Зеркало грядущего - Савин Владислав. Страница 50

— Вы не учли еще одной возможности, — ответил Ефремов, внимательно слушавший все рассуждения Ани. — что язык сначала был введен как названная вами "прокладка", исключительно для упрощенного перевода, а затем развился, обогатился, стал полноценным языком и в этом качестве вытеснил остальные. Хотя, если уж считать все три книги частями одного целого, то из "Туманности Андромеды" и "Часа быка" нигде не следует, что на Земле не осталось людей, говорящих на местных языках, а тем более что это под запретом. Но не буду спорить — если вы считаете, что именно описанное мною происхождение всеобщего языка совершенно неправдоподобно даже для научной фантастики или больше того — вредно по своему влиянию на читателей — то я, конечно, удалю из "Сердца змеи" эпизод с санскритом — пусть всеобщий язык появится иным путем.

— Пожалуй, так будет лучше — кивнула Анна — конечно, это лишь мой взгляд, но думаю, присутствующие с этим согласны — она взглянула на Сталина и Пономаренко, те промолчали — а что касается имен, ну можно вставить хотя бы иногда что-то узнаваемое нашими современниками?

— А вы уверены, что это так нужно? Дар Ветер — недостаточно понятное нашим соотечественникам имя? И прочие тоже, из современных нам земных языков. Так, Веда Конг, это "познавшая путь": Веда — знание, Конг — иное наименование шуньяты, божественной пустоты в буддизме. Очевидно, предки Веды имели индийское происхождение. Низа Крит, это с греческого — ссылка на культ Диониса: Низа, это по мифу, место его происхождения, а через Крит культ этого бога пришел в Грецию. Бина Лед — "холодный разум": Бина в каббале — разум, интеллект, ну а Лед — вполне современное русское слово. Ива Джан — "душа ивы": Джан на тюркском "душа", то есть в ее предках была и русская, и тюркская кровь. Мвен Мас — его имя состоит из слов языка африкаанс… То есть, в именах героев зашифровано их происхождение — от русских, греков, индийцев, тюрков, японцев, персов, итальянцев, французов, немцев, африканцев — вот в чем смысл, чтобы показать объединение в будущем всех народов Земли в единую нацию и в то же время сохранение их далекими потомками исторической памяти о своих предках. Пусть имена героев "Туманности Андромеды" и не современные нам, но они показывают происхождение своих владельцев. Вам не нравится такая концепция?

— Интересно, а ведь что-то в этом есть! — произнес Пономаренко — вполне можно оставить. Но и добавить кого-то с более узнаваемыми. Товарищ Ефремов, возможно, что вашу книгу будут читать по всему миру и через тысячу лет — но пока что ее должны прочесть и понять советские люди, наши современники, и ближайшие пара поколений, живущие до этой "перестройки" (это слово Пономаренко произнес с брезгливостью).

— Хорошо, я подумаю над этим. А какие еще недостатки вы видите в книгах?

— Например, география — сказал Кунцевич. — что там Веда Конг в передаче по Кольцу рассказывает. Все население собрано в тропическом и субтропическом поясе, дальше зоны степей, где стада пасутся, а на севере уже никто не живет, будто бы холодно. Это что ж выходит, Москву, Ленинград — покинули, и даже как памятники не сохранили? А как с гумилевской теорией о связи этноса с ландшафтом — вот я где только не был, но к среднерусской местности привык и переселяться куда-то в Индию не захочу. Лично мне даже мурманский холод как-то переносимее, чем в Ашхабаде сорок градусов в тени — и с точки зрения экономики еще неизвестно, что дешевле, обогрев или в каждое помещение по кондиционеру. И русский Север мне люб — чтобы оттуда всех выгнать, это я только новый ледниковый период могу представить, чтоб вот на этом месте, где сейчас Москва, Питер, Архангельск, Вологда — и лед толщиной в километр, как во времена мамонтов было. А может, это как раз по вашему сюжету — атомная война, глобальное изменение климата, "ядерная зима", и снова ледники на пару тысяч лет? Логично выходит, однако!

Ефремов уже открыто улыбался:

— Почему вы, товарищ Кунцевич, всегда ищете среди причин только нечто… "силовое"? Обязательно кто-то согнал людей с места, их заставило это сделать что-то страшное, они отчего-то бежали… Я понимаю вашу привязанность к родным местам, но даже за последние тридцать лет в пределах только нашего Советского Союза миллионы людей постоянно перемещаются от одного его конца до другого. Кто-то потом возвращается в те места, где родился, а кто-то предпочитает остаться на новом месте на всю жизнь. Я, например, родился неподалеку от Ленинграда, вырос в Бердянске, на Украине, ну а теперь, вот уже сколько лет живу и работаю в Москве. А когда все народы мира объединятся в такой же Союз, что помешает людям так же перемещаться по его территории? А каков будет итог таких перемещений за две тысячи лет? Со временем, по мере того, как человечество будет обустраивать планету и менять на ней климат, центр населенности планеты станет перемещаться в наиболее удобные для жизни места и это может занять века. Постепенно будут строиться новые города, а старые — становиться все менее населенными, пока их окончательно не покинут. Что касается вашего вопроса про сохранение Москвы и Ленинграда, точнее части их — как архитектурных памятников, то, каюсь, этот вопрос я действительно совершенно не затронул, сочтя не столь важным при описании далекого будущего. Что ж, полагаю, если в последних войнах с капиталистическим миром эти города не погибли — ведь всякое могло случиться — то в будущем, например, Кремль и Собор Василия Блаженного стали бы охраняемыми историческими памятниками. Стоящими посреди лугов, видимо. Если хотите — можно даже поместить их под стеклянный колпак. Вы считаете это необходимым, чтобы "приблизить" далекое светлое будущее к современности и современному советскому народу?

— А хотя бы! — серьезно ответил Кунцевич — как у Мартынова в "Госте из бездны", вы ведь читали? Время то же что у вас, год три тыщи восьмисотый — а с набережной Невы шпиль Петропавловки виден. Вы ведь для нашего читателя пишете, с русским менталитетом? А у нас даже в конце века американская "мобильность" прививалась с большим трудом, это у них принято, из родительского дома выпорхнул в совершеннолетие, сел в автобус и погнал по всем штатам, где тут работа есть — а в России даже из Пикалева, когда там завод закрыли, уезжали с большой неохотой, "здесь наш дом". Это ведь очень важно, не только для человека, но и для нации в целом, не быть "иванами не помнящими родства", а знать свои корни. Если за нами история — которой можно и нужно гордиться. Как вот римляне — свой Колизей и дороги сохранили.

— После того, как много веков использовали его как каменоломню, — вставил Ефремов. — брали оттуда камень для своих домов. Не будь Колизей таким большим, ему бы не дожить до наших дней — что и произошло со множеством других древних сооружений… Кстати, и римские дороги пережили все Средневековье исключительно потому, что были выстроены очень прочно, действительно на тысячелетия. Мода на сохранение своих корней и любовь к античности вернулась в Европу несколько позже, уже при Возрождении. Что же касается переездов, которые так не любят в вашем времени… А вы не думали, что в значительной мере причиной этой не любви является не желание сохранить свои корни, а просто страх — страх неизвестности будущего, потери надежного места проживания и работы, неизвестности того, как встретят на новом незнакомом месте?.. Это очень даже свойственно капитализму, а в коммунистическом обществе подобного страха не может быть в принципе. Потому и "мобильность" населения, как вы выразились — резко возрастает. Люди встречают новые места, новых знакомых и новую работу не с опаской, а с интересом и любознательностью…

— Все равно, в ваших книгах, хороших книгах — но уж простите, вот лично я связи с теми, кто сейчас живет, не чувствую. Верно сказано было, "Туманность Андромеды" могла вполне относиться и к красным людям с Эпсилон Тукана, если чуть лишь изменить. В "Часе быка" ваша Фай Родис прямо говорит, что главная наука на Земле, это история. А вот нигде не упоминается, что тогдашние школьники, и в экскурсиях по историческим местам.