Рекуперация (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович. Страница 22

   Шофёр недоверчиво слушал, затем резко затормозил.

   - Вот что, парень, не похож ты на гуляку. У меня глаз намётан, мутный та какой-то, взъерошенный. Лови другую машину, а со мной не по пути!

   Замёрзший и вымотанный последними часами Соболев, покидать тёплую кабину не хотел. Привычным движением достал удостоверение и развернул перед водителем.

   - А так по пути? Не задавайте, гражданин, лишних вопросов, иначе они появятся у меня. Поехали!

   Шофёр успокоился и уважительно произнёс:

   - Извините, товарищ капитан, так понимаю у вас особый случай, довезу в лучшем виде. Я власть уважаю.

   Машина тронулась дальше, больше неудобных вопросов не возникало. Говорили на общие темы, о погоде, столичных заторах и плохих дорогах в Новгородской области.

   - Если не трудно, "выкини" меня в районе Лубянской площади.

   Попрощался с Иванычем на улице Горького, вручил обещанные пять рублей и дождался, когда грузовик скроется в утреннем потоке просыпающегося города. Нырнул в метро "Охотный Ряд" - как можно скорей из цента, от веющего холодка Лубянской площади, от дежурившего милиционера, от небрежно брошенного взгляда дежурной по станции. Нервы шалят, такого напряжения для неподготовленного, пусть и бывшего чекиста, он раньше не испытывал. А надо ещё привести себя в порядок и подготовиться к встрече с родственниками Зуева. Часы показывали девять утра, когда Соболев, вышел из вестибюля метро "Сокол", адрес совсем рядом, достаточно повернуть налево и пройти сотню метров. Но это он узнал, после того, как обошёл микрорайон. Из прошлых поездок в Москву, он запомнил "стекляшку" дома быта на "Ленинградке", к ней и двинул. Химчистка располагалась на первом этаже. Объяснил приёмщице, что собирается на свадьбу, но подрался с хулиганами, перепачкался и хотел бы срочно привести одежду в порядок. Приёмщица заартачилась, мол вещи надо сдавать и ждать, что порядочные люди с утра не дерутся. Вновь выручило удостоверение Ерохина, сотрудница заулыбалась, выдала Соболеву чёрный рабочий халат и ворчливо молвила:

   - Переоденьтесь, выньте вещи из карманов. - она протянула Соболеву бумажный пакет, - Почитайте журналы. Сейчас приведём одежду в прядок, это же надо так изгваздать брюки.

   Переложил пистолет и остальное в пакет. Пока ждал, рассмотрел удостоверение, выданное Ерохину Виктору Сергеевичу, состоящему в должности старшего оперуполномоченного . "Тезка, это хорошо. Да и внешне похож. Вот ведь свезло, прости Ерохин, по возможности верну ствол и ксиву, правда тебе это уже не поможет".

   Через сорок минут Соболев спрашивал у прохожего, где ближайший универмаг. По пути попалась оптика, что было весьма кстати. Купил очки с минимумом диоптрий, примерил - то что надо. В универмаге первым делом высмотрел типовой чемоданчик командировочного, с таким когда-то ходил в баню. Но выбрал всё-таки портфель. В галантерейном отделе купил мыло, зубную щётку, станок для бритья, одеколон и полотенце, сложил командировочный комплект в кейс, туда же втихаря сбросил ПМ. В секции головных уборов приглянулась летняя соломенная шляпа. Теперь готов представится неведомым людям, а главное слегка изменил внешность - небритый мужчина в шляпе и очках, на вид за тридцать. Перекусил в пышечной, про себя отметил, что здешние изделия не чета питерским ноздреватым и хрустящим вкусняшкам. Всколыхнулись воспоминания - последний раз ел пышки вместе с Петрушевским после памятной драки в саду Карла Маркса. Как давно это происходило, кажется не в этой жизни.

   Настроение поднялось, пора приступать к следующей фазе - обрести крышу над головой. Недолго потоптался перед солидной дверью обитой дерматином, перетянутой полосками по диагонали и прихваченными гвоздями с декоративными шляпками. На табличке надпись: "Зуев Александр Евгеньевич". Соболев нажал кнопку и внутренне сжался - знакомо отозвался звонок, ведь у них с мамой такой же на Кондратьевском. Распахнулась дверь, пожилая женщина с печалью в глазах, вопросительно смотрела на гостя.

   15. Петрушевский. Там хорошо где нас нет!

   Когда попаданцы вышли из конспиративной квартиры, Петрушевский поинтересовался:

   - А мы можем сами найти Соболева или как-то повлиять на события?

   Чистяков, последние минут пять находившийся в глубокой задумчивости, очнулся и мрачно констатировал:

   - Да, можем! Другой вопрос - надо ли нам это?

   Они дошли до Литейного и повернули в сторону моста. Погода отличная, прогуляться под свежим бризом, тянувшим с Невы, одно удовольствие. Мост слегка вибрировал от грохота снующих трамваев. Петрушевский вдруг вспомнил, как старшеклассником ходил смотреть на реконструкцию моста в 1966 году. Особенно впечатлял огромный кессон, в котором перестраивали бык вблизи берегового устоя.

   - Дима, давай отталкиваться от того, что наше мироощущение сейчас и в будущем, которое мы отчётливо воспринимаем, не изменилось. А значит, я по прежнему руковожу лабораторией и Соболева рядом нет. Так нафига нам соваться в дела чекистов, пусть сами разгребают дерьмо старлея - в семье не без урода. Мы воскресили негодяя, чтобы он ответил по заслугам, но никак не планировали его побег из под стражи. Не сомневаюсь бегать ему недолго... Впрочем, постой-ка, есть одна заковыка, в его положении вариантов всего три: первый - сдаться и возможно избежать расстрела, второй - бегать пока не поймают и уничтожат, третий - самый авантюрный и самый нехороший во всех отношениях - попытаться связаться с американцами, попросить политического убежища, в замен, сам понимаешь, отдать свои знания и опыт.

   Петрушевский даже остановился от неожиданности. Ведь затравленному беглецу, осознающему, что в лучшем случае, его ждут годы тюремного режима, такой выход рано или поздно придёт на ум. Ведь заниматься "темой" за колючей проволокой никто не позволит, это не сталинские шарашки, время другое. Чистяков облокотился на перилла и мрачно смотрел на неспокойную поверхность Невы и горланящих чаек.

   - Во видишь, предусмотреть всего мы не смогли. Я изначально считал, что амбициозный Соболев покается и выйдет через десяток лет на свободу, вернётся к науке и возможно найдёт своё место в будущей жизни. Поторопился я, и тебя втянул. Если честно, руководствовался не только гуманными принципами, а возможностью проверить свои силы по воскрешению и повлиять на историю. С тобой всё прошло гладко, спасли Светлану Петровну, а с твоим куратором затык. Кто мог предположить дерзкий побег. Придётся снова вклиниваться в историю и делать коррективы.

   - И что, опять мне "проглядеть грузовик"? - в голосе Дмитрия сквозила злость и досада, - Да и хрен с ним, Соболевым, не наше дело. Хватит Коля экспериментов!

   - Нет не хватит, только теперь я обойдусь без тебя. Спасибо за помощь, дальше каждый по себе. Вернёшься на свою дачу и радуйся жизни.

   Он резко развернулся и решительно зашагал в обратную сторону. Петрушевский догнал его, меньше всего хотелось ругаться. За это время он сблизился с учёным и питал к нему уважение, если не дружеские чувства, то благодарность за жену и неожиданные приключения на склоне лет.