Казанскй треугольник (СИ) - Аввакумов Александр. Страница 4

Их автомобиль с визгом развернулся и скрылся за домом. Алмаз повез свою пассажирку на улицу Кирова — в комиссионный магазин. По тому, как она вела себя в магазине, Алмаз понял, что все продавцы ее прекрасно знают и относятся с большим пиететом.

— Верочка, что ты сегодня привезла? — наперебой спрашивали продавцы магазина. Все знали, что Вера просто так не появится. Она всегда приносила заграничные, разумеется, очень дефицитные вещи. Где она их доставала — никто не знал.

— Привезла неплохую шубку. Моя хорошая знакомая в Польше для своей сестры покупала, но ей оказалась маловата.

Она попросила Алмаза принести шубу. Вещь понравилась всем, и директор комиссионного магазина даже торговаться не стал — достал деньги и расплатился.

Вечером к Лиле заехал Максим. Немного понаблюдав за ее работой, он уговорил ее отдохнуть. Они сидели в кафе «Елочка», пили кофе со сливками, Максим, как всегда, шутил и подтрунивал над ней. Девушка так смеялась над его шутками, что соседи стали обращать на них внимание. Там же, в кафе Максим передал ей деньги. Лиля пересчитала и уже не в первый раз изумилась:

— Ты не ошибся?

— С деньгами я не ошибаюсь. Ты их заработала, — он нежно обнял ее за плечи. — Надеюсь, ты будешь принимать мои заказы?

Лиля вздохнула и сказала, что так быстро шить не сможет — очень много работы в ателье. Максим предложил ей уволиться и работать только на дому. Обещание завалить ее заказами окончательно развеяло ее сомнения.

Максим сидел в машине Алмаза. Было около часа ночи. На улице стоял сильный мороз, хотя снега еще не было. Улица была пустынной, лишь иногда случайные прохожие, подняв воротники, спешили домой. Друзья молча наблюдали за улицей. Вдруг в темноте им махнули рукой.

— Ну что, пора, — произнес Максим.

Подняв воротники, они вышли и направились к ожидавшему их к человеку. Это был Олег Лозовой — их товарищ по школе. После школы он работал водителем на меховой фабрике, а в последнее время возил директора и имел много свободного времени.

Олег повел их вдоль дощатого забора фабрики. Пройдя метров двадцать, он остановился и привычным движением раздвинул доски забора. Приятели один за другим пробрались за ограду. Их привычные движения свидетельствовали о том, что это они проделывали не впервые.

Фабрика работала в две смены. Вторая смена закончилась чуть более часа назад. В это время на территории предприятия почти никого не было. Двери цехов были закрыты на замки. Ключи хранились в кабинете начальника охраны, и без его разрешения никто не мог попасть на территорию цеха.

Парни по пожарной лестнице быстро вскарабкались на крышу одного из цехов. Олег пошарил по кровле, в условном месте нашел металлические крюки и через дыры в крыше они ловко стали цеплять тюки шкур. Дыры никто специально не делал — обычная халатность. Тюки были настолько большими и тяжелыми, что приходилось помогать друг другу. Вытащив три тюка, они спрятали крюки и стали спускаться. На крыше остался только Олег. Алмаз и Максим подогнали машину к стене цеха, которая выходила на улицу. Максим тихо свистнул, и сверху полетели тюки с овчиной. Они с громким хлопаньем упали на землю, а парни, как по команде, обернулись на улицу, где проезжала милицейская машина. Через минуту она скрылась из глаз, и Алмаз с Максимом, переведя дух, затолкали тюки в багажник и на сиденья. Дождавшись Олега, они исчезли в переулках. Операция заняла тридцать минут.

Тюки с овчиной разгрузили в сарае родственника Алмаза. Туда никто, кроме Алмаза, давно уже не ходил. Сарай был ветхим и не вызывал интереса ни у соседей, ни у соседских мальчишек.

Максим с Олегом подъехали к сараю в два часа дня. Там уже стояла машина Алмаза. Шкурами парни были довольны — как и предупреждал Олег, они были качественно выделаны и в покраске изъянов не имели. Объема было достаточно примерно для семи шуб. В этот же вечер Максим привез их Лиле.

— Максим, откуда у вас столько шкур? Они такие классные, я никогда не поверю, что они выделаны в домашних условиях!

Максим с ходу придумал, что шкуры привез знакомый из Башкирии, и этого оказалось вполне достаточно.

Лиля работала, не поднимая головы. Работа спорилась, и через три недели она порадовала Максима готовым заказом.

Максим рос единственным сыном в хорошо обеспеченной семье. Отец его длительное время работал на меховом объединении имени Ямашева начальником отдела технического контроля. Мать раньше преподавала в одном из ВУЗов, но после операции на печень уволилась, сидела дома и давала уроки музыки. С детских лет Максим помнил, что их семья никогда не нуждалась в деньгах. Каждое лето они ездили в Анапу, где останавливались у хорошего знакомого отца, которого связывали не только дружеские отношения, но и деловые. Каждый раз отец привозил своему другу связки с мехами. Где он их брал, Максим не знал, но это его никогда и не интересовало. Максим хорошо помнил беззаботные дни, когда он с сыном хозяина целыми днями пропадал на берегу моря, купался и рыбачил.

Но это быстро прошло. Друга отца арестовали за махинации в торговле, и последние пять лет они уже не ездили на юг. После того ареста отец долгое время вел себя странно — часто запирался в своей комнате, много курил и ругался с матерью. Лето они стали проводить на даче, которую отец приобрел в Зеленом бору. Дача была небольшой и ничем не отличалась от соседних. Отец Максима не любил шумных компаний, поэтому к ним почти никто не заходил и не приезжал.

После окончания школы, Максим поступил в авиационный институт, но, проучившись семестр, бросил, так как понял, что диплом не сможет обеспечить ему достойную жизнь.

Его мать, используя связи в республиканском военкомате, сумела получить для сына «белый» военный билет. Максим хорошо усвоил, что именно связи — гарантия решения всех проблем. В последующем он, как правило, знакомился и поддерживал отношения только с теми, кто имел вес в обществе и мог оказаться нужным в определенных ситуациях.

Его отец, выйдя на пенсию, стал часто жаловаться на здоровье, и поездки на дачу стали для него мучительными. Он всегда хотел машину, но опасался человеческой зависти, хорошо помня тридцатые годы, когда по малейшему доносу навсегда исчезали тысячи ни в чем не повинных людей. Конец восьмидесятых был, как лакмусовая бумага, на которой отчетливо видно благополучие отдельных граждан. По тем временам машина была визитной карточкой в обществе. Все знали, что встать на очередь на автомобиль — для простого человека дело бесполезное. Без нужных знакомств ни за какие деньги приобрести ее было невозможно.

Однако случай порой сильнее обстоятельств. Максим, ужиная в ресторане, случайно познакомился с Сергеем Ивановичем Ермишкиным, который работал в Бауманском исполкоме. Ермишкин как раз и был тем нужным человеком, который отвечал за списки и реализацию автомобилей.

Сергей Иванович прекрасно знал себе цену. Он не верил в простые отношения и считал, что все они носят исключительно деловой характер. Его расположение люди завоевывали только с одной целью — материальной выгоды. Поэтому и он стал смотреть на них так же.

Сам он никогда не знакомился с будущими покупателями «шестерок» и «девяток» — лишняя популярность ни к чему. Схема, по которой действовал Ермишкин, была проста и никогда не подводила его. К нему, как к руководителю исполкома по вопросам приобретения автомобилей, как правило, обращался только один человек. Своему школьному другу Семену Сергей Иванович доверял как самому себе. Семен подыскивал покупателя, способного заплатить за новый автомобиль в два раза больше его государственной цены. Потом через своих людей в социальной службе находил инвалида Великой Отечественной войны и, пообещав тому вознаграждение, просил написать в исполком заявление о постановке на очередь для приобретения автомашины. Готовые документы он передавал Сергею Ивановичу. Ермишкин лично готовил постановление, подписывал у председателя исполкома и начинал двигать нового очередника вверх по списку. Через два-три месяца счастливый пенсионер становился обладателем заветной автомашины. Переоформление на нового хозяина занимало день-два. Как правило, пенсионер получал двести рублей, деньги по тем временам такие, что позволяли пенсионеру нормально прожить не один месяц.