Прекрасный новый мир. Начало (СИ) - Шухов Рэд. Страница 59

И уже через пару секунд окрестный лес, утопающий в сумерках, пополнился двумя новыми тенями. А может, это всего лишь было игрой стремительно угасающего света...

Глава 14

Первым разговор начал Том, оно в принципе неудивительно - деятельная натура полурослика не позволяла тому долго пребывать в благодатной праздности. А раз делать сейчас нечего особо, то почему бы и не пообщаться, тем более, что именно Тому стоять первую стражу.

-Э, босс, я чисто навязываться не хочу, ты не подумай там чего, но мне вот интересно, а почему именно паладин?

-А что не так?

-А как же мировоззрение?

-Том, повторюсь, что не так?

-Ну паладин там, типа, должен защищать слабых и отверженных, нести добро...

-Нести чушь перестань, - доселе сидящий с полуприкрытыми глазами, Молчун, удивил нас всех резкой отповедью в адрес полурослика, - у вас, неумирающих, в отличие от нас, мировоззрение проявляется на пятом уровне развития.

-И? - кажется, Том всерьёз заинтересовался поднятой им и получившей неожиданное продолжение темой.

-Вот тебе «и», - передразнил Муграб, - паладин не обязан быть добрым и законопослушным. Единственное, что действительно обязательно для воина богов - следовать мировоззрению выбранного бога. Нести волю своего бога. Ну и собственное понятие справедливости. Правда, последнее по желанию.

-А воры, там, монахи, друиды?

-Вор не обязан быть злым, бард не обязан склоняться к хаосу. Боги сами подтолкнут своего избранника по уготованному пути.

-Это как так? - при мысли о том, что меня кто-то как-то к чему-то будет подталкивать, да ещё и не посоветовавшись предварительно со мной, волосы встали дыбом. На всех местах.

-Например, - продолжил наш жрец, - паладин Келемвора изначально нейтрален. Потому как смерть нейтральна - она не добрая и не злая, и в урочный час придёт за каждым. И, значит, такому паладину будут чаще встречаться просьбы о помощи в упокоении немёртвых. Эльфы ночи тоже, по сути своей, нейтральны, как и жрецы Ваукина. Потому как деньги нужны всем - и плохим, и хорошим.

-А разбойники, там, воры, убийцы? - мне кажется, что Том прямо-таки кровно заинтересован в развитии данной темы.

-Вставшие на путь грабежей, убийств, насилий так или иначе открывают свою душу для хаоса и тьмы. Хотя и тут бывали исключения, - Молчун задумался о чём-то своём, попивая остывающий взвар.

-А что за исключения?

-Например, был когда-то в нашем мире такой разбойник - Робин Хороший Малый. Тот ещё прохвост. Так вот, он грабил. Грабил умело, с огоньком да с выдумкой. Но только богатых, тех, кто, по его мнению, наживался на простом люде. А затем раздавал деньги неимущим, нищим, обиженным. И простые разумные его очень любили и уважали. И помогали часто. Так вот, тот разбойник, был добрым, но хаотичным.

Я аж поперхнулся от такой интерпретации древних английских баллад, переложенных Вальтером Скоттом на прозу в виде романа.

-А что, например, с друидами, лесными ведьмами и прочими?

-А это правду говорят, что призванные могут, представ перед богами, избрать свой собственный жизненный путь, свою судьбу? - вопросом на вопрос ответил Муграб.

Э-э-э, это он сейчас про выбор класса и расы? Пока я туго соображал, ответила Алаун:

-Да, правда, жрец. Мы действительно выбираем себе уготованную судьбу - в теле сына или дочери какой расы родиться и кем стать в начале нового пути.

-Вот видите, - вздел палец Молчун, - это я к тому про ваш выбор, что среди нас, местных жителей этого мира, бытует мнение, что каждый из призванных выбирает себе ту судьбу, которая ему ближе по духу. Если разумный любит природу, станет друидом, или рейнджером, если звуки битвы ему милее всего на свете, то варваром скорее всего будет или боевым шаманом, если предпочитает решать вопросы ударом отравленного клинка из тени - убийцей либо шпионом, а если, например, разумный, считает, что любой конфликт можно уладить деньгами и разговорами, то выберет путь торговца или дипломата. Душа разумного, представшего перед богами, предельно обнажена, так у нас говорят. Ведь от себя не убежишь и не спрячешься...

Мы все на какое-то время замолчали, каждый думая о своём. Я, например, думал о том, что сподвигло меня стать на путь паладина. Да не просто банального воина света, защитника угнетённых, а паладина Келемвора, священного воина смерти, выражаясь пафосным языком. Ведь, действительно, я и в рилайфе то добротой не отличался. Как, впрочем, и конченой сволотой не был никогда. Всегда любил масштабные пьянки-гулянки, но при этом никогда пьяных дебошей не поощрял. Что-то пришло ко мне с возрастом, что-то ушло безвозвратно, а что-то жило во мне изначально. Защищать угнетённых? Упаси боги от такой глупости! Угнетённые пусть защищают себя сами, если духу хватит. Помогать слабым? А в честь чего?

Если ты настолько слаб, что не можешь отстоять свою точку зрения и право на свободу, пусть даже и ценой собственной жизни, то тебе прямая дорога в рабы - верно служить господину, радоваться его милостям и не скулить. Почему именно Келемвор? Ну изначально из-за бонуса к владению оружием - мечу-бастарду. А если вдуматься, копнуть глубже, то, Келемвор - один из пантеона Смерти. А смерть - великая уравнительница, она никому и ничего не должна. Это тоже весомая причина быть именно её паладином, на мой взгляд. Для меня мир уже давно поделился на свой, чужой и все остальные. Немного простоватая система ценностей, как некоторые считают. Возможно. Но это моя система, я так живу, мне так нравится. А каждый, кто надумает меня учить жизни или навязывать свою собственную систему ценностей и своё мировоззрение... что же, тот познакомится с моим клинком. Принцип прост - я не лезу к тебе, ты не лезешь ко мне. Все довольны, все счастливы. Ну а если кто-то не доволен, то пусть разговор клинков разрешит наш конфликт.

-А я люблю лес, - прервала Эйлер затянувшееся молчание, смотря куда-то поверх костра, - может, я и не чистокровная эльфийка, но лес для меня всё, да и не только он, природа, сама жизнь, вот такие моменты, когда можно тихонько посидеть у костра, поговорить.

И она с вызовом посмотрела на нас, будто ожидая, что сейчас над ней будут смеяться либо оттолкнут. Никто не смеялся, только Алаун улыбнулась тепло:

-Сестрёнка, такие моменты любят все, даже закоренелые злодеи и преступники. Любой, даже самой чёрствой душе, нужен отдых и покой. Пусть даже кратковременный и мимолётный.

И с этими словами ночная эльфийка встала со своего места и подсела к полуэльфийки, легонько её приобняв.

А Том не унимался, хотя теперь его голос звучал тише, отстранённее:

-Муграб, скажи, это что получается, что именно боги в итоге нас поведут по уготованному пути?

-Не совсем, разбойник, не совсем, - Молчун тоже о чём-то крепко задумался, но, собравшись продолжил, - боги дали всем разумным две самых ценных вещи в этом мире - собственно жизнь и право выбора. Право самому определять свою судьбу. А то, служишь ты свету или поклоняешься тьме, предпочитаешь пламя безумной яростной битвы или покой мудрых вековых чащоб, поклоняешься ты Тиморе или Ваукину, Келемвору или Вершалаину, Огневолосой или Маску - суть не самое важное. Главное - что у тебя внутри, твоя душа. Ибо за свою душу, за свои поступки и действия каждый в ответе сам. Вор не обязательно должен быть жестоким негодяем, палач - маньяком, паладин Келемвора - бездушным, а варвар - ярым хаоситом. Каждый определяет свой путь сам. А боги лишь судьи на этом пути и, иногда, помощники.

И снова каждый задумался о своём. Ох, и непростую тему завели жрец и разбойник. А солнце скрылось совсем, да и время сумерек прошло, на весенний лес опустилась ночь. И весь мир будто сжался до размеров не самой большой полянки, освещённой костром, на которой пятеро разумных на какое-то время задумались о вечном. А лес за периметром лагеря жил своей жизнью - был полон гомона ночных птиц, стрёкотом насекомых, если вслушаться, то можно было различить, как кто-то кого-то догоняет... Или это лишь воображение разыгралось? В любом случае, пора на боковую. Хотя, признаться, что особо сильной усталости я не ощущаю, но это знакомо - стоит лишь прилечь, как сам не заметишь, что уснул. Обратил внимание, что все начинают потихоньку отходить от задумчивости, и вскоре взгляды всей команды скрестились на мне.