Дискета мертвого генерала - Горшков Валерий Сергеевич. Страница 41

На все это я потратил не более четырех секунд.

В ресторане шла отчаянная борьба. Как я мог предположить, ни Самурай, ни Альберт не горели желанием завести близкое знакомство со спецподразделением милиции, это я заметил по их вспыхнувшим и тотчас угасшим глазам после того, как Жаров вслух произнес их фамилии. Ли Май и Эйхман. Для них такой поворот событий означал только одно – смертный приговор. По крайней мере для Самурая, успевшего навести страха даже на первую колонну, – наверняка. После моего поступка у них просто не оставалось другого выхода, кроме как оказать яростное, отчаянное сопротивление загнанного в клетку хищника. Если сзади только глубокая яма с воткнутым в нее частоколом, а впереди – плотная стена вооруженных до зубов охотников, то зверь всегда бросается вперед. Таков природный инстинкт, ибо только в этом случае у него есть потенциальный шанс спастись, очень часто практически равный нулю. Но все же…

Скорее почувствовав, чем услышав опасное для меня передвижение внутри ресторана, я вскинул перед собой руку с крепко зажатым пистолетом и спустя мгновение всадил две пули в неосторожно выпрыгнувших из зияющей дыры выбитой витрины омоновцев. Они как подкошенные взмахнули в воздухе руками, скользнули замечательными подошвами своих шнурованных «хагенов» по мокрому от падающего снега асфальту, последний раз в жизни глотнули свежий весенний ветер, ударивший им в лицо, и тяжело упали на тротуар. Со всех сторон слышались пронзительные крики прохожих, спешно удаляющийся стук каблуков, рев набирающих скорость автомобилей, чьи водители стали невольными свидетелями кровавой бойни в самом центре Львова. Они спешили как можно быстрее покинуть страшное место, каждую секунду рискуя закончить свою ни в чем не повинную жизнь от шальной пули. Обидно умирать ни за что.

Я успел заметить, как из припаркованных прямо напротив входа в «Асторию» двух микроавтобусов и одной черной «Волги», хлопнув дверцами, вывалились наружу сразу несколько ребят в черных масках, которые сами по себе уже наводили необъяснимый ужас на неискушенных в крутых разборках обывателей. Зато каждый из них четко усвоил: это – свои! И я не удивился, когда, стремительно свернув за угол, вдогонку услышал пронзительный крик обезумевшей от увиденного тетушки:

– Он там, там!.. За углом!.. У него пистолет!..

Но матерые профессионалы уже давно просчитали все возможные варианты развития ситуации. Я пробежал не более пятнадцати метров вперед по улице, уже собрал все оставшиеся силы для финального броска в длинный проходной двор, так соблазнительно манящий темным провалом подворотни совсем рядом, в пяти-семи метрах, как сзади пронзительно взвизгнули тормоза, раздался скрежет пошедшей юзом по мокрому асфальту резины, и с точностью до секунды в мою сжимающую «стечкин» руку и в левую ногу одновременно вошли, влетели, вгрызлись две пули. Пистолет беспомощно выпал, сразу провалившись в решетку канализационного коллектора, а скошенная на бегу нога неловко подвернулась, отчего я сначала завис в свободном полете, а спустя мгновение грузно обрушился всеми своими семьюдесятью восемью килограммами на холодный и мокрый тротуар. От удара головой и в поребрик у меня в мозгах снова взметнулись разноцветные искры, и опять пронзительно завыло в барабанных перепонках. Но не успел я посочувствовать самому себе насчет простреленных конечностей, как мою и без того вывихнутую шею крепко придавило чье-то, вероятно, сделанное из легированной стали, колено.

– Не двигайся, падла!!! Леж-а-а-т-ть… Давайте «браслеты»… – И моя несчастная рука вместе со здоровой была резко заломлена назад. Лязгнули замкнувшиеся в кольца наручники. Тяжесть колена пропала, но тотчас в самый позвоночник больно уперся ствол автомата. Вот и все. Первое отделение концерта по заявкам глухонемых радиослушателей прошу считать закрытым… Занавес.

– Вставай! – властно скомандовал кто-то у меня за спиной. – Не на пляже.

Я осторожно перевернулся на бок и посмотрел вверх. Перед носом у меня были три пары шнурованных «хагенов», шесть ног и три автомата «узи».

– Да как же я…

– Быстро! – рявкнул омоновец и больно пнул меня в грудь. Дыхание сбило, и я, как выброшенный на берег карась, начал беспомощно хлопать ртом и шевелить губами, пытаясь насытить свой организм таким нужным кислородом. Получалось, прямо скажем, с дьявольским трудом. Через раз. Но зато, случайно скользнув взглядом по лодыжке, я, к удивлению, не обнаружил на ней мокрого следа от крови, которая, если следовать логике, уже должна была вовсю сочиться из простреленной ноги. Очень интересно! Рук, заломленных назад и крепко скованных наручниками, я видеть не мог, поэтому просто вслепую попробовал пошевелить пальцами. Шевелились! Правда, причиняя невыносимую боль, но и этого уже было достаточно, чтобы понять – кости целы.

Стоящий рядом омоновец сразу обратил внимание на мою возню, глаза его, торчащие сквозь вырезанную щель в черной облегающей маске, слегка прищурились. Не иначе как улыбается?!

– Не бойся, резиновые, – хмыкнул он. – Пули, говорю, резиновые!.. Повезло тебе, ур-р-род. А вот дружкам твоим… Жопа!

– Встать, падла!!! – Стоящий рядом с ним битюг, по-моему, не очень разделял мнение товарища вступить со мной в какие-либо объяснения. Он резко нагнулся, схватил меня за шиворот, как облезлого кота, и рванул вверх. Спустя секунду я стоял вертикально, но все еще не в силах полностью опереться на правую ногу. Хотя в любом случае – сильный ушиб от резиновой пули гораздо предпочтительней, нежели пуля настоящая. До свадьбы заживет. Но вот доживу ли я сам до этой самой свадьбы – вопрос… Поживем – увидим.

В спину снова уперся ствол автомата, чья-то сильная рука подхватила меня с одной стороны и потащила обратно за угол, ко входу в ресторан. Там уже собралась небольшая толпа, плотно обступившая место, где я вместе с громилой вывалился через витрину «Астории». Осколки на тротуаре были, но вот ни выпавшего вместе со мной парня, ни тех двоих, что я подстрелил из безвременно сгинувшего в канализации «стечкина», не было. Наверное, уже успели загрузить в микроавтобус и увезти восвояси – из двух «рафиков» на месте находился только один. «Волга» по-прежнему была здесь. Рядом с ней стоял полковник Жаров и внимательно наблюдал за мной, повязанным его орлами по рукам и ногам, с разбитым в кровь лицом, застегнутыми в «браслеты» руками, одна из которых почти не работала, и вдобавок еще сильно хромающего на одну ногу. Действительно, было бы по меньшей мере странно, если б я смог в одиночку смыться от десятка бойцов ОМОНа. Хотя, надо реально смотреть на вещи, шанс у меня все-таки был! Но сплыл.

– В машину его, – буркнул Жаров, кивнув на микроавтобус. – Вы, – он ткнул волосатой лапой в стоящих рядом с ним бойцов, – дождетесь ментов и все им объясните. Никаких протоколов и никаких вызовов, если возникнут вопросы – пусть звонят мне… Поехали, – полковник запрыгнул на переднее кожаное сиденье рядом с водилой, тоже одетым в штатское, и громко хлопнул дверью. Вряд ли он ожидал такого сопротивления со стороны застигнутых врасплох во время обеда трех «сотрудников теневой власти».

Меня затолкали в автобус, в котором сиденья располагались не поперек кузова, а вдоль затемненных окон, очень грубо кинули задницей на потертый кожзаменитель, прижали с двух сторон автоматами и, вероятно для порядка, пару раз съездили кулаком в челюсть. К стекающим из разодранной щеки и лба темным струйкам крови добавилась еще одна, появившаяся из уголка рта. Я умудрился неосторожно прикусить язык. Но зубы уцелели. Опять повезло.

Сидящий за «баранкой» боец завел двигатель, воткнул передачу, и «рафик» бодро сорвался с места. В это самое время я вдруг вспомнил про Колесника, шесть тысяч долларов и белую «восьмерку». Да, неувязочка вышла. Если он уже приезжал к ресторану, то сам все видел. Ну а если нет – все равно разберется что к чему. Не так часто ОМОН проводит задержания прямо в центре города, на глазах у одуревших от испуга граждан. Хотя сильно сомневаюсь, что хоть одно информационное агентство, газета или телевидение смогут докопаться до правды, что же на самом деле случилось в «Астории». «Что, ресторан?.. Какой ресторан, ничего мы не знаем… Мы вообще не отсюда!..» Вот так.