Двойник - Горшков Валерий Сергеевич. Страница 28

На его бело-голубых боках, словно по заказу, была нанесена свеженькая реклама «КТВ» с изображением спутниковой тарелки и известного каждому! жителю города логотипа телекомпании.

– Вот именно, – пробормотал Костя, провожая взглядом видавший еще генсека Брежнева «бронепоезд». – Вот именно…

Алтаец

С крыши дома совершенно неслышно выстрелила снайперская винтовка, и маленькая пулька со смещенным центром тяжести аккуратно вошла в переносицу «засветившегося» гранатометчика.

Убедившись, что гранатометчик мертв, Лана оставила новенькую винтовку на крыше и по заранее известному маршруту вернулась к поджидающему ее возле Медного Всадника Алтайцу. Маски, перчаток и куртки уже не было – она снова превратилась в очаровательную юную леди, одетую в легкий обтягивающий бодлон, узкие «резиновые» джинсы и мягкие черные кроссовки. Лицо ее не выражало ни тревоги, ни страха, а было лишь слегка румяным от пробежки и азарта.

Окинув девчонку настороженным взглядом, Алтаец снова подумал, что в создании этой маленькой бесстрашной сучки явно принимал участие сам дьявол.

Разве нормальный человек, пусть он будет даже трижды профессионалом, станет так безмятежно улыбаться, только что совершив убийство?

– Хорошо, что я вовремя обнаружила того типа, – поцеловав Алтайца в щеку, весело сказала Лана. – Видишь, папочка, ты оказался прав – страховка нам не помешала! Засранец Кай как-то узнал о проваленной встрече в кафешке и выслал к собору киллера, чтобы он поджарил мальчишек из гранатомета. Жалко их, правда?

– Больше ты никого не видела поблизости? – поморщившись, как от зубной боли, ледяным тоном поинтересовался Алтаец, отхлебывая из никелированной плоской фляги дорогой коньяк. – Его самого там точно не было?!

– Я не заметила, – пожав плечиками, не слишком опечаленно вздохнула Лана.

– Но ты не забыл-у нас есть его адрес! Нужно устроить засаду!

– Уже предусмотрено, – огрызнулся Алтаец. – Черт возьми, откуда этот гад пронюхал про западню?! – прошипел он, после очередного большого глотка тыльной стороной ладони вытирая влажные от коньяка губы. – Ведь на даче не уцелел ни один!

– Заложил кто-то, – просто предположила девушка. – Мало ли способов… Ты ведь тоже прознал про ювелирный в Гатчине. К тому же дачка так горела, что Каю вполне мог позвонить кто-то из соседей, а сделать дальнейшие выводы смог бы даже идиот. Не ломай себе голову зря. Все равно у нас преимущество, ведь мы знаем, где его можно искать! А это – шанс.

– Плевать я хотел на такие шансы! – вспылил авторитет, ударив кулаком по спинке переднего сиденья «мерседеса». – Двоих парней потерял, и каких?! Артист!

Щербатый! Плохо дело, малышка, очень плохо, – покачал головой Алтаец. – Если и дальше так воевать, то к моменту победы я лишусь половины лучших быков. – Он снова приложился к фляге и на этот раз оторвался, только когда полностью высосал остатки содержимого.

– Вот увидишь, все закончится хорошо, – по» гладив «папочку» по коротко стриженной голове своей маленькой теплой ладошкой, ласково промурлыкала Лана. – Ему просто некуда деться! И нет ни одного выхода на тебя. Думаю, со дня на день все решится. Кай получит заслуженную пулю, а ты наконец успокоишься и сможешь заняться своим лицом…

– Не напоминай мне об этом дерьме, я же просил! – скривился Алтаец, снова с сожалением вспомнив о необходимости смены не только документов, но и внешности.

Он не сгорал от желания навсегда расстаться с полученным от родителей именем и тем более – лицом, но если этого не сделать, дальнейшая жизнь на воле теряла всякий смысл.

Есть, конечно, вариант растительного существования в какой-нибудь далекой банановой республике. Но Степе Бронскому хотелось жить именно в родном до боли Питере, и не кое-как, а на всю катушку, как раньше!

Для этого нужно было сделать выбор и стать другим человеком. И он его сделал не колеблясь, хотя на сердце словно бы лег камень.

С чистыми документами и финским пластическим хирургом, одним из лучших маэстро перевоплощения, все уже схвачено. Место для проведения операции и последующего пребывания на клиническом режиме – определено. Легенда и новое лицо-практически готовы. Док живет на полном обеспечении в лучшей гостинице города и терпеливо ждет отмашки от клиента, получая по штуке баксов наличными за каждый день вынужденной командировки в Россию.

Но даже мимолетное упоминание обо всем этом сатанинском ритуале сейчас вызывало у Алтайца дикое желание завыть в голос. Ему казалось, что у него отбирают не только имя и лицо – у него крадут душу!

Поэтому самочувствие авторитета было мерзким. Он не переставая пил коньяк и думал о том моменте, когда ляжет под скальпель хирурга, и боялся его, неосознанно стараясь отложить еще «на пару дней».

Навсегда потерять привычные с рождения черты и, проснувшись однажды солнечным утром, увидеть в зеркале чужого, незнакомого человека – чтобы решиться на такой шаг, нужно иметь огромное мужество и несгибаемую волю. Алтаец же всерьез верил, что именно вид мертвого Влада Кайманова, бывшего мента из ОМОНа, перекрасившегося в крутого бандита, придаст ему недостающие силы.

А поэтому каждый день звонил в гостиницу и предлагал чухонскому доку подождать еще немного…

Засада

– У нас есть его адрес! Нужно устроить засаду, – предложила Лана.

– Уже предусмотрено, – ответил Алтаец.

Раздолбанная красная «восьмерка» с «левыми» госномерами и дежурившими в ней двумя вооруженными боевиками вот уже пятые сутки стояла у бетонного скелета-новостройки в дальнем углу двора, высунув зубилообразный капот из-за забора, не трогаясь с места и лишь периодически запуская и прогревая двигатель.

Двадцать четыре часа за подъездом высотного дома на Морской набережной, в котором находилась засвеченная биксой-курьершей квартира, велось наблюдение в бинокль.

Без внимания не оставался ни один из входящих и выходящих из подъезда мужчин, большинство из которых к исходу третьего дня молчаливые широкоплечие парни из «черной пятерки» Алтайца успели уже запомнить в лицо.

Каждые восемь часов приезжала смена. Время от времени один из двух боевиков выходил размять затекшее от длительного неподвижного сидения в машине тело и пройти десяток-другой метров по территории стройплощадки, на которой, к удобству следопытов, почему-то совершенно не велись работы.

На сей раз была очередь Пики и Слона – двух совершенно не похожих на классических бандитов, стильно одетых двадцатичетырехлетних парней, которых случайный прохожий мог вполне принять за студентов-выпускников. Однако если бы тот же самый прохожий знал, сколько на счету этих добродушных и интеллигентных на вид молодчиков висит застреленных в разборках и замученных под пытками мертвяков, то от греха подальше обходил бы проклятую «восьмерку» с ее пассажирами метров за триста, и то – по возможности – в бронежилете!

Когда милые ребятки с ангельскими лицами сменили на точке наблюдения отсидевших свою смену Костыля и Орла, часы на панели показывали начало первого ночи. На улице стояла мерзкая и слякотная погода, с не прекращающим стучать по лужам холодным ливнем и порывистым ветром, заунывно свистящим между погруженными во мрак домами-призраками и норовящим сбить с ног зазевавшегося лоха. Словом, наступила традиционная питерская погодка, когда хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, а спокойно позволит ей писать на ступеньки подъезда, рядом с дверью сварливых алкашей-соседей…

Удобно устроившись на нагретом задницей предшественника водительском сиденье, Слон закурил сигарету, включил радио и, бросив телефон в карман двери, блаженно откинулся на спинку, заложив ладони под голову.

– Слышь, Пика, как думаешь, сколько мы здесь будем торчать? Пацаны уже бузят – дескать, если бы козел кайманский сшивался именно на этой самой хате, то уже давно бы нарисовало» и был завален.

– Хрен его знает, – равнодушно бросил Пика, крепче прижимая к глазам тяжелый армейский бинокль и с интересом разглядывая светящееся окно на первом этаже, где между неплотно сдвинутых красных штор вдруг промелькнуло что-то очень напоминающее обнаженную женскую фигуру с болтающимися грудями весьма приличных размеров. – Алтайцу виднее – сколько скажет, столько и будем. Наше дело – сторона…