Очень плохой профессор (СИ) - Сокол Лена. Страница 19

— Профессор… — шептала она, когда ее ноги уже сводило в сладкой истоме.

А он только ускорялся, зачем-то накрывая ее рот своей рукой. Его пальцы метались, терзали ее губы, проникали в рот. Девушка благодарно кусала их, чтобы не закричать. Она по-прежнему смотрела на него. Он был прекрасен. С легкой испариной на идеальном лице, со спутанными, взъерошенными волосами, с прикрытыми веками и полуулыбкой на припухших губах.

Озеров сделал толчок. Еще один, сильно, почти до синяков прижался к ней и…

— Ой. — Девушка открыла глаза и испуганно отстранилась от подушки.

Непонимающе прищурилась в рассветных лучах, разглядывая пустую гостиную. Что это… что это было, вообще, такое?

Она откинула одеяло. Тяжело дыша, ощупала свою налившуюся грудь и твердые, возбужденные соски. Опустила руку ниже. Вот черт… Все ощущения были предельно реальными — так ей казалось. Но каким образом?

Глупо, конечно, ведь девственница не могла знать этих ощущений, но ее тело и разум совершили с ней только что нечто просто невероятное. Низ живота налился вязким жаром, сердце стучало невообразимо громко и быстро, а в воздухе все еще отчетливо трещало электричество.

Ольга взволнованно потянулась к телефону. Перед тем, как уснуть, она долго и упорно ждала, вдруг профессор захочет чиркнуть ей смску, но так и не дождалась. А теперь тупо пялилась на его сообщение, которое пришло ровно в полночь: «Прости еще раз, что так вышло. Думаю о тебе».

Вот же блин. Блин!

Алексеева упала на подушки. Знал бы он, как я думаю о нем, и к чему это приводит…

19

Ступить на порог учебного заведения после случившегося было крайне волнительно. Ольга шла по коридору, ощущая на себе любопытные взгляды. Может, это от того, что ее походка стала увереннее, а, может, опять чертовы пятна, привлекающие ненужное внимание, были виноваты, но сегодня ей казалось, что все на нее смотрят. И девушка почему-то не ощущала привычного стеснения и неловкости.

Она с трудом сдерживалась, чтобы не поделиться со всем миром своим счастьем. Если бы поцелуи профессора светились люминесцентной краской на ее коже, то она бы сейчас неприлично ослепительно сияла на весь этаж и весь универ.

Всего одна смска, которую он прислал ей ночью, до сих пор держала ее в состоянии пьяной эйфории, точно хороший коньяк.

— Ты чего меня не подождала? — Догнала ее Лилька. — Вместе бы доехали.

Алексеева мечтательно улыбнулась:

— Хотелось пройти пешком.

И от воспоминаний о том, как она чуть не вприпрыжку добиралась до университета, губы сами расплылись в широченную дурацкую улыбку.

— Ого… — Перешла на шепот Зуфарова. — А, ну, колись, чего такая довольная?

— Я? — Усмехнулась Алексеева.

Но проклятое счастье так и перло из нее, не позволяя напустить серьезности виду.

— Ты что… ты с ним… вы всё-таки? — Соседка едва не подпрыгивала от любопытства.

— Нет. — Развела руками Оля. Затем прижала палец к губам: — Тсс! Не кричи. Ничего не было. Проклятие по-прежнему работает.

— Но что-то было? — С видом знатока заключила Лилька. — У тебя вид, как у кота, обожравшегося сметаны.

— Не могу сказать. Я подписала договор о неразглашении. — Алексеева подняла руку и нарисовала у рта воображаемый замочек.

— Это правильно. — Серьезно сказала Зуфарова. — Что знают двое, то знают все. Не рассказывай мне ничего, мне нравится додумывать. — Она закатила глаза. — Буду представлять себе, как вы…

— Фу! Лиль, это извращение! — Рассмеялась Оля.

— Шучу. Максимум, что я могу представлять, это как тот симпатичный парень из перехода, на которого я постоянно пялюсь, играет своим крепким смычком на моем теле Венский вальс!

— Ли-ля-я!

— Я серьезно. — Зуфарова растрепала пальцами свои черные кудряшки. — Не рассказывай никому про вас. Ладно, я — твоя полоумная соседка буддистка-феминистка-флейтистка-безнадежная девственница. Считай, вымирающий вид. А если кто другой узнает… — Она наморщила лоб. — Раздуют скандал. Тебе-то почти ничего, а профессора твоего могут объявить грязным извращенцем и совратителем.

Улыбка сползла с лица Оли.

О последствиях для Озерова она до этого момента думала меньше всего. Запретный плод манил, острота ощущений затуманивала разум, а о том, что отношения со студентами для преподавателей не приемлемы по этическим соображениям, девушка предпочитала не вспоминать.

Да, они сильно рисковали. Особенно Матвей. А у него дочка…

— Ты права. — Глухо отозвалась Оля, меряя шагами коридор. — Я слишком доверчива. Мне нужно держать язык за зубами и следить, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Поэтому не рассказывай мне, как вы закрываетесь в деканате на ключ и шалите вдвоем прямо на том кожаном диванчике, куда обычно садятся не прошедшие аттестацию злостные прогульщики.

— Лиля!

— Да дай ты мне пофантазировать!

— Хватит. — С трудом удерживалась от смеха Оля.

Она толкнула подружку в бок.

— Еще могу подкинуть идейку. — Не унималась Зуфарова. — Пусть Робот напишет для тебя двадцать билетов с заданиями и превратит приватную сдачу экзамена по экономике предприятия в изощренный секс-коллоквиум!

— Тебе нужно найти парня, Лиля.

Та отмахнулась:

— Меня никто не выдержит!

— А как же тот красавчик со смычком?

— Нет, я его как вижу, меня парализует. Даже когда кидаю купюру в его футляр от скрипки, меня пошатывает, будто пьяную. Боюсь, он думает, что я местная пьянчужка!

— Не преувеличивай!

И так, смеясь, девушки вошли в аудиторию.

Алексеева сама не помнила, как отсидела положенные часы. Все ее мысли вертелись вокруг того, где сейчас находится Озеров. Если честно, она даже изучила его расписание, чтобы точно знать это. Ольге не терпелось увидеть его — как будто от этого зависела вся ее жизнь.

Пусть опять строит из себя строгого преподавателя. Пусть. Пусть унижает своим холодным «Староста, раздайте работы». Пусть задает свои каверзные вопросы и отчитывает голосом робота. Она просто хотела видеть его. Быть рядом, скользить глазами по статной фигуре, впитывать взглядом любимую походку, уверенные черты лица. Для нее даже взглянуть на него издалека было теперь как глоток свежего воздуха — бесценно.

Когда, наконец, пришло время его лекции, на девушку внезапно напало чудовищное волнение. Руки не слушались, ноги стали ватными, колени дрожали. Ей казалось, что все вокруг видят ее состояние. Даже Мануш, которая злобно поглядывала исподлобья, кажется, читала ее мысли.

Озеров появился одновременно со звонком. Сухо поздоровался, на автомате ответил на посыпавшиеся вопросы по поводу грядущей зачетной недели. Оглядел хмурым взглядом зал, а не нее… даже не посмотрел. Просто встал в проходе между рядов и начал читать лекцию, периодически задавая самому себе вопросы и приводя примеры из практики.

В груди зажгло от обиды.

Мог хотя бы краешком глаза на нее взглянуть! Хотя бы своим фирменным безразличным ледяным взглядом полоснуть разок, и то не было бы так обидно. Ольге отчаянно хотелось знать, ждал ли он тоже встречи!

Вот глупая.

Подумаешь, разложил ее вчера на кухонном столе — разве это повод для того, чтобы вести теперь себя с ней как-то по-особенному?

Но ведь девушка все еще помнила жар его рук на своем теле и вкус его поцелуев. Помнила, как этот самый голос шептал вчера на ушко ее имя и называл происходящее всего лишь репетицией перед главным действом. Черт. Ей очень хотелось поймать его взгляд. Так сильно, что она едва не грызла заусенцы, мечтая об этом.

— Хорошо. — Вдруг мягко сказал Озеров. — Так по каким признакам формируются оборотные средства?

Алексеевой хотелось поднять руку — совсем как в школе, но на вопрос уже отвечала Лера, блондинка с большой грудью, что сидела прямо напротив него. Она что-то мямлила, пытаясь делать вид, что разбирается в вопросе, теребила кулон на цепочке, привлекая внимание к своей груди, краснела и хихикала.