Кара (СИ) - Аввакумов Александр. Страница 13

Официально опознав труп Бондаренко, Прохоров подписал все необходимые для транспортировки трупа документы и вместе с ребятами, вышел из морга. Отдышавшись, они направились к своей автомашине. Неожиданно, к их автомашине подбежали трое молодых людей одетых в кожаные куртки.

— Неужели, чеченцы? — первое, что пришло в голову Игорю.

— Стоять! Мы из МУРа! — произнес один из них. — Что, стоите как вкопанные, быстро руки на капот.

Ребята положили руки на капот и широко расставили ноги. Обыскав их и не найдя ничего запрещенного, их повели к микроавтобусу, который стоял за углом здания.

Разбирались с ними не долго, опросили и сразу же отпустили, так как в этот момент, к моргу подъехало сразу шесть автомашин с татарскими государственными номерами.

Увидев машины, Прохоров с ребятами, направился к машинам.

Прохоров, подошел к ребятам, которые столпились у крыльца морга и что-то горячо обсуждали. Поздоровавшись с ними, Игорь сообщил им, чтобы они сразу же шли в холодильной камере, где лежат трупы, их товарищей.

— Прохор, их сильно покалечили? Узнать, хоть можно? — спросил его один из парней.

— Все, нормально. — произнес Прохоров. — Лица узнаваемые. Вот только Белый, без головы. Вы попросите врачей, пусть пришьют ему голову, а то, как-то перед матерью будет неудобно.

— Само собой — произнес один из парней. Кто его заберет из морга с отрезанной головой.

— Ну, ладно, пацаны — произнес Игорь, — нам больше здесь делать не чего, мы поехали.

— Слушай Прохор? — поинтересовался у него Цаплин, — ты предупредил ребят, что в автобусе сидят менты?

— Ну, а как ты, сам думаешь? — произнес он и, отвернувшись, стал молча смотреть в окно автомашины.

Несмотря на то, что Игорь сам лично видел обнаженный труп своего товарища, он до сих пор не мог поверить в смерть своего друга.

— Нет, надо заканчивать эти кровавые игры — думал про себя Прохоров. — Нужно срочно найти какое-то доходное дело, которое может прокормить его и родителей. Больше, так рисковать жизнью, нельзя.

Они остановились у дома, в котором снимали комнату. Быстро собрав вещи и расплатившись с хозяином квартиры, они поехали в Измайлово, где сняли в гостинице номер.

Приведя себя в порядок, ребята направились в ресторан, что бы помянуть Бондаренко.

Ребята вошли в ресторан и заняли крайний столик в глубине зала. Не успели они сесть за стол, как к ним подошел официант и принял у них заказ. Обслужили их довольно быстро.

Прохоров, разлил по рюмкам водку и, встав из-за стола, предложил ребятам выпить за упокой души их товарища Бондаренко. Ребята, молча, поднявшись из-за стола, выпили.

— Ну, что, Цаплин — произнес Прохоров, — нет с нами больше нашего школьного приятеля Бондаренко. Я, ведь с ним с первого класса дружил. Это ты, пришел к нам в класс, по-моему, когда мы учились в пятом классе. А, я, знал его, с первого класса.

Я никогда и в мыслях не держал, что мне придется пить на его поминках. Он ведь был таким здоровым, что я да же, не помню, болел ли он когда-то. Ему просто, не было износа.

Прохоров замолчал, и ребятам стало понятно, как ему было тяжело говорить о Бондаренко в прошедшем времени. Ловчеву показалось, что в глазах Прохорова сверкнула скупая мужская слеза, слеза за которую не бывает стыдно мужчинам.

— Да — произнес Цаплин, — природа отмерила ему большую жизнь, а эти зверьки, взяли и нарушили все законы природы. Просто так, взяли и зарезали его, словно свинью.

Ловчев сидел за столом и чувствовал себя немного неловко. Он не достаточно хорошо знал этого молчаливого парня и поэтому, сейчас не знал, что ему нужно говорить в этом случае и как себя вести.

Недалеко от их столика, сидела небольшая компания из четверых человек, один из которых был явно родом с Кавказа. Они о чем-то тихо разговаривали, не привлекая к себе особого внимания посетителей ресторана.

Первым, кавказца заметил Цаплин. Он посмотрел на него, не пытаясь скрыть свою злость и ненависть к нему. Выпив, еще одну рюмку водки Цаплин поднялся из-за стола и направился к столику, за которым сидел кавказец.

— Ты, что, черт не русский, на нас уставился, словно мы витрина магазина? — произнес Цаплин, обращаясь к кавказцу. — Тебе, что от нас нужно?

Сидевшие, за столиком люди, просто оцепенели от подобной наглости со стороны Цаплина. Один из сидевших мужчин, встав из-за стола, начал громко возмущаться, высказывая что-то Цаплину, на смеси русского и английского языка.

Его остановил мужчина, сидевший рядом с этим иностранцем.

— Ник, не нужно шуметь и привлекать к себе лишнее внимание. — Мы сейчас, отрегулируем эту ситуацию, и все станет на свои места — произнес он.

— Молодой человек! Если у вас, плохое настроение, то не портите его другим. Это наши друзья, один из Америки, а эти двое, о которых вы здесь начали говорить, никогда не жили на Кавказе. Один из них Ярославля, а другой, как вы выразились зверек, из Москвы.

Давайте не будем шуметь и лишний раз привлекать к себе внимание милиции.

Заметив, назревающий скандал, Прохоров встал из-за стола и, схватив Цаплина за рукав его спортивной куртки, потащил его обратно к своему столу.

— Ты, что Цаплин, забыл, где ты находишься? Это тебе не в Казань! Здесь милиция, быстро тебе склеит ласты. Нашел, где рисоваться.

Цаплин сел за стол. Посмотрев на Игоря, он молча налил себе полную рюмку водки.

— А, что, он в натуре, Игорек, уставился на нас? Что, ему не нравится, что мы сидим в ресторане в спортивных костюмах? Да, мне лично наплевать, на его мнение! Сам, наверное, недавно спустился с гор, а корчит, из себя хрен знает, кого.

— Хорош, Цаплин, кончай выступать — произнес Прохоров. — Мы здесь не для этого собрались, что бы устраивать разные разборки. Мы пришли сюда, что бы помянуть нашего товарища и не более.

Прохоров налил себе в фужер апельсинового сока и, подняв его, произнес:

— За память, мы уже выпили, теперь предлагаю выпить за нашу дружбу! Пусть нас хоть и мало осталось, но мы по-прежнему, верны друг другу.

Они поднялись из-за стола и стоя, выпили за дружбу.

В ресторане заиграла музыка, и на танцевальной площадке, закружили пары.

Внимание Прохорова, привлекла молоденькая симпатичная девушка, сидевшая за дальним столиком с подругой. Прохоров, встал из-за стола и направился к ее столику, с надеждой, пригласить ее на танец.

Он подошел к столику и, улыбаясь, протянул ей руку.

— Мадмуазель? Разрешите вас пригласить на танец — произнес он и улыбнулся в очередной раз.

Девушка покраснела, но от приглашения не отказалась. Они вышли на площадку и медленно закружились в танце.

— Девушка, по-моему, я вас где-то уже видел, то ли во сне, то ли в мечтах. Если это не большой для вас и государства секрет, то скажите мне, где вы живете? — спросил ее Прохоров.

Девушка вновь покраснела и произнесла красивым голосом:

— Сама я из Казани. Здесь, в Москве, учусь в консерватории, вот уже три года.

— Насколько я знаю, в Казани тоже есть консерватория. Скажите мне, что за необходимость ездить для учебы в Москву, снимать здесь квартиру? — спросил ее Прохоров.

— Я, здесь живу на своей квартире. Ее мне купил, мой папа. А, учусь я здесь потому, что в этой консерватории, преподают самые лучшие педагоги в нашей стране.

— Теперь, мне все понятно — произнес Прохоров.

Танец закончился, Игорь проводил девушку до столика и направился к ребятам. Подходя к своему столику, Прохоров заметил, что на его месте, сидит мужчина из-за соседнего стола и о чем-то разговаривает с ребятами.

Прохоров, подвинул свободный стул из-за соседнего столика и сел за стол. Мужчина, взглянув на Прохорова, представился.

— Селезнев Сергей Павлович, искусствовед, занимаюсь антиквариатом — произнес он.

— Прохоров Игорь — произнес Игорь.

— Пока вы отсутствовали, молодой человек, я уже познакомились с вашими друзьями. Выходит вы все из Казани? Я много слышал об этом городе. Хороший, старый город. Вы знаете, Игорь, я всегда мечтал побывать в вашем городе, но мне, так и не пришлось. А, сколько, там старины, один только Бог знает.