Чужие лица (СИ) - Рэйн Ирина. Страница 43

Пить не хочется, хочется теплого семейного вечера, тихих разговоров и отдыха от предновогодней суеты. Маленького кусочка счастья, которое могут дать только близкие люди.

***

Из блокнота Паши Войтовича:

Дни собираются на нитку,

Ложась в неделю, месяц, год.

Запрятав слабую улыбку,

Свернут за первый поворот.

Дни никогда не обернутся,

Пересекутся лишь во сне.

Не повторятся, не столкнутся.

Или так кажется все мне?

Дни отмеряют наше время,

У каждого их свой запас.

Такая жизнь, такое бремя.

Уходят дни, стирая нас.

23

— 23 -

За невозможной высотой,

Среди разбитых звёзд зеркал,

Есть место и для нас с тобой.

Пойдём со мной,

Я там уже бывал.

Дельфин — Золотая пыль

Петербург перестает метелить за несколько дней до нового года. Видимо, заведующий небесной канцелярией решает, наконец, что такого количества снега будет достаточно — в главную ночь года людям не придется устанавливать фейерверки в замерзшую землю.

Олеся смотрит на пролетающий за окном автомобиля однотипный пейзаж: заснеженные поля, деревья, почти аккуратные сугробы вдоль обочины. На переднем пассажирском сидении джипа находиться гораздо комфортнее, чем в автобусе, да и спокойнее с Мироном, чем с незнакомым водителем. Уговорить ее ехать машиной было не так уж просто, она переживала, справится ли Полунин с дорогой, длиной в полтора дня. Тот же практически доказал свою состоятельность — за окном уже начинало рассветать, просыпались люди, оживало движение на дороге. Ночью, конечно, приходилось останавливаться — перекусить, посетить уборную, просто размять ноги, но эти остановки лишь добавляли романтизма поездке. Было здорово ехать вот так, поговорить о многом успели, и даже поспать удалось урывками. Олесе только Мишки немного не хватало, пришлось ее отдать на несколько дней Антону и Насте. Но там Захарка был так счастлив, что это с лихвой покрыло ее грусть, да и с подарком помогло определиться: вернутся из поездки, подарят друзьям котенка.

Пашка, развалившись на заднем сидении, тихо посапывает в сложенный под головой пуховик, шапка, съехавшая набок, норовит упасть. Удивительно, что сам ни разу не свалился на поворотах.

Кондиционер гоняет по салону теплый воздух, автомобиль преодолевает последние километры до малой родины, поэтому Олеся начинает рассказывать Мирону о своем детстве, о местах, которые они проезжают: здесь много грибов осенью, а на этих полях пасется местное стадо коров. Собеседник слушает внимательно, бороться со сном помогает не только голос любимой, но и охватившее волнение от предстоящей встречи. Вдруг его не примут? Это нисколько бы не повлияло на его желание быть частью семьи Войтович, но испортило бы настроение Олесе, чего Мирон категорически не хочет.

— Твоя мама уже проснулась, как думаешь?

— Я более, чем уверена, что она полночи не спала, карауля нас в окошко. Мамы — они такие…

Мужчина грустно улыбается.

— Знаю, — внутри живет уверенность, что его мать, будь она жива, приняла бы Олесю. Они очень похожи.

— Прости, не хотела, чтобы ты расстраивался…

— Нет, все в порядке. Я не перестаю любить свою маму и часто ее вспоминаю, — Мирон ненадолго встречается с Олесей взглядами в зеркале заднего вида и мягко улыбается пассажирке.

— Но все равно, давай сменим тему. Знаешь, сколько детей я позавчера подстригла?

— Даже предположить боюсь. Вы своей командой весь детский дом подняли на уши. Думаю, они надолго запомнят это событие.

Олеся заливисто смеется.

— Зато дети довольны и сегодня смогут блистать на утреннике. Света сказала, что они договорились с директором, и Никита с Викой поживут пару дней у них.

— Я думаю, что в ближайшее время это станет частью их общения и, вообще, традицией, можно будет Павла периодически приобщать к их визитам. И ему развлечение, и им адаптация.

Пашка просыпается, словно почувствовав, что говорят о нем. А может быть все дело в том, что они уже подъезжают к небольшому домику, в окнах которого горит свет, и на дороге начинает трясти еще больше.

— Доброе утро. Долго нам еще ехать? Ой, бабушка! Видите? — машет рукой, забывая, что тонировка на стекле не позволит разглядеть его с улицы.

— Доброе утро, сынуль, ты вовремя.

Автомобиль паркуется на обочине, Пашка натягивает куртку, поправляет шапку и выскакивает на улицу, бежит к стоящей на крыльце пожилой женщине, обнимает ее.

— А вот и мы! — теплоту объятий не может перекрыть даже крепкий утренний мороз.

Мирон выходит из машины и открывает дверь перед Олесей, подает руку.

— Он всегда такой джентльмен? — бабушка шепчет Пашке на ухо.

— Ага.

— А на вид уголовник…

Пашка ржет, широко раскрыв рот и запрокинув голову, хватает холодный воздух и закашливается.

— Паш, застегнись, еще заболеть не хватало… Привет, мам, — Олеся подходит ближе, целует мать в сухую морщинистую щеку. — Знакомься, это Мирон.

— Здравствуйте, — Полунин приветливо кивает и передает замотанный в бумагу цветок в горшке. — В магазине сказали, что должен доехать, — кивает на сверток и переминается с ноги на ногу.

Подростку забавно видеть, как нервничает мужчина. Будто перед преподавателем на экзамене. И пусть его бабушка — почетный педагог, и ее взгляд может быть довольно строгим, она все равно остается наидобрейшим на земле человеком.

— Добро пожаловать, спасибо за подарок. Проходите в дом, не мерзните.

— Мы лучше сначала сумки перенесем, — Мирон кивает на Пашку.

— Ага. И место для машины надо расчистить. Вы пока с мамой пообщайтесь, — Войтович-младший идет к хозяйственной пристройке и отыскивает две лопаты.

— Да что ж это? Прямо с дороги. Не отдохнув, не поев, — начинает возражать пожилая женщина, но Олеся берет ее под руку и ведет в дом, убеждая, что мужчинам виднее.

После преодоления неловкости, сытного завтрака блинами с творогом и мясом, ароматного травяного чая, раздачи подарков и разговора, всех приехавших снова начинает клонить в сон. Решено поспать до обеда, а затем можно готовиться к встрече Нового года, тем более, что приготовлений не так много — растопить баню, накрыть на стол да то и дело принимать соседей и знакомых, которые заходят поздравить с наступающим и разузнать о дорогой иномарке, что теперь стоит во дворе.

Мирон отключается практически сразу, а вот Олесе немного непривычно, что кровать, которую она раньше делила с Сергеем, теперь занимает другой человек. Она думает о том, что Полунин понравился маме, хоть та и была несколько удивлена его внешним видом и разницей в возрасте. Но увидев, с какими чувствами Мирон смотрит на ее дочь и внука, пожилая женщина оттаяла сердцем. Для нее ведь самое главное, чтобы их любили и заботились о них, когда она сама далеко.

В печке потрескивают поленья, в доме пахнет жженым деревом, запеченной с апельсинами курицей и маленькой елкой, которую украшают старые, но от этого не менее красивые елочные игрушки из стекла. Вдоль окон развешаны мигающие электрические гирлянды. В холодильнике не нашлось места для шампанского, поэтому оно охлаждается прямо в снегу на улице. То и дело раздаются громкие хлопки от взрываемых салютов. По телевизору традиционно путают Москву и Ленинград.

В баню идут по двое — Олеся с матерью, Пашка с Мироном. И если первые особо не парятся, чтобы успеть доделать все приготовления, то мужчины не раз посещают парную, а затем, почти полностью голые, выбегают на улицу, чтобы покидать друг в друга снег. Олеся, которая наблюдает за этим из окна кухни, лишь удивляется энтузиазму своих мужчин.

Мама Олеси затворяет тесто, пусть постоит ночь, а утром можно будет порадовать родных вкусными пирожками — не все же прошлогодними салатами питаться. Ей не видно, что происходит на улице, но, судя по красноречивым взглядам заглядывающих ненадолго гостей, о Мироне и его татуировках здесь будут говорить еще долго.