего размера лист бумаги, прикрепленный к чему-то плотному, и карандаш. Другую руку она спрятала за спину и загадочно улыбалась.

— Говорите, — потребовала она. — Если будет совсем плохо, я дам вам вот этот планшет и карандаш.

— Расскажите мне, — попросил он, — обо мне.

Слова дались с усилием, но он был рад, что сейчас узнает о себе хоть что-то. Эта Энни, если верить ее словам, его знала в той, прошлой, потерянной жизни.

— Вас зовут Северус Снейп, — мягко ответила Энни. — Вы не помните?

Он хотел бы категорично помотать головой, но этой возможности был лишен.

— Красивое, благородное имя, — продолжала она. Ее глаза даже немного закатились от восторга. — Северус Снейп из рода Принц. Ваша мать была очень сильной волшебницей. Сильной и очень несчастной. Она вышла замуж… — Энни вздохнула, внимательно посмотрела на него. — За грязного маггла. Горького пьяницу. Он избивал ее за то, что она ведьма…

Снейп вспомнил свое видение, то самое, из недр шкафа, и то, как пьяный мужчина кричал на свою жену. Эвилин? Элен? Он не мог выговорить ни слова, только нетерпеливо тряс кистью руки и бессвязно хрипел. Энни опомнилась, подала ему планшет и карандаш.

«Как ее звали?» — коряво написал он и подумал, что вместо этого стоило бы уточнить насчет «волшебницы», но вряд ли Энни известны такие подробности о его жизни, однако она прочитала и понимающе покивала.

— Эйлин Принц.

Снейп выдохнул и вопросительно посмотрел на нее.

— Эйлин Принц. Да, я знаю, я знаю о вас практически все и даже больше. Знала ли я вас лично? К сожалению, нет. Я говорила об этом, но соглашусь, в это трудно поверить.

Снейп опять попросил планшет, но она не дала.

— Откуда я знаю вас — не так уж и важно. Я прожила рядом с вами всю жизнь… всю свою сознательную жизнь. Вы были перед моими глазами — суровый, неприступный. Принципиальный, не прощающий врагов, искренний, замкнутый. И бесконечно талантливый. Еще в школе вы переписали учебник и придумали много нового, того, чего не было до вас… Мне кажется, что вас очень любили, но боялись признаться вам в этом. Знаете, такие люди, как вы… на них смотрят с обожанием, как на божество. Но, возможно, дело было и в том, что вас окружали кичливые одноклассники, для которых вы были человеком второго сорта из-за вашего маггла-отца…

Ее ровная речь неожиданно привела его в ужас.

— Почему я ничего не помню?! — почти прокричал он и схватился обеими руками за трубу, под которой вспыхнуло горло.

— Неудивительно, если учесть, что с вами произошло, — холодно ответила Энни. — Под корсетом у вас сплошная кровавая рана. Я была вынуждена надеть его на вас, потому что боялась, что у вас просто отвалится голова. Думаю, у вас повреждены и пищевод, и связки, и кто знает, что еще. Я зашила вам раны, как смогла, и колю антибиотики, теперь нужно просто ждать, пока вам станет лучше.

«Но почему тогда я здесь?» — хотел было спросить он и подумал, что даже с учетом того, что его хотели убить, поведение Энни было странным.

— Тот, кто хотел вас убить, уже мертв. Но сторонники его на свободе, а один глупый мальчишка всем растрепал, что вы были на его стороне. — Энни не стала дожидаться вопросов, но возможно, у нее на все был готов ответ. — Не стоит наивно надеяться, что вам не захотят отомстить. Здесь вы в безопасности, за пределами этого дома — нет. Я не хочу потерять вас снова.

Она помолчала.

— Северус.

Снейп закрыл глаза. Ее голос, когда она произносила его имя, напоминал шипение змеи перед нападением.

— Вам несладко жилось. Вокруг вас были только тупые мальчишки с их шалостями, а вы… вам хотелось большего. Вы были заброшенным, несчастным ребенком в женской кофте. Ни с кем не играли, сидели в одиночестве. Мне больно, когда я думаю, сколько вам пришлось пережить, — Энни наклонилась и погладила его по руке, но смутилась, выпрямилась и очень серьезно сказала: — Но так было лучше, потому что потом появилась она.

Энни так и не вернула планшет и сейчас сжимала его так, будто собиралась разорвать и лист бумаги, и кусок картона в пластике одним движением.

— Мерзкая дрянь, эта гадина! Ее сестра, тупая безмозглая маггла, и та была лучше, честнее! Она не скрывала, что ненавидела вас, презирала, а эта… эта… эта дрянь, она с детства была сучкой!

Губы Энни затряслись, и Снейп понял — ее первый почти срыв тогда, при первом их разговоре, был не случаен.

— Сдохла, она сдохла! — завопила Энни, привстав. — Сдохла, торгуясь за жизнь своего пащенка! Вы просили у него за нее. Умоляли! Я видела, как вы плакали! Вы, тогда, из-за нее!

Снейп сжался, ожидая, что она ударит его. На последних бессвязных словах она вскочила, уронив при этом стул, вся красная, с безумным лицом, и замахнулась планшетом. Острый и твердый край мог нанести серьезную травму, и Снейп, как мог, отвернулся, защищая лицо: поднять руку он побоялся, чтобы не спровоцировать ее.

Но Энни будто обмякла, опустила руку, плечи ее тоже поникли, планшет глухо шлепнулся на пол.

— Вы не виноваты. Она опаивала вас, я уверена. Сначала использовала свои женские чары… знаете, есть такие малолетние шлюхи. Потом… о, она была неплоха в зельеварении! — Энни снова начала закипать, но задумалась, обернулась, поставила стул и села. — Знаете, Северус, если бы вы были честны, если бы прогнали ее — вы все сделали правильно! Она кокетничала с этим Поттером, ей нравилось его внимание, а вы… вы… Вам надо было прогнать ее прочь.

Она замолчала. Воспользовавшись паузой, Снейп протянул к ней ладонь. Но Энни только покачала головой.

— Вы решили, что докажете ей и всему миру, чего вы стоите. Вы отправились к самому могущественному волшебнику из всех, кого только видел свет, вы стали мастером зельеварения, вас уважали, и сам великий маг слушал вас. И он поверил вам, когда вы сообщили ему о пророчестве, ни на секунду не усомнился в вас. О, да! — глаза ее снова масляно заблестели. Снейп лежал неподвижно, как мумия, и мечтал слиться с кроватью. Он не мог понять, что его ужасает больше — экстаз Энни или ее истерика.