Радуга судьбы (СИ) - Турбина Галина. Страница 20

- Да! Я не надену платье твоей любовницы и не выйду к ужину, где меня будут брезгливо рассматривать.

- Не смей так говорить о Конкордии! - разъярился Себастин, сделав шаг к Альвине, стукнув тростью, - Ты и мизинца ее не стоишь!

- Я твоя жена и это ты не смей меня сравнивать со своими любовницами! Это они не стоят моего мизинца! - возмущенно произнесла Альвина, делая два шага назад.

- Сравнивать тебя с другими? - усмехнулся зло Себастин. - О! Это неблагодарное занятие. Ты одна такая… неповторимая. И еще раз - Конкордия никогда не была моей любовницей. Она добрая, верная, и в отличие от тебя никогда не изменяла мужу.

- Хватит! - взвизгнула Альвина, топнув ногой, туфля слетела и девушка с досадой пнула ее. - Я уже говорила тебе - бери меня такой, какая я есть! Или верни обратно и забудь обо мне! А постоянно попрекать не смей! Может я и виновата перед тобой, но не в этом! Маркиз Дэвиер был моим женихом, а то, что ты на самом деле мой муж, я не знала! И ты обещал не вспоминать прошлое!

Себастин наклонился и поднял туфлю, оказавшуюся у его ног. Сделав три шага к девушке (она синхронно отступила и оказалась прижата спиной к стене), опустился на одно колено, опираясь на трость, затем положил ее рядом с собой. Поставив туфлю на пол, Себастин откинул полу халата девушки.

- Что ты делаешь? - пискнула ошарашенная Альвина, растеряв всю свою запальчивость.

- Хочу обуть тебя, - ответил мужчина, не поднимая головы, - не хочу, чтобы ты простудилась.

Себастин обхватил лодыжку Альвины и, приподняв ее безвольную ногу, надел туфлю. Девушка пыталась справиться с участившимся дыханием, ей казалось, что кожа, где прикасались горячие пальцы Себастина, горит огнем.

Себастин поднял голову и посмотрел на Альвину.

- Ну вот, я опять у твоих ног, - произнес он насмешливо, - но теперь ты не можешь меня оттолкнуть.

- Ты уверен в этом? - произнесла девушка, кладя ладони на плечи Себастина в попытке оттолкнуть его.

Он вдруг резким движением рук по запястью девушки сбросил ладони со своих плеч и стремительно встал, опираясь на стену. Альвина не успела сделать вздох, как оказалась прижата к стене тяжелым телом, одной рукой Себастин обхватил затылок девушки, другой рукой обвил ее за талию, прижав руки Альвины к ее телу, таким образом лишив возможности сопротивления.

- Отпусти, - полузадушено всхлипнула Альвина.

- Отпущу, конечно, отпущу, - прошептал Себастин, обдавая горячечным дыханием лицо девушки, - но только после того….

Он поцеловал ее, вернее, не так - он впился, вгрызся в ее губы жестко, болезненно. Он не целовал, он наказывал, в агрессивной форме выплескивая свою злость, досаду, невозможность уже ничего изменить. Альвина всхлипывала и мычала, не имея возможности оттолкнуть, избежать его поцелуя, крепкие, жесткие руки держали ее в оковах объятий, тянули болезненно за волосы, тяжелое тело прижимало к стене. Все что ей оставалось - попытка не разжимать губы и зубы, но и это быстро пресеклось.

Поцелуй внезапно прекратился, Себастин прижал свой лоб ко лбу девушки и прошептал, тяжело дыша:

- Прости.

Себастин разжал объятия и, опираясь на стену, присел перед Альвиной. Она застыла - что еще ему взбредет в голову? Но он подхватил трость и встал, опираясь на нее. Затем развернулся и направился к двери, и уже почти дойдя до нее, не поворачиваясь, сказал ломким, надтреснутым голосом:

- Ужин тебе принесут сюда, будь, пожалуйста, готова утром посетить магазины.

И вышел, хлопнув дверью.

Альвина прижала пальцы к саднящим, истерзанным губам и по стенке опустилась на корточки. Всхлипнула один раз, другой и громко, безнадежно разрыдалась.

Глава девятая

Хлопнув дверью, Себастин некоторое время стоял в коридоре, пытаясь успокоиться. Он с трудом оторвался от Альвины, ему нестерпимо хотелось взять ее там же, у стены, стоило только распустить поясок и сбросить этот халат, а можно даже и не снимать, а просто распахнуть, и нежности бы не было, в тот момент он не был способен на нее. Но вот так, грубо и насильно, несмотря на все, что она сделала, он для нее не хотел. Только богам известно, как сумел остановиться, выпустить ее из своих рук.

Идя по сумрачному коридору, он вспомнил, как был когда-то уверен, что Альвина не откажет ему, если он придет просить ее руки. Он же не маленький мальчик и прекрасно видел и ощущал, как она откликается на его поцелуи, и с каким трудом они отрывались друг от друга и думал, что они могут быть счастливы.

Мыслями, что собирается просить руки Альвины, Себастин поделился с отцом и получил жесткую отповедь, чтобы он навсегда забыл об этом. Отец объяснил, что герцог Лэвирин, несмотря на то, что они вроде бы равны в титулах и даже Адъяры богаче, никогда не выдаст дочь за него. И чтобы у Себастина не было больше иллюзий, отец объяснил почему этот брак герцог Лэвирин будет считать мезальянсом. Отец получил титул не так давно якобы потому, что является дальним родственником почившего прежнего герцога Адъяра, не оставившего прямых наследников. На самом деле они никакие не родственники, документы подделаны, завещание у старого герцога куплено, старый герцог не имел за душой ни гроша, и кроме титула и замшелого замка с крошечным участком земли у него ничего не было, зато имелась дочь - старая дева, которую он безмерно любил. И отец женился на ней. Пусть он не любит свою вторую жену, но относится к ней с уважением, и надеется, несмотря на свой и ее возраст, еще раз стать отцом. Да, он не совсем законно с помощью короля Флориана стал герцогом Адъяром. А за какие заслуги ему помогли Себастину лучше не знать. Конечно, все вроде бы на первый взгляд прилично, законно и задокументировано так, что не подкопаешься, но, как говорится, шила в мешке не утаишь. Знатные роды, ведущие свои родословные еще с появления богов, прекрасно знают, что они никакие не родственники, пусть даже и совсем дальние, Адъярам и поэтому вряд ли кто-то из старой знати породнятся с ними. А уж о дочери герцога Лэвирина ему вообще стоит забыть навсегда, ничем хорошим для Себастина это не закончится. И герцог Лэвирин скоро будут очень жалеть, что был таким заносчивым. Потом Себастин понял - отец уже тогда знал, что герцог замешан в заговоре.

Но Себастин был безумно влюблен и ему казалось, что Альвина отвечает взаимностью, поэтому не внял советам отца. После того, что произошло в храме, Себастин рассказал все отцу, как самому близкому человеку. Отец выслушал его, даже не стал ругать и укорять, что он же предупреждал. Но все же Себастин не рассказал, что вернулся на следующий день в храм и выяснил - венчание оказалось настоящим. Герцог Адъяр велел сыну больше не появляться в столичном обществе и отправил его служить в отдел Магических преступлений. Работы там было много, в связи с тем, что эльмфейцы последнее время очень активизировались. И в столице он теперь бывал редко.

Совершенно случайно Себастин узнал о том, что герцог Лэвирин укрылся вместе с семьей в своем родовом замке и его осаждают гвардейцы. Бросив все, не раздумывая, он ринулся туда. Какими бы не были его обиды и злость на Альвину, он не мог спокойно отдать ее на растерзание гвардейцам короля, тем более, если учесть, что она его законная жена. Он успел, но успел в последний момент. И глядя на плачущую, растрепанную Альвину должен был бы испытывать жалость и тут же все ей простить. Но это было не так, он, к своему стыду, торжествовал - вот до чего ее довели спесь, тщеславие и гордыня. И именно он, пострадавший от ее несносного нрава, спас ее, а нее ее жених, которого она (хотя, скорее всего ее отец) выбрала. К тому времени Себастин уже знал, что маркиз Дэвиер поспешил обратиться к королю с просьбой разорвать помолвку с дочерью герцога Лэвирина. Себастин был мерзок сам себе. Чем он лучше этого маркиза, раз злорадствует? Но никак не мог справиться со своими чувствами. И он не ждал от Альвины благодарности, скорее наоборот, был склонен к тому, что она обвинит его во всех грехах. Как оказалось, был прав.