Рекуперация (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович. Страница 9

   - Надо же, а я и не знал. И зачем такие сложности с туннелем?

   - Так ведь слухи, не более. Скорей всего, чтобы тайно конвоировать осуждённых на допросы, мало ли у Конторы особых задач.  

   За разговорами подошли к трагическому переходу через улицу и двинулись на противоположную сторону. Петрушевский напрягся, его стало потряхивать. В голове пронеслось: спасти куратора сейчас, а затем пустить на самотёк или обречь человека насмерть? Заново вырвать из фатума, чтобы в недалёком будущем пресечь зло - за пределами сознания, сюжет на грани абсурда.

   Соболев, ни о чём не догадываясь смотрел под ноги, аккуратно ступая по грязным разводам на асфальте.

   А вот и роковой, неизвестно откуда взявшийся, грузовик. В последний момент включилась реакция боксёра, Петрушевский схватил куратора и вместе с ним отскочил назад от механической громадины. Машина не сбавляя скорости вильнула в сторону и влетела в стену, прихватив по разрушительной траектории пару пешеходов. Заголосили бабы, народ не сразу пришёл в себя после столь непонятного чудовищного происшествия. Соболев вскочил на ноги, подхватил с асфальта портфель и потянул за собой информатора.

   - Дима, уходим! Уходим срочно! Нечего тут смотреть, потом узнаем подробности.

   Оба рванули с места ДТП пересекли улицу и бегом к набережной. Остановились у Литейного моста, отдышались и уже шагом двинулись через мост.

   - Б...дь, вы что-нибудь поняли, Виктор Сергеевич?

   - Не очень, шальной водитель, возможно потерял управление или тормоза отказали, так случается. Придём на место, свяжусь дежурным по городу и узнаю по сводкам, что за псих за рулём. Уж не по наши души надеюсь. Дим, а ведь ты мне жизнь спас!

   Петрушевский замер и удивлённо взглянул на куратора:

   - Получается так, но ведь и свою жизнь тоже. Сам-то как, Сергеич? - не сговариваясь оба перешли на ты. - Я не сильно помял, извини, так вышло. Ты кстати перепачкан в грязи, всё-таки я нанёс ущерб внешнему облику.

   Взволнованный Соболев стал отряхиваться.

   - Он ещё извиняется, доложу сегодня шефу, состоял бы ты в штате, выписали премию. Но с меня и так проставка, не забуду! Спасибо!

   *****

   "Клото" равнодушно выпустила из своего чрева испытателя. Петрушевский зачем-то отряхнулся, словно пытался сбросить пыль скопившуюся за десятилетия, бодро отрапортовал Чистякову и присутствующим научно-техническим сотрудникам лаборатории:

   - Полёт без происшествий, задание выполнено. Докладываю подробности...

   - Сейчас не надо, - перебил его Чистяков. - Изложишь позже. Готовимся к следующему этапу, а пока давай в кабинет.

   После шума вентиляции и силовых установок, жужжания приборов и команд операторов, тишина кабинета успокаивала и подталкивала к серьёзному обстоятельному диалогу. Чистяков заказал чай, но не выдержал и достал из холодильника бутылку минеральной воды без газа, налил в высокий бокал. Вопросительно кивнул Петрушевскому, мол будешь? Дмитрий Сергеевич старался держаться бодрячком.

   - А там, на переходе отходняк отсутствовал, адреналин - да. Вроде пил вчера не так уж много, но и этого хватило. У тебя та же фигня?

   - Есть немного, расслабились два старпёра. Ладно, что с воспоминаниями из параллельной реальности?

   - Вообще-то сумбур, но стоит сосредоточится, как вспоминаю каждую деталь. Включились резервы долговременной памяти, о чём ты предупреждал. Соболев жив, а значит история уже другая. Образно выражаясь, сценарий номер два - Соболев и я. Твоё место по-прежнему в ОЛИБ, я так понимаю и всё движется к роковому дню. Ты должен точно помнить дату, я чего-то тут буксую, а должен помнить. Ага, июль 1972, так?

   - 22 июня, памятная дата не только для страны, но и для советской науки. Твоя задача пресечь на корню взрыв после следующего броска. Давай обсудим подробности, попробуем исключить логические дыры и чётко выстроить дальнейшую цепь правильных поступков. Тебе фамилия Серебряков ничего не говорит?

   - Да, помню такого - важная шишка в КГБ, начальник Соболева. Я его несколько раз видел, вроде даже отвечал на вопросы.

   Петрушевский вспомнил, как Соболев привёз его на Литейный. И долгое собеседование при первой встрече. Как в допросную заходил пожилой мужчина с пронзительным взглядом, военной выправкой и умением слушать, этакий киношный эталон большого начальника во властной структуре.

   - Да, Николай Трофимович Серебряков, тогдашний начальник особого отдела, курирующий работы ОЛИБ и, насколько я тогда понимал, занимавшийся вопросами попаданцев. Он у нас частенько появлялся, хороший дядька, умный и справедливый, фронтовик. Он и представил коллективу нового сотрудника Соболева, тогда ещё молодого кандидата физико-математических наук, без погон и званий. Я-то только институт закончил и числился лаборантом. При поступлении в лабораторию именно Серебряков беседовал со мной и брал подписку о неразглашении. Но Витя Соболев быстро пошёл в гору, закончил спецшколу КГБ, получил старлея и начал вести "двойную жизнь" - там у себя в Большом доме и научную деятельность в ОЛИБ.

   Чистяков подошёл к пластиковой доске на стене и достал фломастеры. Набросал четыре окружности с подписал каждую.

   - Смотри, это ты, проводим линию к следующему объекту. Это наш Соболев, это я, а это Серебряков...

   Чистяков словно военачальник чётко обозначил задачи каждого. После совещания оба двинулись к стенду - Клото ждала своих подопечных. Испытатели, а сегодня их было двое кряхтя забрались в тесную капсулу. Чистяков подмигнул и спросил:

   - Хочешь анекдот пока идёт подготовка стенда.

   Взволнованный Петрушевский удивлённо пожал плечами.

   - Если начальник считает, что сейчас самое время, то валяй, рассмеши старика.

   - Изобрели машину времени. Надо испытывать... решили смотаться и спасти Пушкина от смерти, чтобы стихов побольше написал. Приезжают за день до дуэли, подходят к нему "так мол и так, Александр Сергеевич, у вас завтра дуэль, но негодяй Дантес обманет и пристрелит. Вы с ним лучше не на пистолетах стреляйтесь, а на кулаках деритесь". Пушкин поверил и согласился. Настал день дуэли, Пушкин и говорит: "Дантес, что мы как дети на пистолетах, давай по взрослому на кулаках биться". Когда Пушкина хоронили, гроб не открывали.

   Петрушевский заржал. Раздался щелчок...

   *****

   Оба застыли неподалёку от проходной в институт на улице Курчатова. Всё ещё смеющийся Петрушевский взглянул на Чистякова и тут вовсе согнулся пополам. Смех сотрясал молодого Дмитрия и был следствием нервного напряжения.

   - Что проняло? Я анекдотов много знаю.

   - Да нет, не анекдот, а твой внешний вид, после респектабельного учёного, убелённого сединами, в шикарном костюме от Армани и профессорской лысиной, вижу худосочного юношу в затёртых джинсах и штопаной на локтях рубашке.