Единороги будут! (СИ) - Смирнова Ирина "cobras". Страница 71

— Да, он почему-то решил довольно не вовремя отойти по неотложным делам, — пробурчала я максимально вежливо.

— Это так на него похоже, — снова ласково улыбнулась Шаласса. — Он очень любит влезать в дела низших, порой до неприличия часто.

Я так и застыла с полуоткрытым ртом, пытаясь осознать, что Аркат — этот сказочник про муравьев — оказывается, любитель влезать в наши дела. Интересно, что тогда для них означает «не влезать»? Но я решила оставить эту мысль на потом и задала гораздо больше волнующий меня сейчас вопрос:

— А это очень плохо, что мы вас будим не всех сразу, а поодиночке?

— Не то чтобы плохо, — задумчиво, произнесла драконица. — Просто потом вам все равно придется призвать нас по всем правилам, через алтарь. Чтобы переслать ваше самое сокровенное общее желание.

Ну, хоть хуже не делаем, и то хорошо. А что до алтаря все-таки придется дойти, я уже поняла и смирилась.

— Простите, что прерываю ваш разговор. Леди Алиса, не хотите ли вы проститься с вашей матерью?

Подошедший король сначала вежливо поклонился Шалассе, а уже потом начал говорить. Причем в его голосе, явно, было слышно опасливое уважение, а ведь обращался он ко мне, а не к драконице.

— Не думаю, что это хорошая идея… — попыталась отказаться я.

— Она очень хочет поговорить с вами, перед тем как покинет этот мир, — укоряюще произнес король.

Марими до сих пор жива? Ужасно…

Я поджала неожиданно затрясшиеся губы, сжала застучавшие зубы, напряглась и поплелась в сторону холма. Где-то на середине пути ко мне присоединился Рикиши.

«Киш, как ты смог освободиться от меня?» — услышала я в голове знакомый голос.

«Не могу сказать, что это было очень легко», — произнес Рики, стараясь не смотреть на то, что лежало на обгорелой земле.

Я тоже старалась не смотреть, не вдыхать запах гари и мяса, не думать, что совсем недавно это была красивая женщина…

«Надеюсь, она не предаст тебя так же, как предала всех Тарнизо и свою единственную подругу».

Я промолчала. Оправдываться было бы глупо.

«А ты стала жестокой, Икари», — теперь голос Марими звучал у меня в голове гораздо громче. — «Если бы ты не заключила договор с королем, мы бы не стали вмешиваться. Сонола до последнего надеялась, что ей удастся вернуть Чхара. Но после того, как ты пошла против Совета, у нас не осталось выбора — или попытаться остановить тебя, или позволить Совету уничтожить всю нашу семью».

Значит, вот к чему были ее слова о предательстве. Совесть обвилась вокруг моей шеи ментальной удавкой и затянулась.

«А теперь закончи начатое», — спокойно проговорила Марими. Я даже не сразу поняла, что она имеет в виду.

Для того чтобы облегчить участь несчастной, вокруг холма валялось немало мечей. Но, пока я, спускаясь за одним из них, смирялась с тем, что теперь мне придется жить с постоянным грузом вины за убийство ни в чем неповинного человека, защищавшего свою семью, резко возникший напротив меня Рики протянул руку и практически приказал:

— Эликсир!

Все еще продолжая печалиться, я, даже не успев задуматься, зачем вдруг моему нетопырю понадобился напиток, содержащий рог единорога и полностью подчиняющий разум выпившего, протянула ему пузырек, который спрятала у себя в подпространстве, еще летя на встречу с королем.

И почти сразу услышала отчаянные хрипы Марими. Влетев на холм с мечом в руках, я увидела, как Рикиши стоит с пустой баночкой, а у его ног корчится и извивается по земле обгорелое тело.

Переждав пару минут, пока у нас в головах звучали злобные и полные ненависти выкрики, Рики, присев рядом с телом на корточки, спросил:

— Зачем вы преследовали нас?

— Потому что эта дрянь заключила договор с королем! — проскрипело в голове что-то, едва напоминавшее тот мелодичный голосок, которым обычно говорила Марими.

— Вам угрожали?

В голове раздался злобный страшный смех:

— Одной из сильнейших магов Яхолии? Конечно, нет!

— То есть это было ваше решение остановить нас?

— Да! Мне было глубоко плевать на ваши попытки возродить давно уничтоженный мир, но, связавшись с королем, вы стали нашими врагами.

— Вашими и леди Сонолы?

Снова страшный смех.

— Эта наивная дурочка никогда ничего не понимала в политике, но ей хватало ума туда не лезть. «Нашими» — значит, женщин-магов, поддерживающих Совет и королеву.

— Королева заодно с Советом?

— Сейчас — да. Но потом мы бы избавились от большинства идиотов, заседавших в нем, и выбрали бы послушных марионеток. Настоящая власть принадлежала бы только нам троим… Мне, королеве и старшей Хаякава Гарнизо.

— Это вы пытались помешать нам, отдельно от Совета?

— Болван! Я же сказала, нам плевать на ваши попытки возродить Истейлию! Если бы вы не полезли в политику Яхолии, мы бы не стали вмешиваться. Но дракон, послушный глупой девчонке, принявшей сторону нашего противника — это угроза всем нашим планам.

— Вы знаете, кто еще, кроме Совета, может быть против возрождения Истейлии?

— Религиозные фанатики. Им всегда больше всех надо… — снова засмеялось странным страшным смехом нечто, уже ничем не напоминающее Марими.

— И последнее, как вы нас нашли?

— Я до сих пор чувствую тебя, Киш. Я не могу тобой управлять, но я чувствую тебя, твой страх, твои сомнения… — мы оба вздрогнули от неожиданности, потому что все это было произнесено вновь мелодично-приятным голосом, но последующий за этим смех разрушил напряжение, сгустившееся вокруг нас.

— Покойтесь с миром, леди, — произнес Рики и, взяв у меня из рук меч, сам воткнул его в сердце своей бывшей хозяйки.

Глава 24

Большую часть времени, после прощания с Марими, я простояла, уткнувшись в грудь Рикиши. Он унес меня с холма поближе к морю и, обняв, ждал, пока я успокоюсь. Нет, я не плакала, просто стояла и молчала. Не было ни слез, ни мыслей — только пустота и какая-то страшная внутренняя усталость.

Я застыла, отрешившись от всего, до меня долетали отрывки фраз, я понимала, что на берегу все заняты…

Гэллаис лечила раненных, и своих, и чужих. Здоровые стаскивали убитых в одно место, а маги осуществляли ритуально-погребальный процесс, и в ночное небо взметнулись языки пламени, уничтожая всех погибших участников битвы.

Одна я стояла, как зачарованная. А еще, неподалеку, Абагэйл рыдала взахлеб над телом своей бабушки. Рыдала так горестно, что подошедший к ней король сжалился и позволил ей забрать тело старухи для захоронения в семейном склепе. Намекнув, однако, чтобы Гарнизо озаботились его расширением, так как вскоре к их альменхеттен присоединятся еще родственники.

Именно их тихий разговор вывел меня из заторможенного состояния, и я, проигнорировав полный ненависти взгляд бывшей подруги, отвела короля в сторону и поделилась с ним теми сведениями, что получила от Марими. А потом уверенным тоном, даже не сомневаясь в его согласии, попросила не трогать мою тетю и остальных родственников. Ведь, судя по признанию моей так называемой матери, Сонола не участвовала в заговоре.

— Вы удивительно непредсказуемы, леди Алиса, но я лишь присмотрюсь к вашей опекунше, и, если она, и правда, невиновна, оставлю вашу семью в покое. Ваша помощь для меня неоценима, хотя и вред, нанесенный вашей матерью, тоже существенен. Если бы ваш муж не обратился ко мне за помощью, возможно, мы бы больше не увиделись.

Я сделала вид, что прекрасно осведомлена о действиях Бхинатара, хотя, на самом деле, разозлилась ужасно. Можно подумать, у него не было возможности хотя бы просто поставить меня в известность. Самостоятельный мой… Совсем обнаглел!

А источник дурного примера стоял рядом и ехидно улыбался, чувствуя мои эмоции. Ну вот, и кто они оба после этого?! Хотя и одного, и второго надо скорее наградить за проявленную инициативу, а не ругать за нее.