Ева (СИ) - Фрес Константин. Страница 81

— У меня нет приказа сопровождать вас, — не сдержавшись, рявкнул Вайенс, густо покраснев под ее взглядом. — Кроме того, вы правильно заметили: мне нужно быть с Альянсом, чтобы не вызвать ничьих подозрений. Поэтому я не могу отлучиться надолго. Так мы идем?

Видимо, ей и в голову не могло прийти, что шаттл, на который указывал Вайенс — это не один из кораблей сопровождения, а угнанный им корабль, и что на его борту находятся вовсе не имперцы, а летчики Альянса. Такую дерзость и вообразить было невозможно, и потому женщина-врач легко согласилась пойти с ним.

Вайенс, пропустив ее вперед себя, огляделся. В ангаре была суматоха, и, кажется, никто и не обратил на их разговор. Спроси сейчас хоть у кого из снующих туда-сюда офицеров, с кем и куда она ушла — и они не нашли бы, что ответить.

Но, едва ступив на борт шаттла, женщина поняла, что это ловушка. Увидев странную черную форму вместо привычной ее глазу имперской на окружающих ее людях, она вскрикнула и рванула было обратно, но Вайенс, вложив в удар всю свою ярость, пинком в живот откинул ее от выхода.

За его спиной торопливо задраили люки; черные летчики торопливо занимали свои места в кабине пилотов, оставив Вайенса один на один с его жертвой. Корабль чуть ощутимо дрогнул — это были запущены двигатели, — и Вайенс понял, что его план сработал. Шаттл с похищенной женщиной-врачом, не вызывая ничьих подозрений, вместе с кораблями сопровождения покинул ангар имперского крейсера.

Женщина, корчащаяся на полу, даже кричать не могла. Разинув рот, как выброшенная на берег рыба, она извивалась, и из ее напряженного горла вырывалось какой-то придушенный свист или хрип. От боли у нее глаза из орбит вылезли, и лицо покраснело и перекосилось.

Вайенс, еле сдерживая себя, переступил через ее корчащееся тело. Его обуревало желание бить ее еще и еще, размолотить ей все кости, растоптать пальцы, но он понимал, что может убить ее, дав волю своим чувствам, а она была нужна ему живой.

— Имперская подстилка, — с ненавистью произнес он, и пнул ее еще раз, в спину, заставив ее тело выгнуться назад.

— Вы служите… — просипела она еле слышно, — …вы служите Альянсу! Я знала, что вам нельзя доверять…

Эти слова привели Вайенса в бешенство.

Он резко нагнулся к лежащей на полу женщине, и, ухватив ее рукой за подбородок, жестоко сжав ее лицо своими страшными черными пальцами, стиснув ладонью ее рот, заставил ее подняться, точнее, поднял ее сам. Заставив ее встать на ослабевшие, подгибающиеся ноги, он отпихнул ее от себя, и с размаху влепил ей пощечину, разбив ей губу и сбив ее с ног снова.

— Сука, — прошипел он радостно и злобно. — Сука! Я служу только себе, запомни это, ты, погань!

Ухватив женщину за волосы, он потащил ее в сторону кают. Она, вскрикнув, вцепилась в его руку, вырывающую ее волосы, и попыталась встать, но ее ноги скользили по полу. Вайенс шел быстро, не давая ей ни малейшей возможности подняться и пойти самой. Он, словно пещерный человек, тащил свою добычу в свою пещеру.

Открыв первую попавшуюся каюту, Вайенс зашвырнул туда сопротивляющуюся и кричащую женщину, и зашел сам, захлопнув дверь. В глазах его разверзся ад; глядя на очумевшую от боли и ужаса женщину-врача, он скалил зубы, он смеялся, и его изувеченное лицо дергалось, словно кто-то дергал за невидимые ниточки, заставляя его губы растягиваться в улыбке. Кажется, он приобрел весьма неприятный и даже уродливый нервный тик; он не мог справиться с мышцами своего лица, дрыгающимися вне его воли.

И это ненормальное перекошенное лицо пугало женщину еще больше.

Закрыв за собой двери и отрезав всякие звуки извне, Вайенс обернулся к своей жертве и неторопливо снял перчатку с одной руки.

— Смотри, — произнес он, поворачивая кисть туда-сюда, демонстрируя ее замершей от ужаса женщине. — Смотри, что ты со мной сделала!

Его кисть была покрыта шрамами, еще даже не потускневшими. Между пальцами, куда эта самая женщина ставила страшные капельницы, наполняющие Вайенса болью, затягивались неровные рваные раны, запястье было разорвано кандалами, и руку перетягивал подживающий багрово-синий шрам.

— И это только рука, — задумчиво произнес Вайенс, рассматривая свою истерзанную кисть. — Хочешь посмотреть на все остальное?

В глазах женщины отразился панический ужас, и она отрицательно затрясла головой, не в силах вымолвить ни слова. Вайенс почувствовал, как ярость снова наполняет его, и ему даже показалось, что сила отвечает его призыву, как отвечала она Дарту Аксу.

— Не хочешь?! — прошипел он злобно, подскочив к женщине. — Почему не хочешь?! Ты же так любила смотреть на меня!

Ухватив ее за грудки, он без какого-либо труда поднял ее легкое тело в воздух и несколько раз ударил ее по лицу, метя по губам и по носу. Казалось, он ощущает кончиками пальцев, как трескается ее кожа от его ударов.

Женщина в его руках обмякла, глаза ее потеряли осмысленное выражение. Ее губы были рассечены, шла кровь, пачкая руку Вайенса.

Это раззадорило его еще больше; мазнув всей пятерней по ее запрокинутому лицу, размазывая кровь, он толкнул ее, и она кулем свалилась на пол, ему под ноги, беспомощно раскинув руки, как кукла.

Пачкая ее одежду кровью, Вайенс рванул китель врача, добираясь да ее тела, и женщина попыталась ему сопротивляться, уцепившись слабеющей рукой за его руку, терзающую и рвущую ее одежду.

— Не нужно, — молила она, — не надо!

Ни слова не говоря, Вайенс снова влепил ей пощечину, почти выбившую из врача сознание, и рывком разодрал на ней форменные брюки, обнажив ноги девушки.

— Сейчас мы позабавимся, — шипел он радостно, расстегивая свои штаны, кое-как справляясь трясущимися непослушными пальцами с молнией. — Сейчас, сейчас… тебе же интересно было смотреть на меня, и на него тогда? Правда ведь? Ну, так я вас сейчас познакомлю поближе!

Внезапно женщина оттолкнула Вайенса и, перевернувшись, попыталась на четвереньках добраться до запертых дверей. Кажется, в ней теплилась надежда вырваться из комнаты. Она думала, что вряд ли кто-то одобрит действия Вайенса, и за нее вступятся, не позволив ему над ней надругаться.

Скорее всего, так и было бы, но Вайенс не дал ей шанса проверить это. Сопротивление полураздетой жертвы, ее обнаженные ягодицы, мелькающие перед его глазами, еще больше раззадорили Вайенса.

Одним прыжком он настиг ее, и навалился всем телом, выкручивая ей руку за спину. От боли она вскрикнула и зарыдала, когда ее лицо было прижато его рукой в перчатке к полу, а его ненормальное дергающееся лицо оказалось рядом, и его злые губы зашипели ей прямо в ухо:

— Ну, куда же ты? Мы так интересно начали, — он отпустил ее голову, и его пальцы в черной перчатке безжалостно вонзились в ее тело, в сжавшееся от ужаса и боли лоно, заставив ее кричать от разрывающей ее боли. — Хорошо тебе, а?

Двигая внутри женщины пальцами, немилосердно терзая ее, заставляя кричать и извиваться, Вайенс испытывал, пожалуй, большее удовольствие, чем от простого акта. Женщина крутилась, как угорь на сковороде, стараясь вырваться, избавиться от этих движущихся резкими глубокими толчками внутри нее пальцев, но Вайенс не давал ей такой возможности. Она попыталась сжать бедра, и все-таки вытолкнула его руку, но это только еще больше разозлило его. Со всего размаха он ударил ее по ягодице, оставив алый след, и рывком поставил на колени, все так же пригибая ее голову к полу. Женщина униженно рыдала, но все же еще пыталась сопротивляться. Тогда он еще раз ударил ее по обнаженному телу, и еще, и еще, каждым ударом вызывая у нее крики боли. Подождав, пока она перестанет корчиться, он снова поставил ее на колени, одним резким движением заставив ее раздвинуть перед ним бедра.

— Или ты сейчас успокоишься, — прошипел он, пристраиваясь между ее ногами сзади и ощупывая рукой дрожащее тело, — или я сверну тебе шею. Не мешай мне получать удовольствие.

Вайенсу казалось, что он возбужден настолько, что кончит через пару движений, и поэтому он немного подождал, остывая. Его руки продолжали терзать стонущую женщину, проникая в нее и наверняка причиняя ей травмы.