Координатор (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 34

Время было, я пополдничал, макароны по-флотски, а на десерт дыня, после чего занялся теми миномётами, которые я уже использовал. Меня ждала чистка, ею и занялся. Автомат если что под рукой, но и сканер ясно показывал, чужаков поблизости нет. Была несколько мелких групп, что подальше от дороги в наш тыл уходили, но не похоже, чтобы это были немецкие разведчики или диверсанты, а вот наши возможно. На дороге недолго колонны и беженцы виднелись, один раз я видел, как два немецких истребителя проштурмовали дорогу, однако результатов их работы рассмотреть не смог, холм скрыл. Судя по дымам, технику подожгли. Я туда дрона выслал и тот показал несколько горевших машин и убитых вокруг. Видимо транспортная колонна, не санитарная, как я опасался. Однако всё же дорога опустела. К вечеру, когда интенсивность боёв у города сошла на нет, видимо немцы сбили контратакующие наши дивизии, и вот перемолов их, теперь наступали, а на полях и зарослях вокруг множество отметок на сканере. Наши разрозненными группами отходили.

Наконец и я дождался на своей улице праздника. Сначала мотоциклисты появились, что направились в наш тыл, там стрельба началась, немцы на какую-то колонну наткнулись что навстречу двигалась, видимо не сообщили старшему об изменении обстановки. Одну передовую машину немцы повредили, но остальные, пользуясь дальней дистанцией даже для пулемётов, развернулись и на скорости ушли. Немцы за ними последовали. Чуть позже и колонна появилась на дороге. Моторизованная. С тридцать танков, бронетранспортёры, и грузовики пошли. Ну танки и другая броня меня не особо интересовали, а грузовики, набитые солдатами и тягачи с прицепленными орудиями, вполне. Так что головную часть я пропустил, и убедившись, что прицел выставлен точно, нажал на педаль пуска. Фугасный снаряд, покинув мощный ствол самоходки, пролетел километр и взорвался между двумя грузовиками, разметав их. Я же уже вынесся наружу, убрав самоходку в хранилище. И кстати, оглушён я не был, установил амулет-глушитель, так что негромкий хлопок, и тяжёлая машина закачалась на гусеницах взад-вперёд от отдачи, вот и весь результат. Я же, скатившись вниз в овражек, и стал помощью дрона корректировать, ну и открыл максимально скорострельный огонь, двигая разрывы вдоль дороги, накрывая грузовики и покидающих их солдат. Для меня главное нанести максимальные потери в живой силе, а остальное не так и важно.

По моим прикидкам немцы потеряли на дороге около двухсот солдат личного состава, в два раза больше ранеными, и двенадцать единиц уничтоженной прямыми накрытиями автотехники. Так что результаты я посчитал более чем неплохими. Свернув позиции, я на велосипеде, уже другом, покатил в тыл, объехав тех мотоциклистов что ранее видел. Те в тыл моей бывшей позиции заходили. Однако я всё же ушёл. И вот так этой же ночью посетил стоянку немецкой моторизованной части, и по-тихому скрал два десятка бронетранспортёров, шесть бензовозов, все танки, большую часть машин вместе с орудиями что были к ним прицеплены. А чтобы сразу шум не поднялся. Работал пистолетами с глушителями, часовых снимал и тех, кто до ветру просыпался, почти сотню человек, и успел свалить до того как выяснилось что на стоянке техники у немцев не осталось.

Восемь следующих дней я активно работал в ближних тылах немцев, изрядно подчистив бывшие советские склады, оказавшиеся на оккупированных территориях. Брал в основном самое ценное на войне, продовольствие, так что немецким войскам на этом направлении вряд ли удастся питаться, используя трофеи. Оружия и боеприпасов тоже немало набрал, аэродромы наши разбитые посетил, пополнив запасы техники. Старался брать неповреждённую, или мало повреждённую. Запчастей и немало новеньких моторов на складах нашёл. А так честно сказать, устал я без сна и отдыха кошмарить немцев, передышка нужна. На дорогах каждый день по пять-шесть удачных засад устраивал, где немцы несли настоящие кровавые потери, много потерь. В целом, за восемь дней я думаю их потери от моих засад только убитыми оставили не меньше пяти тысяч. А я ведь ещё и дороги минировал на пути их следования. Противотанковыми минами. Их минами.

Ну да ладно, подустал я тут шухер наводить, немцы уже вздрагивают от любой засады, не только моих, поэтому решил отправится в тыл. И вообще мне тринадцать лет, скоро четырнадцать наступит, пусть взрослые дядьки воюют, свою лепту я и так шикарно внёс. Если захочу повторить, всегда смогу, а сейчас нужно в тыл, легализоваться. Мне тут ещё лет восемь жить, не меньше, прежде чем я межмировой портал себе сделаю. Однако и выходить к нашим в тихую я передумал, смешавшись с толпами беженцев, как планировал изначально. Мне подвиг нужен, чтобы меня заметили. Это позволит быстро и без проволочек выправить документы. Я решил сыграть сына командира. Среди отступающих поискать раненого генерала, изобразить что меня якобы отправили за ним, и вывезти в тыл. А дальше по обстановке. Думаю, с таким грузом меня встретят хорошо. Это я к чему, просто как стемнело и стал искать группы окруженцев, пока наконец в восемнадцатой по счёту, довольно крупной, действительно не обнаружил раненого генерала. До этого мне один встречался с красными лампасами, но он пораненным не был и меня не заинтересовал. А тут явно тяжёлый, танкист похоже. Командир механизированного корпуса.

Посмотрев на наручные часы, час ночи, я уверенно направился к посту, причём наступил на сухую ветку, отчего она хрустнула:

- Стой, кто идёт?! - почти сразу последовал запрос, на что я остановился и сообщил:

- Уже никто не идёт. Извините, вы не подскажите, не тут раненый генерал находится? А то ищу его и ищу. Меня прислали для эвакуации в тыл раненого командира корпуса.

Я успел по этому лагерю походить под амулетом отвода глаз, всё что нужно услышал, так что покинул территорию и вот вернулся, уже с шумом, чтобы меня обнаружили. А самолёт готов, он тут примерно в километре на полянке стоит, готовый к взлёту и замаскированный нарезанными ветвями. Это моя работа. А машинка простая, санитарный «У-2» с гарготом, то есть, закрытой кабиной, и увезти я мог, если поднапрягусь, троих человек, возможно раненых. Одного лежачего и двух сидячих. Причём машина загружена до предела. Но это тоже часть легенды. Я её частично разгрузил, сложив под крыльями, но это всё больше для вида.

- Стой на месте, - приказал часовой, и стал вызывать разводящего, тот скоро подошёл. Меня осветили фонариком, и командир, которого сопровождало двое бойцов, спросил у меня:

- Ты кто?

Вопрос был в тему, я был в гражданской, довольно хорошей городской одежде и только лётный шлемофон на голове вместо кепки довершали мой образ.

- Лётчик я. Ремонтировался на дороге, истребители потрепали, да тут какой-то полковник подъехал. Оружием угрожал. Велел лететь за генералом, вывезти его, врачам передать. Показал на карте где вас найти, загрузил самолёт патронами и медикаментами и отправил сюда. Хорошо, что я починится успел, точно бы расстрелял. Увидел сверху ваши костры, нашёл полянку и сел, и вот пешком нашёл. Так тут генерал? А то таких костров вокруг множество.

Всё это я вывалил как на духу, показывая, что сам на нервах, и вообще не прочь бы побыстрее свалить отсюда. Видимо получилось, так что командир слегка расслабился, тот лейтенантом был, и спросил, уже любопытствуя:

- Что-то ты на лётчика не похож. Не молод ли?

- Я в аэроклубе начал год назад заниматься. Сирота, с бабушкой живу. Мой отец в Испании погиб. Война началась, меня к делу приставили, мотористом на наших самолётах из аэроклуба. Сам напросился. А тут лётчиков нет, а нужно в тыл раненых отвезти. Меня и отправили. А когда возвращался, немцы меня и атаковали, со стороны солнца суки зашли, хорошо успел дёрнутся, слегка задело, вот на вынужденную и сел у дороги. Весь день ремонт проводил, а тут этот полковник.

- А фамилию его не помнишь?

- Иванишин вроде, - не совсем уверенно ответил я, зная, что полковник Ивашутин был начальником штаба моторизованного корпуса и отводил тылы, поэтому в окружение мог и не попасть. Я это слышал тут же в лагере.