Сдаться ты всегда успеешь (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 18

    -Ты играешь чувствами ребенка, - и я действительно так считала, ведь в первую очередь страдает Настя.

    -Она будет только рада тебе.

    -А жена где?

    -Нет ее, да и какая разница? Я бы не просил приехать, если бы она была, - слышала, вернее, чувствовала, как он сердится.

    -А как Настя? Как она это восприняла?

    -Нормально все с ней.

    -Я могу ее увидеть?

    -Только если вернешься.

    -Гриша, ты не понимаешь, о чем говоришь. Это не игрушки.

    -А я и не играю, вернись, Маш.

    -Извини, - растерянно шепчу и кладу трубку.

    Прижав ладошку к губам, бегу в ванную, слезы катятся по моим щекам, но я их не останавливаю. Сажусь на крышку унитаза и опускаю голову на колени. Как же так? Как он может так поступать? Говорить со мной, как ни в чем не бывало, как будто не он выгнал меня, на ночь глядя. Как будто не он изменил с другой, из-за того, что я не могла смириться с потерей, из-за того, что плакала, скрывая от него свои страдания. Я хотела, очень хотела этого ребенка, но жизнь сложилась иначе. А теперь он звонит и говорит, чтопоступил некрасиво, просит вернуться, но он не просто некрасиво поступил, он разбил мое сердце. Не подумал о своей дочке, когда заявил, что я ее бросила, а вернул в квартиру другую женщину. Чужую для ребенка. Что случилось с его женой? Почему она не с ним? Что она за мать такая? Вот так просто взять и уйти? Зачем вообще возвращалась в их жизнь, если они ей были не нужны? От моих мыслей по щекам катились слезы, и каждый вздох сопровождался всхлипом.

    Тогда я протянула руку к крану и включила воду, чтобы хоть немного скрыть мои рыдания.

    Как же там моя маленькая девочка? Как она переживает эти изменения? Гриша говорит, что с ней все хорошо, но мне почему-то не верится - Настенька такая хрупкая, ранимая, а он может нанести непоправимый вред ее психике своими действиями.

    Рыдания продолжаются, и мне так больно переносить все снова и снова, просто не имея сил хоть что-то изменить.

    Неожиданно слышу стук в дверь и голос Антона, открываю ее, пытаясь собраться, но, встречаясь взглядом с мужчиной, с которым провела не один незабываемый день, снова начинаю плакать . Чувствую, как его крепкие руки обнимают меня, и я носом утыкаюсь в мужскую грудь. Сердце разрывается от боли и противоречий - две чаши весов, две семьи, а я между ними.

    Антон что-то шепчет на ухо, поглаживает спину, но я не слышу, полностью сосредоточенная на чувствах, которые разрывают меня на части. А мужчина подхватывает меня на руки и несет к дивану, на который садится, так и не выпуская меня из рук, укачивая, как младенца, и я успокаиваюсь, вдыхая его приятный запах.

    -Ты как, родная?

    -Нормально, - тихо выдавливаю из себя, а он кивает, опускает меня на диван возле себя и спрашивает:

    -Я сделаю чай?

    Я киваю ему, обнимая себя руками и кутаясь в плед, который лежит рядом. А мужчина через несколько минут возвращается и дает мне в руки чашку с ароматным напитком. Я поднимаю глаза, принимая чашку, и вижу по его взгляду, что он хочет знать причину моей истерики. Сглотнув собравшийся комок горечи, тихо выдыхаю и шепчу:

    -Мне звонил бывший.

    -И? - подталкивает меня взглядом Антон.

    -Хочет, чтобы я вернулась, но он… Он так ужасно поступил, сошелся с бывшей женой, а теперь, вот, звонит. У него ведь тоже ребенок есть, замечательная девочка, которую яочень люблю, переживаю, что ее мама могла к ней плохо относиться все это время, а вдруг она ее била? Она совсем не знает девочку, понимаешь? - чуть громче говорю я.

    -Понимаю, - согласно кивает Антон, сжимая мою руку.

    -Хочу удостовериться, что с ней все хорошо, но не хочу беспокоить ребенка. Гриша ничего толком не говорит - нормально, да и все. Но разве так можно описать состояние ребенка? Сам знаешь, что нет.

    -Нет, ты права, ребенок требует внимания больше всех. Скажи, Маша, ты любишь его, Гришу?

    Я отрицательно качаю головой.

    -Нет, не после всего, что он сделал. Мы хотели завести ребенка, а он после выкидыша сказал, что я ни на что не способна. И выгнал на улицу, как ненужного щенка. А вот дочь его очень люблю, и на сердце неспокойно от неизвестности.

    -Тогда поехали, посмотрим. Поговоришь с Гришей, и ты успокоишься, когда узнаешь, что с девочкой все хорошо. Тебе же будет этого достаточно? - Я киваю в ответ.

    -Это все, чего я бы хотела, - шепчу.

    -Тогда решено, сейчас я позвоню сестре, чтобы она приехала и присмотрела за Мишей, а мы поедем.

    -Нет, Антон, неправильно это. Гриша ничего не расскажет, он будет против меня.

    -С Гришей я разберусь сам, не беспокойся, - уверенно произнес мужчина, и я наконец-то сделала глоток чая.

    -Хорошо, тогда позвоним в дверь и попросим выйти поговорить. Не хочу беспокоить ребенка, тревожить психику малышки.

    -Да, ты права, девочка наверняка и так переживает.

    -Да.

    -Не знаю, что бы я делал в такой ситуации…

    -Ты не в такой ситуации, - перебиваю его, - и ты не Гриша, вы совсем разные.

    -Ну, если ты так говоришь, - мило улыбается, и мне немного, но становится легче от его улыбки. - Ладно, сейчас наберу сестру, а ты пойди, переоденься и посмотри, может, Мишутка уже проснулся.

    Я так и делаю, сначала иду в спальню, где одеваюсь уже в свою одежду, а потом захожу в комнату к Мишутке. Маленькое чудо открывает глазки и смешно жмурится, потирая их ручками. Маленький ангел - первое, что пришло на ум, при взгляде на сонного ребенка.

    -Маса, - замечает меня малыш.

    -Да, солнышко, - киваю ему. - Будем умываться и кушать?

    -Дя, - отвечает чудо, поднимаясь с кроватки.

    Проведя утренние процедуры и переодевшись, мы отправляемся в кухню. Я держу Мишутку на руках, а Антон уже насыпает нам завтрак в тарелки. Увидев нас, отставляет кастрюлю на плиту, а сам подходит и целует сына в лобик, а по моей спине проводит рукой, от чего по телу ощущаю мурашки.

    -Долго вы, однако, вставали, Михаил, - шутя, пожурил сына, смотря на него с доброй улыбкой.

    -Он успел умыться, почистить зубки, еще и переодеться хотел, не могли быстрее, - пожимаю плечами, улыбаясь и отвечая за ребенка.

    -Да, он такой у нас, настоящий мужик. Присаживайтесь.

    Я усаживаю ребенка в детское кресло, а сама присаживаюсь рядом.

    Антон ставит перед Мишуткой тарелочку с едой, а малыш, взяв ложечку, сам загребает кашу и отправляет ее в рот, что-то летит мимо, что-то все же попадает в ротик, но он очень старается кушать самостоятельно. Мы молча завтракаем и наблюдаем за не совсем умелыми действиями ребенка, как вдруг Антон наклоняется к моему уху и шепчет:

    -Не увидев тебя утром в постели, так испугался, подумал, что ты пожалела.

    Я краснею от его такой откровенности, но отрицательно качаю головой.

    -Ни минуты не пожалела.

    -Очень этому рад.

    Позавтракав, мы прошли в гостиную, где Антон сообщил, что скоро должна приехать Татьяна, поэтому он ушел переодеваться, а я осталась с Мишуткой.

    Спустя десять минут, слышу звонок во входную дверь. Антон, видимо, открыл ее, встречая утреннюю гостью, и уже через две минуты в гостиной появляется улыбающаяся женщина с добрым лицом.

    -Маша, привет, рада тебя видеть.

    -Здравствуй, - немного смущаясь, отвечаю я.

    -Мы пойдем, Тань, постараемся недолго, - целует ее в щеку, а я встаю с дивана и подхожу к ним.

    -Сколько надо, столько и посижу. Не переживай. Мишутка, привет, - обращается она к ребенку. - Сейчас тетя руки вымоет, и будем играть.

    Мы выходим из комнаты, и я чувствую, как к лицу прилила вся кровь.

    -Мне так неловко, - шепчу, притрагиваясь к своим щекам.

    -Почему?

    -Таня моя начальница.

    -И в то же время она моя сестра. Брось, - улыбается Антон в ответ.

    -Все равно, чувствую себя, как будто меня застали родители дома у понравившегося мальчика.