Ультиматум (СИ) - Кощеев Владимир. Страница 24

— Именно об этом я и подумала.

У меня же крутились совершенно другие мысли.

Космопорт. Сэйма Форсворд и Люк Грейвс. Обожженный Каратель, приводящий за собой отряд мутантов. Я посчитал, что Грейвс просто поверил в то, что ему навязали контролеры Мессии. Но что если это не так? Если там действительно был такой же я? Девушка-генетик, доставшаяся мутантам вместе со шлемом, усиливающим психоволны. Могут ли быть эти мимики ее детищем? Как долго вообще они уже существуют?

Грейвс был техником, он в подобном не разбирался. Он скорее принадлежал к тем идиотам, кто этот самый шлем разрабатывал и создавал. А вот девушка, судя по словам того же Люка, любила копаться в мутациях.

И что выходит? У Мессии имеется технология по созданию оборудования, усиливающего способности контролера – раз. Отсюда – возможно, Паника уже собрал целый комплект таких приблуд и раздал своей армии, ведь какие-то производственные мощности у него все же остались, несмотря на усилия со стороны киборгов. У Мессии имеется технология по созданию новых мутантов – как гончих, так и шпионов мимиков – два. И если первое – доказано еще в лагере, где мы встретились, то второе пока под вопросом.

— И что нам с этим делать, Алиса? — откинувшись в кресле, я смахнул оба экрана. — Как нам вычислить шпионов? Разогнать всех людей из штаба?

— Не пойдет, — тут же покачала она головой, потираясь подбородком о мой затылок. — Я держусь в Ксежинске, да и вообще на Тау Маре, только за счет того, что на меня работают люди. А если я закрою им доступ в штаб, поползут слухи, что «Стальные» снова встали на тропу войны. Я потратила пять лет, чтобы убедить хотя бы часть населения, что мы не сумасшедшие убийцы.

— Правильно, репутация – наше все, — кивнул я, устало закрывая глаза. — Почему все так чертовски сложно? Почему нельзя просто взять и пристрелить кого-нибудь, чтобы все сразу стало легко и просто?

Тонкие пальцы Алисы зарылись у меня в волосах, массируя горящую от мыслей голову. Но как бы я не пытался предаться расслаблению, перед глазами вставал Паника, с улыбкой встречающий меня на втором этаже своего штаба.

— Стоит людям только заподозрить, что у киборгов что-то пошло не так, нас не только из Ксежинска выгонят, еще и убивать начнут по всей планете, — продолжила размышлять вслух она. — Нас сомнут, раздавят. Сотрут, как очередное наследие «БиоТек».

— А потом придет Мессия, установит мир во всем мире, и все кончится рассадником бесконечной мутации под контролем одного безумного гения, — поддержал я. — Одно я все никак не пойму, Алиса.

— М?

— Как ты умудрилась все это пропустить? Нет, я понимаю, ты занималась не менее важными вещами, но... Черт возьми, когда я узнал, что ты возглавляешь «Стальных сердец», думал, ты сделаешь что-то... — я покрутил ладонью в воздухе. — Да хер его знает, если честно. Просто рассчитывал, что с мощностями Вояки ты сможешь гораздо больше.

— Я тоже так думала, — хмыкнула киборг, продолжая массировать мне голову. — Но вмешался человеческий фактор. Я никак не могла предугадать, что выживешь не только ты, но и еще один солдат из «БиоТек». Да что там! Я даже про высадку ветеранов ничего не знала до самого последнего момента! А потом уже стало поздно что-то менять и переигрывать, началась война.

— И все мы трое носим в себе наследие Очкарика, — простонал я. — Если честно, мне все больше кажется, что все это лишь часть его долбаного эксперимента.

— Поясни, — попросила она, переводя пальцы мне на виски.

— Он создал тебя, меня и Панику. Все мы носим в себе его частицы, но принадлежим к разным формам исполнения, так сказать. Ты – полноценный робот с потрясающим уровнем самосознания. Возможно, даже большим, чем был у самого ИИ. Паника – мутант до мозга костей, но при этом его тело наполовину, или даже больше – часть механизма контролера. И я – ну, просто я. Скажем так, наиболее близкий к человеку образец.

— И каков твой вывод из всего этого? — мягко произнесла Алиса, и по звуку я понял, что она улыбается.

— А вывод, милая моя, следующий. Так как чистота эксперимента превыше всего, каждый из нас уверен, что действует по собственной воле. Но на самом деле все варианты выбора, как бы мы ни крутились, ведут в определенные заранее просчитанные и маркированные точки. Такой точкой стало уничтожение кристалла, ограничивающего самого Очкарика, и его распространение по нескольким носителям одновременно. Заметь, что я – вообще просто бессмертное средство доставки. Хотя я и сомневаюсь в своем бессмертии.

— Хорошо, допустим. Что это меняет?

— Да ничего, кроме того факта, что Очкарик изначально рассчитывал столкнуть нас лбами. Заставить бороться друг с другом, и посмотреть, какая форма для него будет предпочтительнее, — я устало вздохнул, окончательно растекаясь в кресле от умелой работы женских рук. — Какое тело ему понадобится, и какой результат наиболее приемлем.

— Но мы-то с тобой не воюем, — заметила Алиса.

— Но могли бы уже не раз начать, — заметил я. — Когда ты бросила Олл-Три, например. Или когда выпустила сообщение о вирусе в открытый космос. Признаться, я сперва растерялся, когда адмирал Заринский решил включить мне твою запись.

— Думаешь, он бы выпустил тебя обратно на планету, если бы не то сообщение?

— Я не про это, Алиса. Я про то, что мы раз за разом проходим ключевые точки плана Очкарика. И наш выбор... Не выбор нихрена. Вот скажи, что стоило мне, допустим, отказаться от участия во всем этом кошмаре? Что, если бы спустя эти годы, я решил остаться в деревне, и не поехал никуда?

— Милый, ты взорвал сам себя ради всеобщей справедливости, — тихонько посмеялась киборг, взъерошив мне волосы. — Как ты можешь утверждать, что не пошел бы спасть весь мир, когда представился шанс? Твоя тяга к геройству – просто феноменальна! Наоборот я удивлена, что ты так долго сопротивлялся идее покинуть деревню.

Я пожал плечами. Не говорить же, что меня держало там сильнее всего. Плевать мне было на Олл-Три по большому счету. Я даже имен жителей не вспомню сейчас, кроме Джеймса и Марты. Но не хочется поднимать эту тему.

— У меня были причины сомневаться.

— Добрый доктор, угу, — чуть обиженно ответила Алиса. — Я все знаю, милый. И про Алекс, кстати, тоже.

Я хмыкнул.

— Следишь за мной?

— Сложно не следить, если она оказалась носительницей твоего вируса в крайне интересной форме.

— Чего?

Алиса громко и довольно рассмеялась.

— Как я тебя, а? Оценил? Испугался, что станешь папой, да, милый?

— Глупые у тебя шутки! — отозвался я, переводя дыхание. — Ни я, ни Алекс в родители точно не годимся. Не с нашим образом жизни.

— Однако воздействие ты все же оказал. Мы кое-что проверили в этот раз, когда ты вернулся с орбиты. И кое-какие подвижки получились.

— То есть, это не плохо?

— Что? — тут же уточнила киборг. — Что ты изменяешь мне с каждой попавшейся дыркой, пока я, как девица в башне, жду возвращения своего рыцаря в сияющих доспехах?

— Очень смешно, — хмыкнул я. — Так и что получилось в итоге?

— Сам ты – носитель антивируса. Помнишь деревья вокруг бункера Вояки?

Я кивнул.

— Они выжигали вирус, перерабатывая воздух. И?

— То же самое делает все твое тело. Твои клетки одновременно убиваются и тут же восстанавливаются. В тебе идет постоянное сражение между заразой и лекарством. И именно благодаря этому ты выживаешь.

— То есть?

— Благодаря высокой регенерации ты создаешь больше клеток, чем обычный мутант. То есть, отрави твоей кровью обычного бессмертного, он обязательно сдохнет. И очень быстро. Но если поместить его, скажем, в зараженную высокой радиацией среду и напоить твоей кровью, начнется очень бурный рост обеих вариаций вируса. Одна часть будет наращивать себя, стремясь в идеальной картине, а вторая – уничтожать ее.

Я покивал, выслушивая ее объяснения. Хотя все равно нихрена не понял.

— Правильно ли я понимаю, что мы можем начинить Тау Мару высоким уровнем радиации и разбрызгать в воздухе мою ДНК, чтобы в итоге получилось лекарство?