Земля Испытаний (СИ) - Афлятунов Евгений Маратович "Глек". Страница 28

В отражении я видел, как на площади в ряд были собраны солдаты Аг-Наар. Специально я не считал, но их было никак не меньше сотни. Одна из жриц неспешно продвигалась мимо выстроившихся людей. Время от времени она останавливалась, чтобы указать на одного из мужчин. И это был приговор.

Того, на кого указывал перст этой женщины, выводили из ряда следовавшие за жрицей воины. Споро разоружали, избавляли от кольчуги и выталкивали в толпу из таких же несчастных.

Приносить в жертву своих же людей — да уж, такого я не мог даже предположить! Что за дикость? Тем не менее, именно это и должно было произойти в ближайшее время.

Несмотря на мое негативное отношение к происходящему, я не мог не отметить великолепного понимания жрицами «психологии толпы». Выбору жертв, за исключениями самих жертв, никто не противился: хватило одного наглядного примера, когда попробовавший, было, возразить аг-наарец сам тут же оказался в центре площади, вместе с тем, кого захотел защитить.

И все же, жрицы сами себе подложили свинью — сильно сомневаюсь, что после подобного отбора этот батальон сможет похвастаться высокой моралью и стойкостью в бою.

Я не стал дожидаться, пока жрица закончит отбирать невольных участников жертвоприношения и приступил к подготовке. На то, чтобы зарядить арбалеты, много времени не ушло. Примерившись к оружию, я осознал, что телу оно знакомо, и я смогу из него стрелять, даже не особо задумываясь. Ну, кто бы сомневался… Сдается мне, я сильно удивлюсь, если найдется оружие, которым старый Шан-Карр не умел бы пользоваться.

Приготовив арбалеты, я положил их на пол рядом с собой и вернулся к наблюдению за происходящим на площади. Действо близилось к своей кульминации: на площади остались только жрицы в числе пяти и их жертвы — не более трех десятков.

В самом центре площади был установлен большой белый камень; кажется, такой же хотела использовать убитая мной прошлой ночью некромантша.

«Пять жриц. И еще возможно, кто-то из них остался, чтобы контролировать войско за пределами площади. Плохо — если Джай-Шэ был прав, и эти дамочки в разы сильнее той, что я убил — шансы на успех ничтожны. Но и отступать уже поздно…»

Среди этой пятерки ведьм я выделил одну, несомненно, главную. Это было ясно по отношению к женщине других жриц, по ее одежде, украшениям. Она подняла лицо к небу с недовольной гримасой: на улице заметно потемнело, замеченный мной утром грозовой фронт почти накрыл деревню, на камень мостовой начали падать первые, редкие, но тяжелые капли дождя.

Если Реэз-Шэ для своей атаки вберет не ее — то значит, эту тварь прикончу я.

Жрица, отмеченная мной, как главная, достала из-за пояса короткий изогнутый кинжал, взмахнула ладонью — и один из выбранных в жертвы солдат завопил, когда невидимая сила подтащила его к женщине.

Несчастный не переставал кричать, когда его подняло в воздух так, что ноги не касались земли. И пронзительно завизжал, когда жрица медленно, словно наслаждаясь каждой секундой происходящего, начала погружать лезвие кинжала в живот жертвы прямо сквозь одежду, до тех пор, пока серая сталь полностью не скрылась в его теле.

Тварь на этом не остановилась — все так же, без спешки, она начала прокручивать рукоять жертвенного ножа. Кровь брызнула на нее, но та этого будто и не заметила. В какой-то момент она остановила движение кинжала, чтобы в следующую секунду одним резким движением вспороть бьющегося в агонии человека от пупка до горла.

Короткий жест рукой — и уже мертвец повис над белым камнем. Кровь обильным потоком полилась на покрытую вязью символов поверхность. Когда кровь перестала течь, тело покойника было отброшено за ненадобностью. Смотреть на это было очень тяжело. Особенно когда одна и та же картина повторялась раз за разом. А колдун все не спешил делать свой ход.

Два, три, пять, десять… и вот наконец, на одиннадцатой жертве Реэз-Шэ показал себя.

Глава 7

Дождь разошелся не на шутку — это уже был полноценный ливень, обрушивающий потоки воды на головы аг-наарцев. Площадь теперь с полным правом можно было назвать кровавой: жрицы буквально стояли по щиколотку в крови.

Сверкнула молния. Через секунду вспышку догнал рокот грома.

И не успел он еще утихнуть, как с той стороны, где скрывался Реэз-Шэ, в центр площади, в ритуальный камень ударил тонкий черный луч. Мне было прекрасно видно в зеркало, как покрытый потеками крови булыжник будто в одно мгновение накалился, приобретя насыщенно-желтый цвет и окутавшийся клубами испаряющейся воды.

Главная из ведьм что-то завопила, отшвырнула очередную жертву и ринулась вперед, к алтарю. Но было уже поздно — место ритуала скрылось во вздувшемся облаке взрыва, эпицентром которого был тот самый камень.

«Наконец то!»

Подхватив арбалет, я прильнул к окну. Дождь сослужил мне хорошую службу — он прибил пыль к земле, из-за чего место проведения жертвоприношения было у меня как на ладони. Белый камень, тот, на который пролилась сегодня кровь множества людей, оказался расколот на несколько крупных частей, раскиданных вокруг, а на том месте, где он стоял, появилась неглубокая, в полметра воронка.

Жрицам, оказавшимся в эпицентре взрыва, пришлось несладко. Как минимум две из них однозначно были мертвы: одна с головой, наполовину снесенной крупным осколком камня, а вторая — вообще без головы, руки, плеча и части груди.

Но сорванный ритуал убил не всех, спустя несколько мгновений, по крайней мере, одна из ведьм зашевелилась, начав приподыматься. Из-за того, что женщины были с ног до головы покрыты грязью и кровью, я не мог точно сказать, была ли она той самой, главной среди пятерки. Но сейчас это было неважно. Тренькнула тетива — и жрица затихла. На этот раз навсегда — короткий болт в голове был надежной гарантией этого.

Отбросив арбалет, я взял в руки второй. Вернулся к окну и…

«Вот же проклятье, а!»

Я откровенно запаниковал, и было отчего. За те доли секунды, что я менял оружие, пришла в себя еще одна жрица. И пусть Наэ-Хомад сожрет мою печень, если это была не та самая тварь, что убивала ножом собственных солдат!

Хуже всего было то, что эта ведьма сейчас смотрела на меня! Сидя на коленях, она глядела мне прямо в глаза! Женщина была серьезно ранена — ее правая рука превратилась в кровавое месиво, словно конечность перемололи в мясорубке. Лицо, да и все ее тело несло на себе следы от близкого взрыва: ожоги, порезы, наполовину сгоревшие волосы… Но жрица всего этого будто не замечала: не отрывая от меня взгляда, она резко дернула в сторону относительно здоровой рукой. И второй этаж дома, того самого дома, где скрывался Реэз-Шэ, с грохотом просто снесло вместе с крышей, трубой дымохода и всем прочим, будто это были не камень и дерево, а податливый картон!

Немыслимо!

Мне стало ясно, что если я ничего не предприму — то мое укрытие будет следующим, что уничтожит своей дьявольской силой эта проклятая баба. И, поддерживаемый этой мыслью, я надавил на курок арбалета. Со свистом болт улетел к своей цели. Что-то подсказывало мне, что даже с пробитым сердцем ведьма успеет убить меня, прежде чем подохнуть, и потому я метил в голову. К моему изумлению, жрицы успела увернуться — дернулась вбок и арбалетный болт бессильно звякнул о камень за ее спиной.

«Твою ж…» — жрица улыбнулась. Просто, глядя исподлобья, изогнула кончики губ, но мне это показалось оскалом тигра.

«Надо бежать!»

И я побежал. Со всех сил рванул к стене, плечом протаранил ослабленный ранее участок, проломив его. В руке болезненно стрельнуло, на что я не обратил внимания: не до того было. Буквально вывалившись в следующей комнате, я вскочил на ноги, огляделся в поисках выхода. И тут кожу на лопатке пронзил нестерпимый, леденящий зуд. Я понял, что если немедленно не поспешу — моя жизнь окончится прямо тут. Не медля более, я ринулся к ближайшему выходу из этой комнаты — окну. Альтернативой была лестница, но у меня не было уверенности в том, что в этот раз чертова колдунья ограничится только вторым этажом.