Ева (СИ) - Фрес Константин. Страница 48

Вот о чем говорили люди.

Лорд Вейдер не сел на императорский звездолет, и не покинул Риггель.

Наоборот, его сапог отпечатался на мертвом молодом лице императора.

Второе — это, разумеется, о силе лорда Вейдера.

Мало того, что Дарта Вейдера рассматривали, как талантливого полководца, так теперь и его самого можно было воспринимать как самого сильного человека в Галактике. Орден джедаев был уничтожен, и Вейдер был последним носителем подобного высокого уровня знаний о Силе.

Поговаривали так же, что молодой Люк Скайуокер хочет возродит Орден, и теперь многие с интересом ожидали того, что последует приглашения от Люка Вейдеру.

Будем править Галактикой как отец и сын…

Эта фраза тоже вспоминалась несколько раз, и то, что Совет вновь может оказаться в подчинении у Ордена… только у какого?

Первыми прибыли Лея и Люк.

Молодого джедая распирала гордость за отца, и еще больше он был горд им, когда Вейдер кинул на всеобщее обозрение сайбер юного ученика императора, а Ева показала сайбер императора. Она уложила его в тяжелый ларец из черного сплава, и сайбер смотрелся зловеще на глянцевой голубой ткани.

— Ты величайший из ситхов, отец! — благоговейно произнес Люк, ничуть не смущаясь присутствующих гостей. — Вероятно, в другой ситуации я счел бы великой честью учиться у тебя!

— Самые великие ситхи рождаются в боли и крови, — тяжело произнес Вейдер. — Я не хотел бы такой судьбы своим детям, пусть даже этот путь вел бы к величию.

Сайбер императора демонстрировали в зале для трансляций, наскоро приспособленном для переговоров с высокими гостями, за тем самым круглым столом, окруженном глубокими креслам. И на сей раз не только офицеры с Риггеля сидели вокруг него.

Вместе с Люком прибыли Акбар и Борск.

Кроме них, за этот же стол был приглашен и сам Вейдер.

Орландо испытывал по этому поводу самые противоречивые чувства.

Он ненавидел темного джедая самой лютой ненавистью. Ненавидел его за то, что тот сумел подняться и заслужить доверие Совета и его расположение за столь короткий срок, хотя, казалось, ничего для этого не делал.

И с другой стороны, Вайенс торжествовал, потому что и своей цели он достиг в максимально короткий срок. Наушники донесли ему, что Акбар готов повторить свое предложение ситху, прибавив еще кое-что, и Вейдер покинет Риггель.

«Кое-что» было очень весомым аргументом. Борск, чью проницательность теперь воспевали, не скупясь на комплименты, мертвой хваткой вцепился в это временное всеобщее доверие, и настаивал на том, чтобы Вейдера ввели в Совет.

И доводов противников Вейдера уже не было слышно. «А почему бы и нет?» — говорили люди.

Вейдер и император враги. При этом Вейдер очень опытный военачальник. И знаменитое «союзником может стать кто угодно» Борска было на слуху у всех.

То, что Вейдер согласился прийти на встречу с гостями, уже говорило о том, что и он положительно рассматривает свое союзничество с Альянсом.

И это внезапное возвышение Вейдера до тех высот, о каких Вайенс помышлял только в самых смелых своих мечтах, только добавляло ненависти к ситху.

За столом не было напряжения и неловкой тишины, как это бывает, когда встречаются противники. Наоборот, в воздухе витало какое-то будоражащее оживление, и Борск, сияя, усаживаясь в глубокое кресло, тот час же выпалил:

— Ну, покажите же мне сайбер императора! Не терпится взглянуть на оружие поверженного врага!

Ева поставила ларец на натертый до блеска стол и отстегнула крышку.

Рассматривая подаренную Еве вещицу, никто из мужчин почему-то не осмелился взять сайбер в руки. Казалось, сайбер был живым.

Даже Люк не осмелился прикоснуться к нему — но у того была своя причина. Посмотрев на сайбер императора, сверкающий призывно своим алым кровавым глазком, молодой джедай взглянул на темную фигуру молчащего отца, на его руку в черной перчатке, спокойно лежащую на столе, потом на Еву, небрежно подпихнувшую ларец на середину стола, и промолчал.

Кажется, Сила нашептала ему, что эти люди намного больше друг для друга, чем думают другие.

Борск торжествовал.

Для него этот сайбер был не только оружием побежденного императора — для него это был символ победы надо всеми его недоброжелателями в рядах Алянса.

Он поставил на Вейдера, и не прогадал.

В кулуарах здания Совета уже говорили о его прозорливости и дальновидности, а единичные голоса уже робко вворачивали слово «храбрость», применяемое по отношению к Борску.

Акбар переосторожничал со своим недоверием к Вейдеру, хотя это было очевидно — Вейдер никогда не перешел бы на сторону императора. Но означало ли это, что Вейдер перешел на сторону Альянса?

Впрочем, Акбару не дали дальше развивать эту мысль. Всем порядком надоела его излишняя мнительность и осторожность, граничащая с трусостью, так несвойственной Акбару. Как бы то ни было, а в данный момент действия Вейдера шли только во благо Альянсу

— Это великолепный трофей, лорд Вейдер! — произнес Борск, ловко избегая слов «сайбер величайшего из ситхов», так опрометчиво произнесенных Вайенсом. — Я могу только поздравить вас с вашей блестящей победой! Вы доказали, что ваша первая победа не была случайностью и закрепили за собой звание сильнейшего. А блестяще проведенная вами операция — это выше всяких похвал, выше! Имперские войска, не сумевшие отстоять своего императора, не сумевшие вернуть себе даже его тело — что может быть постыднее? Браво, браво!

— Вместе со мной операцией руководила майор Рейн, — произнес Вейдер. Он даже не глянул на Еву, и назвал ее имя так, словно разговор шел об одном из простых солдат. Но при упоминании имени женщины близнецы многозначительно переглянулись, и Лея попыталась скрыть торжествующую улыбку, склонив голову к плечу брата.

Это неприкрытое торжество Леи смутило Вайенса. Однажды он уже слышал, что дочь отчаянно ищет в Вейдере человека, и теперь многозначительные взгляды за столом только подтверждали, что она нашла то, что искала.

Связь Евы и Вейдера не осталась тайной для близнецов. Да еще этот сайбер, который боялись потрогать все, и который держала в руках Ева… Леди Ева Рейн, поправил себя Вайенс.

Потому что Ева нарочно для этого полуофициального приема надела светское платье длинное из темно-фиолетового и синего бархата, наглухо застегнуто до самого горла, приличествующее скорее для аристократки с Корусанта. Ее светлая льняная коса лежала на груди, перевитая серебряными цепочками, и Вайенс вновь недовольно поморщился. Эти серебряные нити раздражали его.

16. Вторая попытка (3)

Вайенс сидел, как на иголках.

— Майор Рейн недавно поступила в мое распоряжение, — вклинился он, — и была назначена на должность начальника охраны Риггеля. Ее сила и храбрость ни у кого не вызывают сомнений

— Леди Рейн! — Борск с величайшим почтением раскланялся с Евой. — Вы снова и снова подтверждаете звание лучшего офицера!

— Итак, император пал, — сухо подвел итог Акбар, — и имперцы деморализованы. Мы просто обязаны воспользоваться этой ситуацией и нанести удар в самое сердце империи. Я уже спрашивал раньше вас, лорд Вейдер, согласны ли вы принять командование эскадрильей Альянса, и сегодня я повторю этот вопрос, и уже с большей настойчивость. Решайтесь, лорд Вейдер. Вы противник империи. Так почему бы вам не стать союзником Альянса? В прошлый раз вы не ответили мне ничего вразумительного на мое предложение. Что вы ответите на него сегодня?

— Я отвечу на него положительно, — ответил Вейдер, глаза его ярко сверкнули. — С радостью.

А Вейдер снова почувствовал вкус крови, отметил про себя Вайенс. После того, как он снова побывал в небе, ничто не заставит его отказаться от этого снова.

Не укрылось от Вайенса и слишком явное желание покинуть Риггель. Нет, несмотря на совместный выигранный бой, несмотря на королевский подарок Вейдер не хотел оставаться рядом с Евой. Его словно жгло ее присутствие.