Соглашение (СИ) - "Dark". Страница 37

— Спасибо, но я справлюсь, уже чувствую себя нормально, да и к сдаче уже приготовился.

— Тогда удачи, а мне пора.

С этими словами, ректор покинул нас. Быстро переоделся в принесенную одежду Риком и направились домой.

Вечером при связи с Лиз, пришлось рассказать про происшествие, правда не говорил, что был ранен, но и этого хватило, чтобы потратить полчаса на то, чтобы ее успокоить и отговорить вернуться с незаконченной практики. На следующий день, случайно обратил внимание на идущий свет от мобильного камня ректора. Связавшись, наконец, узнал, что к чему в этом 'заказном убийстве'. Как я и предполагал, это наемники. Нанял их отец ныне покойного студента пятого курса огненного факультета, если не ошибаюсь, того самого, которому Рик отрубил его не светлую головушку. Граф между прочим, причем из столичных, в ближайшее время должны были взять и второго наемника, как заверил Факциль. Что собой представляет судебная система в стране, я почти не представлял, о чем и поинтересовался у ректора. Как оказалось, теперь судьба графа в моих руках, ну точнее не совсем в моих, но при доказательной базе я в праве выбрать наказание ему во время слушания, но как правило смерть или пожизненное заключение вот и весь выбор. А покушались, как оказалось, не только на меня наниматель дал им четыре цели, Алина, Рик, я и Лиз. В данный момент, с указа императора граф взят под стражу и под конвоем направляется сюда для суда, который состоится через два дня. Вот это я понимаю судебная практика, никаких проволочек.

Остался один день до экзамена, так что сегодня никаких увеселительных мероприятий или организаций мероприятий, только повторение материала и отдых, а со всеми судами разберусь позже.

— Тяните билет Артур, смелее.

У меня вырвался непроизвольный смешок, все-таки некоторые вещи неизменны во всех мирах. Взял первый попавшийся билет, и улыбка не произвольно появилась на лице. Билет номер тринадцать, благо я не суеверный. А билет и впрямь везучий, виды скрытия ауры и отклонения в ауре порождений пустынных земель. Первый вопрос, самый легкий из всего курса, да и на второй вполне ответ можно сформулировать приличный. Для вида решил хоть немного взять время на подготовку. Надо отметить, что сдавать пошел я первым, ожидание во время экзаменов — смерти подобно, с института привык на такие мероприятия идти первым, ну или в первой тройке. Двадцать минут и с экзаменом, было покончено, а в табеле напротив моего имени и фамилии красовался высший бал — десять! Когда вышел и сообщил остальным, получил огромную порцию похвалы и по-студенческому белой зависти, эх. даже ностальгия по жизни на земле навалилась немного. Вспомнил родителей, брата с его дочкой… как интересно у них там дела. Сдавали всем первым курсом МИА, поэтому подождал, когда семейство Мэй сдаст экзамен, а так же поговорил с Эгом (так коротко 'Эг' мы называли Эгриса моего одногрупника по темному факультету). Нехотя, но, он согласился. Также и поговорил с подругами Лиз — Николь и Ани по поводу участия в конкурсе, достаточно приятные девушки и поскольку они уже были в курсе — согласились помочь. Встречу для первой репетиции назначил на завтрашний вечер, хотелось бы конечно днем начать, чтобы не затягивать с освоением, но завтра в двенадцать у меня еще суд. Первым из друзей с экзамена вышел Рик и переполненный радости завопил на весь коридор 'ВОСЕМЬ!!!', зная, как сложно ему давался этот предмет — это настоящая победа. Алина как я и подозревал, сдала на десять. Чуть позднее к нам присоединились и Грей с Абби. Грей свой экзамен сдал на шесть, но был очень доволен результатом, а Абби на десятку. Друзья отправились отмечать, ну а я направился домой, так как были дела по планировке выступления.

Суд

На суд явился чуть раньше назначенного (привычка — не люблю опаздывать). Со мной тут было все наше 'общежитие'. Кроме нас тут было несколько человек, особенно в глаза бросалась одна компания, состоящая из двух девушек, на вид лет шестнадцати — восемнадцати, и мальчика лет семи. Выделялись они тем, что глаза их были заплаканными и от остальных они держались в стороне, смущаясь общества. Одна из них, видно набиралась смелости и постоянно поглядывала на меня. Наконец решившись, она подошла.

— Вы ведь Артур? — несмотря на заплаканные глаза, она не скрывала своего лица и смотрела мне прямо в глаза.

— Да, мы разве знакомы. — абсолютно равнодушно отозвался я.

— Я Лика, сестра убитого вами Руила и дочь графа де Ляера.

— Не думаю что нам есть о чем говорить. — как можно спокойнее ответил я.

— Сначала ваш брат пытался унизить меня и моих близких, затем ваш отец нанял людей убить опять же меня и моих друзей. Я уподобляться им не стану, так что унижать или оскорблять вас не буду, поэтому просто разойдемся и на этом закончим разговор.

— Пусть конкретно вы ничего и не сделали, но вам не кажется бестактным то, что вы к нам сейчас подошли? — вступила в беседу Абби.

— Я все понимаю, у вас есть право ненавидеть меня. Брат надо быть честной был еще той скотиной и возможно заслужил то, что получил, но не отец… Он прошел войну имел награды, всегда был честен, а то, что произошло, не его заслуга, он всего лишь пошел на поводу у барона Дэльского, который каждый день с момента гибели брата твердил, что нужно поступить по чести убив вас, что вы сжульничали на поединке и тому подобное. Не говорите ничего, просто выслушайте и подумайте, большего не прошу. Мать погибла четыре года назад, отец единственный из старших кто остался в нашем роду после войны, да он заслуживает наказания, но не смерти. А я вам клянусь, что мой род никогда не причинит вам вреда, и всегда будет помнить о том кому обязан за его существование. И еще раз простите.

После этих слов она поклонилась и ушла.

— Как вам ее слова? — обратился я к друзьям.

— Прощать такого нельзя, даже если то что она говорит правда. Хотя и немного жаль его семью, они не причем, а их бедующее весьма, теперь незавидное. Ты кстати, знал, что эта девочка студентка первого курса отделения земли? Думаю, ты видел, как относятся к безродным студентам, поверь мне к тем, кто теряет дворянство, относятся стократ хуже.

Рик даже поразил, достаточно взвешенной речью, имеющей глубокий смысл.

— Я если честно в замешательстве. — смущенно ответила Абби. Ее несколько обескуражила речь девушки.

Алина лишь смотрела на меня, своими красивыми глазками, ища во мне что-то, но при этом ничего не говорила.

— Казнить, наверно и впрямь нельзя, но так или иначе нужно, чтобы сам граф усвоил урок, как и остальные.

Подали сигнал о начале заседания и все собравшиеся люди начали заходить в большой зал для заседаний. Тут уже сидел в окружении дознавателей граф, коренастый с короткой стрижкой подтянутый человек лет сорока, на правой щеке идеально прямой шрам длиной около восьми сантиметров. Он посмотрел мне в глаза без призрения или ненависти и отвел взгляд в сторону. Началось заседание, нас компанией усадили за кресла по правую сторону, напротив графа, по центру на 'трибунах' сидели пять так называемых судей. Зачитали обвинение графу, затем выслушали двоих дознавателей, один из которых как я понял, допрашивал графа, а второй — наемного убийцу. К нам, как ни странно обратились в конце всего слушания.

— Потерпевшая сторона, нам бы хотелось выслушать ваши обвинения и в адрес графа и наемных убийц. Можете высказаться все или кто-то один это сделает за всех?

— Я, выскажусь за всех. Решил я взять на себя ответственность, за то, что будет, как понял, друзья такому раскладу были только рады.

— Для начала нам бы хотелось услышать от графа, хоть что-то адресованное именно нам, так как лично мы не знакомы и тем более о его намерениях ничего не знали.

— Граф, вы слышали?

— Да секретарь суда я слышал.

Граф поднялся на ноги и глядя на нас начал не спеша говорить.

— Да мы не знакомы, я граф Орик де Ляер, отец Руила, которого вы убили после того как бросили вызов, на который, как догадываюсь, у вас были все основания. Я готов признать, что на воспитание старшего сына у меня не хватило времени, и он был опасен для окружающих. Но это я понимаю умом, а сердцем — он все-таки мой сын. Не буду говорить, что мне жаль, что я поторопился или сглупил, мои слова уже не будут ничего значить, думать мне нужно было раньше. Единственное о чем прошу, это простить не меня, а моих детей они здесь не причем.